Еще до кризиса для российских инжиниринговых и металлургических компаний настали нелегкие времена. Российское оборудование застряло на уровне 70-80х годов прошлого века, а современные технологии остаются невостребованными из-за дороговизны и длительной окупаемости – им предпочитают либо традиционные вредные, либо импортные и не всегда эффективные разработки. Инженер Александр Кузнецов и экономист Алексей Гордеев из компании NORD Engineering рассказали, как сегодня работают инжиниринговые компании в России, предложили способ их объединения и описали, до каких технологий страна еще не доросла.
Как сформировалась ваша команда?
Алексей: Команда сформировалась очень давно. До начала нашей совместной, партнерской деятельности мы уже знали друг друга лет 15. Вместе окончили школу в Норильске, а затем переехали в Москву. Здесь, после окончания МИСиС, у Саши появилась идея для стартапа.
Александр: Раньше я работал на металлургическом предприятии, и в сферу моей деятельности входила модернизация, совершенствование технологий. Спустя некоторое время у меня возникла идея о создании инжиниринговой компании, используя накопленный опыт и знания. Однако я понимал, что для реализации такой серьезной задачи необходима слаженная команда. Я предложил своим друзьям из разных сфер помочь мне. Мы распределили зоны ответственности: я отвечал непосредственно за технологии, за инфраструктурные вопросы отвечал Кирилл Редеша, финансовыми вопросами занимался Леша Гордеев, а юридическими – Юля Исмагилова. Наличие данных направлений деятельности позволило нам предложить потенциальным заказчикам полный комплекс услуг: от идеи технологии, ее апробации и практической реализации, вплоть до перерезывания красной ленточки нового предприятия.
Если вас работает четверо, то техническую работу вы доверяете сторонним бригадам?
Александр: Помимо нас четверых в штате есть и другие специалисты: инженеры в области металлургии и обогащения, экономисты. С нами также взаимодействует определенный пул ученых из профильных вузов. Особого внимания, конечно, заслуживает МИСиС: мы тесно сотрудничаем с нашими преподавателями. Руками делаем все сами, думаем сами, а они задают правильный вектор. Мы знаем свой козырь – мы молодые, у нас нет «замыленного» взгляда на металлургию, мы быстрее находим новое простое решение.
Какое главное направление работы вашей компании?
Александр: Изначально мы сфокусировались, естественно, на металлургии. Но в процессе деятельности охватывали и смежные области – сейчас мы занимаемся обогащением, промышленной химией и техногенным сырьем.
И какие технологии вы разрабатываете по этим направлениям?
Александр: Первым нашим клиентом был Балхашский медеплавильный завод Корпорации Казахмыс. Это такой казахский «Норильский никель». У них возникла технологическая проблема – уменьшилось содержание серы в концентрате, тепла от ее горения не хватало для ведения процесса плавки. Нужно было придумать какое-то технологическое решение, которое позволило бы справиться с проблемой. После заключения договора мы проанализировали информацию об их производстве за последние несколько месяцев, провели технологические расчеты процесса плавки в печах завода, тестируя в реальности те самые усовершенствования, которые мы придумали. И тесты, и внедрение технологии прошли успешно: наше решение официально было внедрено на предприятие, осталось только определить экономические эффекты от внедрения нашего усовершенствования: грубо говоря, что было и что стало.
Алексей: Мы смогли улучшить технико-экономические показатели работы предприятия: внедрено более дешевое топливо для плавки при оптимальном его расходе с положительным влиянием на технологический процесс.
Это весь объем услуг, который вы можете выполнить или может быть что-то более широкое?
Александр: В рамках нашей деятельности мы решаем широкий спектр задач. Мы пытаемся показать, насколько выгодно сегодня обновлять производство, совершенствовать технологии, а не продолжать работать с устаревшими методами и оборудованием, снижая затраты за счет зарплат или ухудшения качества продукции.
Как-то раз к нам приехал человек из Латинской Америки с мешочком песка и заверил, что в нем есть два грамма золота на тонну. Он просил разработать ему технологию, чтобы построить целый завод. Мы взяли этот песок и начали изучать его вещественный состав, чтобы определить, какая технология для его переработки подходит лучше всего. По итогам проведения лабораторных исследований нами было сформировано полноценное ТЭО (технико-экономическое обоснование – прим. автора). Теперь этот человек с готовым документом ведет переговоры с банками, которые в конечном счете профинансируют данный проект.
Алексей: На этом наша деятельность не заканчивается. После ТЭО идет проектирование, разрабатывается вся документация для строительства и пуска завода. Однако мы пока еще не выступали в роли генподряда по реализации комплексного проекта. Но учитывая наши партнерские отношения с проектными компаниями и поставщиками оборудования, навыки проектного менеджмента, мы могли бы предложить нашим клиентам реализацию проекта «под ключ». То есть мы можем и технологии разработать, проектировать, строить, провести шеф-монтаж и пусконаладку оборудования с выводом предприятия на производственные мощности.
Не совсем понятно: вы производите поиск из уже имеющихся технологий или все же придумываете свои? Если свои, то патентуете?
Алексей: В большинстве случаев у нас есть ноу-хау, но это не совсем патент. Это своего рода технологический рецепт – «как сделать что-то», – так как в принципе все давным-давно известно. Вопрос в том, как подступиться к решению поставленной задачи. Можно подойти справа, можно – слева, а можно через голову попробовать: при более широком взгляде на вещи и смелом подходе абсолютно простые решения могут дать ответ на сложный вопрос, с которым люди долгое время «тыркались».
Александр: Но у нас есть запатентованные технологии. Например, переработка твердых бытовых отходов. Данная технология могла бы изменить жизнь российских городов, но, к сожалению, пока никто не решился в нее вложить деньги.
Переработка мусора – очень коррупционное направление.
Александр: Да, но это все же не причина, чтобы этим не заниматься, так как горы мусора в России все растут. Вы знали, что если собрать весь мусор в России в одно место, получится куб с длиной ребра 50 километров? Это около 100 миллиардов тонн. И мы можем не просто убрать этот куб, а еще получать из него «зеленую энергию» и другую полезную продукцию.
В Европе уже законодательно пришли к тому, что запрещают складировать отходы на полигонах – обязывают утилизировать. В Швеции 25% потребностей в тепло- и электроэнергии страны покрывается за счет переработки мусора. Их технологии обкатаны и работают, хотя они несовершенны: в процессе образуются токсичные соединения в отходящих газах, а также зольный остаток, который тоже довольно токсичен – его необходимо утилизировать. Классическая технология сжигания на колосниковых решетках, которая распространена в Европе, имеет температуру 600-800 градусов. По сути, это костер с решеткой-гриль: на нее «скидывают» мусор и он горит. Все, что остается, проваливается сквозь решетку и затем убирается – в результате получается зола первого класса опасности – токсичная для природы и человека.
В нашей технологии мы подняли температуру до 1300 градусов и произвели активное замешивание как самого мусора, так и его остатков – это называется «плавка в шлаковом расплаве». Полученный продукт – шлак четвертого класса опасности – практически безопасный для природы материал (пятый – самый безвредный). Его можно использовать для создания строительных или теплоизоляционных материалов. К примеру, мы можем сделать из него брусчатку для Красной Площади – вы вообще не отличите ее от нынешней. А из отходящих газов данной технологии можно получать энергию и углекислоту, что не только является безвредным, но и экономически эффективным.
Вы предлагали эту технологию российским властям?
Александр: Этот проект был изначально создан по федеральной целевой программе развития технологического комплекса России. Мы предлагали эту технологию Ленинградской, Астраханской и Тверской области. Но надо помнить о проблеме нашей страны: здесь слишком много дешевой земли. Можно спокойно построить полигон и предлагать всем свозить туда мусор, получая по 500 рублей за тонну, а потом ничего с ним не делать. Государство еще будет давать деньги на рекультивацию этого полигона.
В Европе, к примеру, стоимость переработки одной тонны мусора – около 100 евро, по предлагаемой нами технологии это стоит около двух – двух с половиной тысяч рублей. Мы все просчитали несколько раз, это точные цифры, но без частного инвестора в России этот проект не принимают, так как муниципальные власти не могут повысить тарифы на утилизацию отходов для населения. Так нам, по крайней мере, заявили в администрации губернатора Астраханской области. Разумеется, такие социально значимые проекты требуют и больших вложений при довольно длительной окупаемость – 7-9 лет. Пока наша страна просто не созрела для этого.
Вы же занимаетесь научно-исследовательскими разработками, почему бы не обратиться за грантом к российским фондам?
Александр: На реализацию данного проекта нужно около двух млрд рублей – ни один грант не предоставляет таких сумм.
То, что в России беда с суммами грантов – известная история. Но лучше хотя бы часть, чем ничего. Может быть кто-то мог бы вам помочь?
Александр: У большинства российских фондов фокус сейчас смещен в сторону IT и медицины. Мы не попадаем ни под один проект российских фондов.
Какие меры тогда могут предпринять инжиниринговые компании, на ваш взгляд, чтобы реализовывать подобные современные проекты в России?
Александр: Было бы очень неплохо создать в России технологический кластер. Не просто технопарк, в котором можно расположить производство, а место, объединяющее разработчиков технологий, оборудования и средств автоматики.
Потенциальный инвестор имеет, допустим, месторождение, которое в нынешних условиях является нерентабельным по причине отсутствия экономически эффективных технологий и оборудования для его территории. Придя в такой кластер он смог бы «обкатать» любой технологический цикл. Совместная работа технологов с разработчиками оборудования и средств автоматики над одной задачей позволит получить максимально эффективный результат благодаря удовлетворению требований друг друга.
У всех инженеров России общая задача: нахождение способа эффективной переработки сырья. Реализовав данную идею, можно насытить российский рынок передовыми технологиями и оборудованием. При этом будут развиваться и специалисты из различных областей науки и техники. Вот вам и импортозамещение в масштабах целой отрасли.
Чью роль вы видите в организации такого объединения? Государства или отдельных компаний?
Алексей: Кооперация, однозначно.
Но это может быть невыгодно каким-то крупным компаниям, которые далеко не всегда заинтересованы в сотрудничестве с малыми предприятиями.
Александр: Я бы так не сказал. Рынок инжиниринговых услуг довольно тесен. Активных игроков рынка можно по пальцам пересчитать. У каждого из них есть свои сильные направления деятельности. Поэтому, когда речь идет о крупных проектах, конкуренция с такими компаниями, как «ТОМС Инжиниринг», «Институт ГИПРОНИКЕЛЬ», «Механобр инжиниринг», Outotec, часто перетекает в сотрудничество для решения одной глобальной задачи. Подобное сотрудничество можно удобно и эффективно организовать в упомянутом технологическом кластере.
И все-таки, кто должен начать делать такой технокластер?
Алексей: Конечно, первым должен быть государственный шаг: создать условия и профинансировать строительство полупромышленных установок, с помощью которых могли бы работать и реализовывать свои уникальные разработки инжиниринговые компании и производители оборудования.
Александр: Я знаю нескольких людей, у которых есть месторождения, но они просто лежат в виде актива, из серии: «если что – перепродам». А вот взять бы несколько вагонов руды из этих месторождений, привезти в кластер и найти максимально эффективный способ переработки. В итоге выдать владельцу месторождения ТЭО для получения инвестиций от российского банка на создание российского завода, с российскими технологиями и отечественным оборудованием. Государству было бы выгодно кредитовать такие проекты. Все - цикл замкнулся.
Алексей: Металлургия – это основа для других областей промышленности. Авиастроение, машиностроение, военная техника, даже вся электроника вокруг нас. Я не буду напоминать, насколько богата ресурсами для переработки наша страна – вспомнить хотя бы наш родной Норильск. И люди в ней есть с большим потенциалом, не хватает эффективного управления.
