Платежи по внешнему долгу являются одной из самых тяжелых задач, стоящих перед российским правительством: на выплаты процентов и погашение основной части долга ежегодно тратится до 20% доходной части федерального бюджета. И это в условиях нищенского финансирования социальной сферы, науки, культуры и обороны. Кроме того, поскольку долг валютный, Россия подвержена угрозе дефолта в случае снижения экспортной валютной выручки. То есть внешний долг – вещь плохая, причем сразу по двум параметрам. Не случайно поэтому российское правительство все время пытается отыскать разного рода способы снижения долгового бремени. Похоже в этом деле наметился просвет.
Классическим случаем здесь является реструктуризация и частичное списание советского долга перед кредиторами, объединенными в Лондонский клуб, которое произошло еще в 2000 году. Тогда России удалось добиться списания $10 млрд., правда, в обмен на признание советского долга российским. Воодушевленные такой редкой удачей, российские специалисты по долговым вопросам с тех пор неоднократно пытались повторить успех, но, к сожалению, новых уступок от кредиторов не добились. Так, российская сторона время от времени старалась соблазнить своими предложениями другого крупного кредитора России – Парижский клуб, который объединяет правительства иностранных государств, предоставившие кредиты другим странам. Но министры финансов стран-членов Парижского клуба оказались людьми неуступчивыми и на посулы российских финансистов не поддавались.
А посулы выдавались самые разные, в частности схема «долг в обмен на инвестиции». Когда, например, российская сторона предложила французским кредиторам участие в создании учебного истребителя, а немецким – контрольный пакет акций Подольского завода швейных машин (бывший «Зингер»). Италия вроде бы даже согласилась обменять на инвестиции в российские предприятия около 500 млн. долларов, что составляло одну десятую от общей суммы советского долга перед этой страной, но размах был на рубль, а удар – на копейку. Единственная удавшаяся сделка такого рода предполагала всего лишь передачу технической документации самолета ЯК-130 за $77 млн.
Другим способом неденежного погашения долга предполагались товарные поставки. Таким образом, например, Россия собиралась покрыть от $600 млн. до $1 млрд. из $3 млрд. долга перед Австрией. Но все эти хитроумные схемы в отношениях между Россией и Парижским клубом не срабатывали: кредиторам были нужны только деньги, а не российские активы или товары. Кроме того, препятствием для такого рода погашений является принцип «равного отношения» в рамках Парижского клуба: долг в равных суммах должен одновременно погашаться всем его членам, а не только двум-трем избранным. Всучить же техническую документацию к учебному истребителю в качестве уплаты долга можно только как раз двум-трем наиболее развитым в промышленном отношении странам, а не всем кредиторам подряд.
Столкнувшись с нежеланием Парижского клуба использовать товарную форму погашения долга, российские переговорщики предложили превратить долг России, который до сих пор оформлен только как записи в долговых книгах, в облигационный, то есть оформленный обращающимися на рынке ценными бумагами. Имелось в виду, что государственные бюджеты стран-кредиторов, получив в свое распоряжение облигации, смогут в любой момент продать их на рынке, если появятся трудности со сбором доходов. С «книжным долгом» такие операции проделывать нельзя, так как он существует только в виде бухгалтерских записей.
Выгода российской стороны должна была состоять в том, что, если страны-кредиторы вдруг начнут продавать облигации, обязательства по которым несет Россия, она получит все шансы приобрести эти бумаги по цене ниже номинала да еще и досрочно. Но и в этом случае нам не повезло: иностранные кредиторы твердо стояли на своем.
Россия попыталась использовать еще один шанс. В октябре прошлого года президент РФ Владимир Путин во время своего визита во Францию заявил, что Россия готова «в опережающем режиме произвести ряд выплат в рамках задолженности перед Парижским клубом». По словам Путина, нынешнее состояние российской экономики позволяет расплатиться по долгам досрочно. Тогда французы и другие члены Парижского клуба на это предложение не клюнули, но за прошедшие с тех пор восемь месяцев экономическая ситуация в Европе, по всей видимости, сильно ухудшилась, и кое-кто пошел на уступки.
В прошлый четверг Министерство финансов Германии обнародовало план выпуска собственных ценных бумаг, обеспечением которых должны быть платежи России по долгу перед Германией. Немцы пошли на такое решение не от хорошей жизни, так как дефицит бюджета ФРГ уже три года подряд превышает установленные правилами ЕС в качестве допустимого максимума 3%. Вот германским финансистам и приходиться как-то выкручиваться, чтобы больше этого ограничения не нарушать. Выпуск нового вида ценных бумаг, который обеспечен регулярными платежами России – очень удобный выход из сложившейся ситуации. Бюджет Германии получает деньги сразу же и может не экономить на расходах, а его новые кредиторы получают доход на протяжении нескольких лет. Выплата этого дохода гарантируется сразу двумя государственными бюджетами – российским и германским.
Правда, интерес российской стороны здесь пока только моральный: нам так доверяют, что выпускают производные ценные бумаги под наши долговые обязательства. Для России было бы гораздо лучше, чтобы кредиторы все-таки обменяли книжный долг на облигации и выпустили их в свободную продажу. Тогда Россия смогла бы их выкупать досрочно, в зависимости от своего финансового положения. Но пока об этом речи нет, хотя начавшиеся операции германского Минфина внушает определенный оптимизм.
Если финансовое состояние бюджетов стран-членов ЕС будет и дальше ухудшаться, а российского бюджета – улучшаться, тогда оптимистические ожидания имеют все шансы воплотиться в действительность.
