Правительство на прошедшей неделе рассмотрело данные полугодового развития экономики России, приведенные в докладе Минэкономразвития. Но только неудачно, поэтому произошли путаницы и оговорки, вроде следующей: “…за первые несколько месяцев темпы экономического роста несколько снизились, но зато в июне месяце опять повысились”.
Крайне неудачно был выбран интервал времени, за который подводятся промежуточные хозяйственные итоги. За первые пять месяцев текущего года темпы роста российской экономики существенно снизились, и только в июне поднялись до прошлогоднего уровня. Поэтому, если правительство и собралось для того, чтобы подвести какие-то итоги, то это должны были быть итоги января-мая, а никак не января-июня.
Собственно говоря, доклад Минэкономразвития, который рассматривался на заседании правительства, и пытался дать ответ на вопрос о причинах внезапного падения темпов роста в этот период. Но поскольку доклад охватывает интервал в полгода, а не в пять месяцев, у его авторов это не очень хорошо получается.
Аргументация в основном сводится к уже традиционным репликам типа «падение внешнего спроса», «недостаток внутреннего спроса», «повышение реального курса рубля», «усилившаяся конкуренция со стороны импорта» и, в качестве оригинальной идеи, изменение количества выходных и праздничных дней в 2005 году. То есть ничего особенного не происходит, все идет своим чередом, и результаты января-мая 2005 года являются следствием тех тенденций, которые возникли в российской и мировой экономике еще несколько лет назад и вот сейчас проявились в полной мере.
Хотя на счет тенденций спорить трудновато, кое-какое отличие 2005 года от предшествующих лет все же есть. Да, в 2005 году внешние условия для российской экономики оставались комфортными, но этот комфорт улучшался так быстро, что вызвал сильное напряжение, которое и привело к падению темпов роста.
Под внешними условиями мы имеем в виду прежде всего цены на нефть, которые, как и год, и два, и три тому назад, продолжают расти, но расти так быстро, что субъекты российской экономики просто не успевают приспособиться к этому росту. В результате мы получили явление, которое называется «ценовой шок»: фактический рост цен значительно опередил предполагаемый, и поэтому субъекты экономики ответили на него не пропорциональным ростом расходов, а сокращением расходов. Ну и естественным образом после сокращения расходов произошло падение производства, так как если нет спроса, то и предложение исчезает.
Поскольку ценовой шок был вызван чересчур быстрым ростом мировых цен на нефть, то в первую очередь произошло падение выпуска в отраслях, производящих технику, работающую на органическом топливе. Выпуск грузовых автомобилей упал на 7%, легковых – на 6,5% и автобусов – на 3,9%. Причем надо отметить, что производство грузовиков и автобусов росло несколько лет подряд, и поэтому сокращение физического объема производства – событие для отрасли крайне неприятное.
Но, спрашивается, что же еще оставалось делать управляющим автобусными парками, как не сокращать заказы на новую технику? Ведь выбора у них не было – рост цен на топливо съедал все увеличение выручки, произошедшее после повышения тарифов на проезд и монетизации льгот, и на покупку автобусов средств уже не оставалось. Видимо, по той же логике действовало и население – увидев быстрый рост цен на бензин, оно решило отложить приобретение новых легковушек до лучших времен, и, как результат, сбыт, а потом и производство автомашин упало.
Правда, перенос спроса на более позднее время мог положительно сказаться на других отраслях российской экономики. Например, продолжает увеличиваться объем ремонта автотранспортных средств, что наверняка вызвано необходимостью продления ресурса старой автотехники. И кроме того, резко вырос объем производства бытовой электроники. Мы, конечно, не хотим сказать, что произошло переключение потребительского спроса и из денег, отложенных на покупку автомобилей, делаются приобретения телевизоров и стиральных машин, но что такое явление могло частично иметь место, сомнений не вызывает.
Но как бы ни увеличивалось производство по отдельным товарным позициям, его перебивает стагнация самых крупных российских отраслей – добычи нефти и газа: за первое полугодие они выросли, соответственно, на 2,7% и 0,9%. При этом экспорт увеличился на 0,5% и 2,9%.
Напомним, что за аналогичный период прошлого года добыча нефти увеличилась на 10%, а добыча газа – на 3%. Поэтому очень сильное падение темпов добычи энергоносителей в условиях сверхвысоких цен не может не вызвать удивление и, соответственно, неоднозначные объяснения. Так как в стагнации добычи свою роль могло сыграть и исчерпание свободных мощностей по добыче нефти и газа, и падение спроса на нефтепродукты внутри страны, и нехватка пропускных способностей экспортных транспортных сетей, и как политический фактор - проблемы у самой крупной нефтяной компании России, ЮКОСа. Понятно, что эти узкие места будут расшиты, но на это требуется много времени и много денег, и поэтому на полугодовые или даже годовые показатели нефтегазовой промышленности эта расшивка влияния не окажет.
Таковы неутешительные итоги первого полугодия 2005 года, а точнее – первых пяти месяцев, так как шестой месяц резко отличается от предыдущих. Если за первое полугодие индекс физического объема промышленного производства составил 104%, то в июне он подскочил до 107%.
Экономика выздоровела, скажут многие, хотя, как нам кажется, она даже и не болела. Не болела она потому, что у нее был всего лишь шок, который с течением времени просто прошел. Дело в том, что в любой экономике, а особенно у такой большой и инертной, как российская, есть лаги, то есть скорость реакции хозяйственных субъектов на внешние раздражители. Чем больше экономика, тем меньше скорость, тем медленнее происходит реакция субъектов хозяйственной деятельности.
В нашем случае внешним раздражителем являются цены на нефть, которые сначала вызвали падение внутреннего спроса, объема продаж и сокращение выпуска. Но потом, когда хозяйственные субъекты привыкли к новому уровню цен, они восстановили свои расходы до прежнего уровня, и сбыт и производство снова возросли. Причем это восстановление расходов произошло не просто так, а потому, что вслед за ростом нефтяных цен произошел и рост доходов компаний, занятых в производстве энергоносителей, и именно этот рост доходов и позволил расчистить товарные запасы и увеличить общий объем производства.
Все-таки цены-то могут увеличиться за один день, а вот для увеличения доходов и расходов требуется некоторое время. Пока достаточное количество нефти будет продано по этим новым ценам, пока увеличившаяся выручка будет потрачена внутри страны на заработную плату, налоги, дивиденды и капитальные вложения, пока люди поймут, что благодаря росту денежных выплат их реальные доходы восстановились, – пройдет несколько месяцев. И только потом, когда эти несколько месяцев пройдут, люди начнут тратить возросшие доходы и восстанавливать прежний объем платежеспособного спроса.
Это восстановление спроса и вызвало рост производства в июне месяце и, как нам кажется, в июле тоже. Конечно, что будет дальше - сказать трудно. Но одно ясно – с ценовым шоком в российской экономике на сей раз покончено, прежнее соотношение цен и доходов восстановилось. И если новых шоков не будет, то экономическое развитие и дальше будет идти темпом 2003-2004 годов.
