Постоянный рост тарифов на товары и услуги естественных монополий, много лет подряд отравляющий нам жизнь, будет продолжаться и в этом году и еще много лет. Если, конечно, не произойдет каких-нибудь маловероятных экономических катаклизмов, вроде резкого падения мировых цен на энергоносители. Будет продолжаться потому что имеет под собой некоторые причины объективного и субъективного свойства.
Объективные причины, на которые обычно указывают управляющие государственных монополий, объясняя необходимость ежегодного повышения цен, сводятся к следующему. Во-первых, происходит общий рост издержек производства и обращения, как и во всех остальных отраслях экономики. Монополиям, которые являются не только производителями, но и потребителями товаров и услуг других предприятий и отраслей, приходиться на это реагировать. Во-вторых, к повышению цен толкают инвестиционные программы, профинансировать которые за счет текущих доходов нереально. Приходится увеличивать доходы сверх нормального уровня путем повышения цен, но делается это все вроде бы ради блага потребителей, так как не будь этих дополнительных доходов, то и не будет прироста добычи природного газа или производства электроэнергии.
Правда, тут же следует оговориться, что сами эти инвестпрограммы тоже могут быть нереальными. То ли потому что будущий спрос на производимые товары и услуги заранее неизвестен, то ли потому что стоимость их сильно завышена.
Еще один довод в пользу роста цен — перенос государством налогового бремени на добывающие отрасли вынуждает последние реагировать именно таким образом.
Ссылкой на эти три причины (разумеется, с различными вариациями), как правило, и ограничивается аргументация высшего руководства «естественных монополий». Больше ничего от себя они добавить не хотят, и поэтому мы возьмем на себя эту нелегкую задачу.
Во-первых, у корпораций, действующих в условиях постоянного роста денежного предложения (например, в прошлом году — 50%), как, впрочем, и у остальных производителей, постоянно возникает сильное желание урвать свой кусок «эмиссионного пирога». Тем более, что масштаб корпораций и отсутствие конкуренции сильно это облегчают. Во-вторых, есть непреодолимое желание довести внутрироссийские цены до уровня европейских, как это уже давно произошло с нефтью, углем и металлами. В-третьих, корпорации, не имеющие (или почти не имеющие) своего экспорта, а это РАО «ЕЭС» и РАО «РЖД», могут, пользуясь своим монопольным положением, через рост цен перераспределять в свою пользу часть сверхдоходов от экспорта, которые получают другие корпорации. Залезть в карман ближнему своему — это для монополий самое первое дело, они для этого и создавались.
Наконец, задолженность перед кредиторами, в том числе перед иностранными банками, которая есть у всех этих компаний, может достигать значительной величины и в будущем вызвать трудности с ее погашением. Вот, потребителям и приходится расплачиваться за неадекватные действия руководителей компаний, нахватавших в свое время совершенно ненужных кредитов.
Таковы, в общих чертах, те субъективные причины ежегодного повышения цен, о которых руководители естественных монополий предпочитают помалкивать. Причем, разные причины постоянно переплетаются, поэтому судить о том, что вызвало очередной виток цен, достаточно сложно. Более того, объективная причина может быть искусственно вызвана действиями менеджмента. Сначала затевается крупный инвестиционный проект, потом под него берется кредит у группы иностранных коммерческих банков, а после, через год-другой, когда отступать уже поздно, выясняется, что поступающих доходов для обслуживания и погашения кредита не хватает, и цены для внутренних потребителей надо повышать.
Иногда руководители монополистов (например «Газпрома») не считают нужным скрывать свои инвестиционные планы от широкой общественности и даже, наоборот, их активно рекламируют. Так, в течение прошлого и нынешнего года корпорация стала одним из самых крупных акционеров компании «Мосэнерго» — основного поставщика тепла и электричества в московском регионе. «Газпром» мотивировал покупку акций «Мосэнерго» тем, что эта компания, вернее — входящие в нее теплоэлектростанции, являются крупными потребителями природного газа. Таким образом, покупая пакет акций электрической компании, газовая может теперь контролировать уровень закупочных цен на газ, чего раньше делать никак не могла.
Переведя эту мотивировку на обычный язык, можно сказать, что сначала газовая компания за счет своих средств купила акции энергетической компании, а потом отбивает затраченные средства, повышая цены на электричество. Вот такой инвестиционный проект — легкий, быстрый и абсолютно безрисковый.
Еще одним примером вольного обращения с реальными фактами хозяйственной жизни может служить «объективная» мотивировка роста цен, основанная на росте издержек производства. Мол, на все цены растут, и мы тоже вынуждены их повышать.
Когда так аргументирует cвою позицию РАО «ЕЭС», здесь еще можно войти в положение и понять: как-никак, но около 70% электроэнергии в стране производится на тепловых электростанциях, работающих на газе, угле и мазуте. Доля гидростанций и АЭС ограничена и в ближайшей перспективе не увеличится. Цены на все виды топлива действительно растут, заместить его нечем, вот и приходиться энергетикам автоматически повышать тарифы на тепло и электричество.
Другое дело — «Газпром». Доля топлива и энергии в составе его издержек, как это хорошо понятно, незначительная, так как газ сам прет из земных глубин, когда туда просверлят скважину. Энергия требуется только для компрессорных станций, которые перекачивают газ по трубе от мест добычи к местам потребления. Но в этом случае все в руках самих газовиков: не будут они повышать цену на топливо — не будет дорожать и энергия. Никакой другой серьезной зависимости от роста цен в смежных отраслях у этой корпорации не существует, потому что никаких ресурсов, кроме электроэнергии, от этих отраслей она не получает. Поэтому, когда газовая монополия повышает цены на голубое топливо, то делает она это не для того, чтобы покрыть рост внешних издержек, а чтобы компенсировать рост затрат на заработную плату для своих работников — и так самую высокую во всем народном хозяйстве. Причем, рост заработных плат осуществляется вне всякой связи с ростом производительности труда. В самом деле, зачем думать о какой-то там производительности, когда можно просто задрать цены и покрыть все свои издержки — реальные и мнимые?!
Таким образом, ежегодный рост цен на топливо, энергию и грузовой транспорт вызван не столько «объективными» процессами, происходящими в экономики, сколько вполне понятным субъективным желанием, пользуясь своим монопольным положением, залезть в чужой карман и нагреть на этом руки. Бороться с таким желанием очень трудно, если не невозможно. Во всяком случае, пока мы имеем дело с объективным фактом наличия монополий, а не конкурентного рынка.
