Внезапная отставка, казалось бы, непотопляемого министра финансов лишний раз показала, что незаменимых людей у нас в стране нет. Несмотря на то, что Алексей Кудрин управлял министерством 12 лет, несмотря на то, что ему удавалось добиться нескольких бездефицитных бюджетов подряд, несмотря на то, что ему удалось сформировать очень большой стабилизационный фонд (резервный фонд и фонд будущих поколений), благодаря которым кризис 2008 года был пройден более или менее безболезненно, и даже несмотря на то, что иностранные специализированные издания признавали его неоднократно лучшим министром финансов года, он был отправлен в отставку. Кроме личностно-политических причин в этой отставке есть и концептуальное зерно – роль сбалансированного бюджета в национальной и мировой экономике.
Защищая эту сбалансированность Алексей Кудрин позволил себе как минимум два «сильных» высказывания. Во-первых, он заявил о возможном повышении налогов и о необходимости повышения пенсионного возраста (чтобы сводить без дефицита бюджет Пенсионного фонда) и. во-вторых, поставил под сомнение возможность профинансировать государственную программу вооружений до 2020 года, которая оценивается в 20 трлн. рублей.
Хорошо известно, как широкие слои населения относятся к повышению пенсионного возраста. Более того, сама возможность осуществить повышение пенсионного возраста, наталкивается на одно непреодолимое препятствие – среднюю продолжительность жизни. В России у мужчин она составляет 63 года, что при действующем пенсионном возрасте в 60 лет оставляет очень маленькое поле для маневра. Повышать пенсионный возраст дальше просто некуда, если, конечно, не предполагать, что мужская часть населения вообще не должна получать пенсий, умирая сразу же по достижении нового пенсионного возраста.
Аналогичное повышение пенсионного возраста для женщин не приводило бы к столь радикальным последствиям (у женщин средняя продолжительность жизни – 75 лет), однако все равно создавало бы определенные неудобства. Многие женщины после выхода на пенсию продолжают работать, но уже в роли няньки внуков, давая их родителям возможность трудиться в полную силу, не беспокоясь о том, что происходит с ребенком. И разрушение этого порядка наверняка не прибавило бы популярности государственной власти.
Министр усугубил свое положения, заявляя, что в бюджете недостаточно средств для финансирования программы вооружений. Дело даже не только в том, что это вступает в противоречие с внешней политикой правящего тандема, состоящей в активном участии в разного рода событиях по всему земному шару, что предполагает наличие мощных вооруженных сил. В программе вооружений есть и внутриэкономический компонент. Понятно, что при ее выполнении будет задействовано большое количество предприятий оборонно-промышленного комплекса, и занятые на них рабочие будут получать более или менее гарантированную заработную плату, а менеджмент – очень приличный доход. Естественно, обширная программа вооружений получает активную поддержку снизу, и это не могло не учитываться действующей властью.
Кроме того, практически любой вооруженный конфликт приводит к росту цен на нефть и к росту спроса на вооружения. А Россия, как известно – экспортер и того, и другого. Поскольку постоянные вооруженные конфликты поддерживают нефтяные и газовые цены на высоком уровне, и стимулируют поставки оружия за границу, то российские компании получат дополнительные доходы от экспорта углеводородов и оружия. А эти дополнительные доходы компаний позволят получить дополнительные налоговые поступления, которые, вероятно, отчасти покроют бюджетные расходы на программу вооружений.
Но деятельность Алексея Кудрина не даром находит большое признание в международных экономических кругах. Его взгляды во многом близки экспертному мейнстриму, достаточно критически настроенному по отношению к бюджетному дефициту.
Одним из самых традиционных советов из этой экспертной среды по итогам событий в мировой экономике последнего времени: США надо менять действующую экономическую модель, в основе которой лежат потребительские кредиты, хронический дефицит государственного бюджета и хронический дефицит платежного баланса.
Конечно, США действительно лучше всего начинать сокращать долговую нагрузку прямо сейчас, а не продолжать жить, занимая у всего мира, и ждать, пока не наступит момент, когда им не станут предоставлять новых кредитов, и американские хозяйственные агенты уже не смогут поддерживать прежний уровень потребления и инвестирования. Однако при использовании этого совета надо учесть недавний исторический опыт. Иначе сокращение удельного веса на мировом кредитном рынке такого крупного заемщика, как США, приведет к не менее крупному сокращению удельного веса США на мировом товарном рынке, что очень дорого этому рынку обойдется. И особенно дорого это сокращение обойдется российским компаниям.
Исторический опыт, который мы предлагаем учитывать, и в самом деле имел место не так давно — во время президентства Билла Клинтона. Сейчас об экономической политике его кабинета практически забыли (больно уж бурным было президентство Дж. Буша-мл.), но зря, потому что мистер Клинтон проводил как раз ту самую политику, которую сейчас мировое экспертное мнение пытается предлагать американскому политическому руководству как единственный путь к спасению. Но эксперты, похоже, забыли, что этот путь уже один раз был пройден и спасения он не принес.
Если коротко изложить одну из составляющих экономической программы Билла Клинтона, то она как раз и сводилась к тому, чтобы уменьшить дефицит федерального бюджета США и заодно сократить дефицит платежного баланса. Более того, г-н Клинтон ставил перед собой очень амбициозную цель избавиться от государственного долга США. Датой полной ликвидации долга он назначил, кстати, 2012 год!
Мы сейчас, конечно, не беремся сказать, получится ли выполнить аналогичное сокращение у Обамы, но вот у Клинтона сначала все получалось. С 1993 года, когда он вступил в должность, по 1997 год ему удалось сбить дефицит федерального бюджета США с $290 млрд. до $22 млрд., ну, а начиная с 1998 года бюджеты стали сводиться с профицитом, который за 2000 год составил $236 млрд. Правда, потом власть в США поменялась, и администрация Дж. Буша-мл. стала проводить прямо противоположную политику, изо всех сил наращивая дефицит федерального бюджета США, но это была уже другая история. Мы же хотим разобраться с последствиями, к которым привела политика бездефицитного бюджета, проводимая его предшественником.
А последствия эти были очень неоднозначными. Сбивая дефицит и пытаясь сократить государственный долг, кабинет Клинтона спровоцировал, видимо сам того не желая, мощный промышленный спад, который мы прекрасно помним как кризис 1997-1998 годов. Конечно, у этого кризиса была масса причин, но то, что одной из них стало сокращение расходов правительства США, сомнению не подлежит. Все-таки уменьшение мирового спроса на протяжении нескольких лет в среднем на $180 млрд. (а на столько уменьшался дефицит американского бюджета за период 1993-1996 гг.) не могло не вызвать соответствующую реакцию. Цены на основные виды ресурсов упали, и для стран, которые эти ресурсы производили, наступили нелегкие времена.
Конечно, во многом администрация Клинтона действовала автоматически. Окончание холодной войны и последовавшее за этим «всеобщее разоружение» резко уменьшило потребность в военной технике и материалах, а уменьшение этой потребности привело к сокращению государственных расходов на оборону почти во всех странах мира, в том числе, и в США. Это-то сокращение военных расходов и сделало государственный бюджет Америки бездефицитным, так как самой большой статьей расходов государственных бюджетов развитых стран всегда являются военные расходы.
То есть, сокращая их, администрация Клинтона только выполняла ту работу, которую и должна была сделать. Более того, окажись на ее месте любая другая команда, она наверняка делала бы то же самое. Но то, что массированное сокращение военных расходов через несколько лет приведет к кризису, наверняка никто бы не смог предсказать. Можно, конечно, предположить, что кто-то из числа консультантов Президента и строил подобные прогнозы, но они могли быть опровергнуты тем соображением, что высвободившиеся из государственного сектора ресурсы будут с удовольствием поглощены частным сектором экономики, и никаких трудностей при переводе хозяйства с военных рельсов на мирные не произойдет.
Но трудности все же возникли. Сокращение государственных расходов привело к сокращению спроса на основные виды сырья и материалов, а это сокращение, в свою очередь, привело к резкому падению цен на них. Что было дальше — все хорошо помнят. Частный сектор развитых стран не смог полностью поглотить ресурсы государственного сектора, а тот выигрыш в ценах, который получили экономики, импортировавшие первичные ресурсы и экспортировавшие товары конечного потребления, был полностью съеден проигрышем от сокращения спроса со стороны экономик, производящих и экспортирующих первичные ресурсы и импортирующих товары конечного потребления. Кроме того, ряд стран объявили дефолт по своим долгам, что тоже не внесло успокоения в мировое хозяйство.
При всей разнице обеих историй мы видим, что политика сокращения государственных расходов может приводить не только к благоприятным последствиям – и в мировом масштабе, и в личной биографии.
