Западные аналитики с ноября с интересом наблюдают за динамикой курса российского рубля и пытаются прогнозировать дальнейшее развитие событий. Одна из наиболее распространенных версий – это то, что ослабление рубля приведет к резкому росту внешнего долга России. Также некоторые эксперты обеспокоены тем, что сложившаяся к настоящему моменту в мире валютная ситуация может плохо сказаться на международной экономической системе.
Еще в ноябре 2014 г. Business Insider опубликовал комментарий экономиста Стива Ханке (Steve Hanke) из Johns Hopkins University. Позднее этот комментарий был опубликован в декабрьском выпуске Globe Asia и на сайте Cato Institute. Прежде всего, Ханке оговаривает, что в 2014 г. имеет место очередной случай валютной войны: «Помните, как в 2011 г. бразильский министр финансов Гвидо Мантега обвинял США в том, что они намеренно ослабляют доллар, дабы получить конкурентное преимущество? Так вот, теперь всё наоборот». Собственно, в этом году валюты самых разных стран начали слабеть по отношению к доллару США. Это, в частности касается важной региональной валюты йены, курс которой оказался сейчас на самой низкой за последние семь лет отметке. В результате ослабли корейский вон и другие азиатски валюты. Аналогичная ситуация в странах Африки. Курс кенийского шиллинга упал на минимальный за последние три года уровень. Курс нигерийской найры оказался ниже, чем когда-либо. Ганский седи в этом году упал по отношению к доллару на 25%. Заметно снизился курс латиноамериканских валют (в первую очередь, это касается Венесуэлы и Аргентины). Наконец, в Европе курс украинской гривны упал по отношению к доллару США на 88%, а российского рубля – на 43% (на момент публикации статьи – А.С.).
Падение курса, комментирует автор, вызвано, прежде всего, российско-украинским конфликтом. «Разумеется, санкции – это просто пыль в глаза. Собственно, санкции почти никогда не достигают своих целей. Но у них есть одно общее свойство: за них по-настоящему расплачиваются многие жертвы – как те, на кого они были направлены, так и те, кто попал под их воздействие случайно, в том числе и международная экономическая система. Характерно, насколько предсказуемы эти непреднамеренные последствия. Хотя санкции против России, очевидным образом, сделали свой вклад в ослабление рубля, они многократно усилили власть президента Владимира Путина».
У нестабильности рубля есть свои временные преимущества: обесценивание рубля означает, что российский импорт дорожает, но экспорт становится более конкурентоспособным. Преимущество, однако, временное: где обесценивание валюты, там и инфляция, а где инфляция, там неизбежное снижение популярности власти. В качестве решения автор, ссылаясь на Джона Мейнарда Кейнса и исторический прецедент введения в России «британского рубля» в 1918 г., предлагает привязать рубль к доллару и ввести валютное управление, которое бы контролировало конвертацию выпускаемых ЦБ денег по фиксированному валютному курсу.
В конце декабря материал с комментариями и прогнозами о российской экономике появился в The Economist: «Российский валютный кризис, которого многие боялись, теперь наступил, и настроения в Москве близки к панике. Россияне имеют все основания для тревоги: они движутся к гибельной комбинации глубокой рецессии и галопирующей инфляции». Разобраться в том, что послужило поводом к началу кризиса, оговаривает анонимный автор редакционного комментария, трудно. Частично проблемы связаны с международными отношениями. Прежде всего, это тот момент, что российская экономика зависит от цен на нефть. С другой стороны, это воздействие санкций по итогам конфликта с Украиной. Частично это действия крупных энергетических компаний, контролируемых государством, с крайне размытой границей между государственными и частными интересами.
В результате наметившихся тенденций может значительно усложниться проблема долларового долга. Прогнозы по ВВП мрачные: даже ЦБ предсказывает в 2015 г. падение ВВП на 4,5%, а это значит, что дела действительно обстоят неважно. Если долг будет объявлен мусорным, база инвесторов, вкладывающихся в Россию, резко уменьшится. Кроме того, размеры долга могут вырасти. «Невнятные связи между государством и российскими фирмами могут привести к тому, что у страны окажется внешний долг в размере $614 млрд., который будет лежать на банках и других компаниях». При этом валютные резервы Кремля официально оцениваются в $370 млрд., что не добавляет доверия к государственным гарантиям.
К теме российского внешнего долга по итогам падения курса рубля обратился также американский экономист, лауреат премии Нобеля Пол Кругман (Paul Krugman). «Очевидно, - пишет он, что падение цен на нефть – это удар по всем нефтяным экономикам. Но российская ситуация усугубляется еще и связкой нефть->рубль->баланс из-за того, что долг считается в долларах и евро». Вопрос в том, откуда взялся этот долг и почему вдруг оказалось, что он стремительно растет. Долгое время размеры российского долга как доли от ВВП были действительно незначительными (по меркам МВФ, низкорисковыми). «Отношение долга к ВВП оставалось стабильным, однако ВВП при этом быстро рос в долларовом измерении, причем не за счет реального экономического роста, а за счет повышения реальной стоимости».
По мнению Кругмана, проблема состоит в том, что долг России на самом деле неуклонно рос, но этот процесс был замаскирован, так как высокие цены на нефть поддерживали завышенный курс рубля. Теперь цены упали и долг выглядит уже гораздо внушительнее. В такой ситуации, подытоживает Кругман, есть два достойных варианта действий: «(а) обратиться к МВФ и (б) начать очередную Фолклендскую войну. Так получилось, что (а) маловероятно, а (б) Путин уже сделал заранее».
Более обобщающий комментарий по поводу сложившейся ситуации Кругман опубликовал несколько дней спустя. В этой статье он рассуждает о том, что Россия сейчас представляет собой отрицательный пример действий руководства, к которым часто склоняются и лидеры других стран, в том числе США. Россия начала скатываться в кризис после присоединения Крыма: «из своего триумфа Россия получила разваливающуюся экономику, которая не то что не в состоянии содержать свое новое приобретение, а на самом деле просто нуждается в дорогостоящей внешней помощи. Между тем, иностранные инвестиции и ссуды для России начали сокращаться еще до того, как падение цен на нефть привело к полномасштабному финансовому кризису».
В связи с этим Кругман задается двумя вопросами: «Во-первых, почему Путин сделал такую глупость? И во-вторых, почему так много влиятельных людей в США так впечатлены этой глупостью и так ей завидуют?» В ответ на первый вопрос Кругман лаконично предполагает, что во всём виноват КГБ, точнее то, что Путин - это его продукт, с привычкой пользоваться силовыми методами в отсутствие необходимости по-настоящему стабилизировать экономику в условиях высоких цен на нефть.
Ответ на второй вопрос, как считает Кругман, несколько сложнее. Однако в среде американских политиков в лице неоконсерваторгов (а также среди их аудитории) до сих пор бытует мнение, что победоносное вторжение на чужую территорию в конечном счете окупается экономически. «Конечно, они заявляли, что обеспокоены российской агрессией... но на самом деле их беспокоило то, что господин Путин живет так, как им самим всегда хотелось». Между тем, в действительности это не окупается. Война в Ираке ослабила позиции США в мире и обошлась в $800 млрд. (только на прямые расходы, а были еще и косвенные). США с этими убытками справились просто благодаря своему богатству, но «финансово нестабильная нефтяная экономика вроде России просто не может себе позволить такие ошибки».
