В среду исполнится сорок пять лет со дня создания организации, которая в просторечии называлась “Общим рынком”, а официально – Организацией европейского экономического сотрудничества. А в пятницу на пленарном заседании Государственной Думы, в числе прочих вопросов, должен быть поставлен на голосование протокол о прекращении действия соглашения о создании межгосударственного Евроазиатского объединения угля и стали. Эти, казалось бы, не имеющие между собой ничего общего события, тем не менее, демонстрируют два возможных результата политики интеграции экономик разных стран.
Проект создания единой Европы, старт которому был дан в 1955 году, завершился успешно, а вот попытка создать хоть какое-нибудь межгосударственное хозяйственное объединение на руинах экономики СССР ни к чему хорошему не приводит. Причем в нашем случае неудача с Евроазиатским объединением угля и стали подчеркивает удачу аналогичного европейского союза – дело в том, что Общему рынку как раз предшествовало Европейское объединение угля и стали (ЕОУС), на базе которого он и был создан. У нас же, надо думать, никаких межгосударственных объединений не получится, ни по отдельным отраслям, ни по народнохозяйственным комплексам, взятым в целом.
И на это есть свои причины. Как нам представляется, тенденция к созданию Европейского Экономического Союза была вызвана сразу несколькими факторами, которые заставили лидеров этих стран создать общий рынок. А вот на постсоветском пространстве никакие объединяющие факторы не действуют, зато разъединяющих – полным-полно.
Чтобы понять разницу в состоянии европейских стран и стран СНГ, напомним движущие факторы европейской интеграции 45-ти летней давности. Первый и основной фактор – потеря колоний в ходе национально-освободительных движений. Потеря колоний – это и потеря рынков сбыта, и потеря источников сырья и, в некотором смысле, потеря части национальной независимости, потому что без колоний такие малые европейские страны, как, например, Бельгия и Нидерланды, тут же превращаются в политических карликов. Второй фактор является реакцией на первый – потеряв рынки сбыта за пределами европейского континента, часть государств хотела их компенсировать за счет находящихся рядом потребителей. Для этого надо было только убрать пограничные барьеры, что и было с успехом сделано.
Третий и четвертый факторы также сильно связаны между собой, так как третий – это противодействие экономической гегемонии США, а четвертый – участие в военном противостоянии блока НАТО со странами Варшавского договора, которое требовало значительной концентрации экономических ресурсов. И пятый фактор, который можно отнести к организационно-экономическим: распространение филиалов крупных корпораций по всем странам континента сделало бессмысленными меры таможенно-тарифного регулирования и проведение сепаратной валютной политики. Хозяйственный организм Европы стал единым, и поэтому функции государственного регулирования экономики надо было централизовать.
Таковы причины европейского экономического объединения, и, как можно видеть, к нашим реалиям они никакого отношения не имеют. Военно-политического противостояния нет (если, конечно, не считать угрозу исламского терроризма), а если и есть, то не у СНГ по отношению к кому-то внешнему, а внутри СНГ, отпадения колоний тоже нет (если, конечно, не считать колониями бывшие республики СССР, но сделать это можно только с большой натяжкой). Сильного стремления выйти на рынки соседних стран, за редким исключением, тоже вроде не наблюдается, так как рынки стран дальнего зарубежья гораздо привлекательнее, да и выходить, по большому счету, не с чем – страны СНГ производят в основном одну и туже номенклатуру товаров (за частичным исключением энергоносителей). В общем, никакой объединительной тенденции нет, никакой тяги к экономической интеграции тоже нет, поэтому решение Госдумы о роспуске очередного неудавшегося межстранового объединения можно назвать вполне адекватным.
Более того, уверенно можно прогнозировать, что никаких объединительных процессов не будет и в ближайшие несколько лет, так как сейчас еще продолжает действовать обратная тенденция. Которая, например, проявляется в строительстве транспортной инфраструктуры в обход территорий Украины и Белоруссии. Правда, у бывших республик СССР есть еще такой объединяющий фактор, как предприятия военно-промышленного комплекса, включенные в одну производственную цепочку. Сейчас эти связи действуют, но вот будут ли они воспроизводиться через несколько лет – непонятно, потому что российский ВПК в состоянии перетащить на свою территорию недостающие звенья и выстроить полностью замкнутый производственный цикл производства вооружений. Это возможно потому, что после строительства обходной инфраструктуры основные экспортные потоки России пойдут напрямую конечным западным потребителям, и тогда оплачивать транзит дешевыми поставками нефти и газа нам больше не придется. Следовательно, сэкономленные средства можно будет направить на новое военно-промышленное строительство, после успешной реализации которого хозяйственные связи между едиными когда-то частями народно-хозяйственного комплекса СССР окончательно исчезнут.
Таким образом, отмечая 45-ти летнюю годовщину успешного экономического проекта, не стоит забывать, что этот успех сложился под влиянием ряда объективных обстоятельств, без которых и Европейского Союза тоже бы не было. Говорить же об объединении еще не до конца отделившихся друг от друга экономик стран СНГ в тот момент, когда разъединительный процесс только набрал скорость, кажется несколько преждевременным.
