Падение индекса промышленного производства в апреле, которое зафиксировала служба государственной статистики (апрель 2013 к марту - минус 5,6%) на первый взгляд вполне адекватно отражает общую ситуацию и в мировой, и российской экономике. Эта ситуация обозначается термином «стагнация», или даже «рецессия», и российская экономика как бы следует общемировому тренду. Однако в нашем случае все-таки есть некоторые особенности. Дело в том, что в апреле каждого года российская промышленность всегда демонстрирует падение выпуска продукции, и поэтому сравнение с общемировой ситуацией здесь не совсем уместно.
Если взять помесячные индексы производства за несколько лет, то хорошо видно, что в апреле каждого года происходит падение производства приблизительно в одном и том же интервале: от минус 4% (2008 год) до минус 5,6% (2013 год). Конечно, на фоне традиционного январского падения эти показатели выглядят блекло, но с учетом общеэкономической ситуации в России и за рубежом, они все же вызывают повышенный интерес и повышенную нервозность.
Почему в апреле год за годом производство падает? Ответ на этот вопрос более или менее очевиден: на большей части территории страны заканчивается отопительный сезон и резко удлиняется протяженность светового дня. Окончание отопительного сезона приводит к резкому снижению производства теплоэнергии, а удлинение светового дня – к сокращению производства электричества. Причем, прекращение отопления влияет не только на производство тепла, но и частично на производство электроэнергии, так как у нас во многих случаях в качестве дополнительного источника тепла используются обогреватели, работающие от электричества.
Соответственно, в апреле, по сравнению с мартом, производство теплоэнергии упало на 31%, а производство электроэнергии – на 13%. Поскольку электростанции у нас в основном работают на органическом топливе, то сокращение их выработки тут же отражается на добыче двух основных энергоносителей: природного газа и угля. Поэтому добыча газа сократилась на 8%, а угля – на 2,5%, что тоже внесло определенный вклад в падение общего индекса промышленного производства.
Кроме того, не стоит забывать, что отопительный сезон закончился не только в России, но и в Европе, что тоже повлияло на сокращение добычи газа и топочного мазута (его выпуск упал на 10%).
Естественно, после того, как действие сезонного фактора, толкающего промышленное производство вниз, будет исчерпано, ему на смену придут сезонные факторы, которые станут толкать производство вверх. Что это за факторы, хорошо известно: начало весенне-полевых работ в сельском хозяйстве, выход на трассу большого количества автовладельцев, державших свои автомобили зимой на приколе, и резкое расширение строительных работ.
Начало полевого сезона и сезона эксплуатации частных автомобилей вызовут хорошо известный эффект – рост производства дизельного топлива и автобензина, которые пока, вследствие того же сезонного фактора, выпускаются в относительно скромных масштабах. В апреле их производство сократилось на 13%, но, как мы понимаем, в мае оно обязательно вырастет. Другой эффект начала полевого сезона – увеличение выпуска минеральных удобрений. А расширение строительных работ вызовет расширение производства строительных материалов и оборудования. И в результате взаимодействия этих факторов индекс промышленного производства из области отрицательных значений быстро перейдет в область положительных.
Правда, здесь надо отметить, что сейчас падение выпуска моторных топлив вызвано не только сезонным перерывом, но и политикой государства. Обеспокоенное ситуацией в сельском хозяйстве, оно принимает все возможные меры для того, чтобы все полевые работы были успешно проведены. И одна из таких мер – введение сезонных пошлин (90% от стоимости) на экспорт моторных топлив. При такой пошлине заниматься экспортом абсолютно не выгодно, и поэтому нефтяные компании вынуждены продавать крупные партии топлива оптовым потребителям только на внутреннем рынке (в первую очередь – предприятиям аграрного сектора), более того – со значительными скидками.
Дешевым топливом наши аграрии будут обеспечены под завязку, однако дестимулирование экспорта нефтепродуктов не могло не сказаться на общем объеме их выпуска и, уже косвенно, на общем объеме промышленного производства.
Таким образом, падение производства в апреле – это чисто сезонный эффект, и смешивать его с общей тенденцией в мировом и российском хозяйстве вряд ли стоит. Да и проявлять повышенную нервозность тоже. Хотя, конечно, такой соблазн существует: почему в плохом 2013 году в апреле производство упало на 5,6%, а вот в хорошем 2008 году – только на 4%? Может, эти лишние 1,6% процента падения вызваны тяжелой общеэкономической ситуацией?
Возможно так, но не обязательно. Кто сейчас помнит, когда наступила весна в 2008 году? Может быть, она наступила раньше, чем в 2013 году, и раннее тепло спутало и климатические, и общеэкономические показатели.
