Во вторник, 20 мая, Владимир Путин прибудет с очередным визитом в Китай — на этот раз он возглавит делегацию из чиновников, менеджеров государственных компаний и бизнесменов. В прессе уже говорят о крупнейшем российско-китайском саммите за несколько десятилетий.
Российские власти, которые уже очень давно говорят о переориентации страны на Азиатско-Тихоокеанский регион, похоже, после введения странами Европы и Северной Америки санкций, пусть пока и символических, получили необходимый стимул для того, чтобы начать действовать.
Вице-премьер Игорь Шувалов некоторое время назад заметил, что куда хуже действующих санкций, которые ввели правительства западных стран, «санкции необъявленные» — негласные рекомендации крупному бизнесу приостановить инвестиции в Россию. А Европа и без санкций планировала сокращать закупки российских энергоресурсов — сегодня поставляемые по трубопроводам нефть и газ покрывают чуть менее трети потребности Евросоюза в этих ископаемых. В этом свете азиатские страны для России становятся все более притягательными партнерами.
Против сотрудничества с Россией не имеет ничего против и Япония — правительство Страны восходящего солнца скорее из вежливости ввело в отношении нескольких российских чиновников санкции, но всячески старается не выпячивать этот факт. Премьер Японии Синдзо Абэ даже посетил Олимпийские игры в Сочи — единственный из лидеров стран «Большой семерки». Но Китай, с его огромной экономикой, которая по размерам в ближайшие годы должна догнать американскую, для Москвы намного привлекательнее.
В апреле большая делегация российских чиновников и бизнесменов во главе с вице-премьером Аркадием Дворковичем уже посетила экономический форум в Боао на острове Хайнань. Тогда в Китай приехали также министр по развитию Дальнего Востока Александр Галушка, глава Газпромбанка Игорь Акимов, владельцы НОВАТЭКа Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко, гендиректор Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев и значительное число менее заметных предпринимателей и чиновников.
Теперь российскую делегацию возглавляет Владимир Путин, и, по прогнозам, в Шанхае будут подписаны несколько действительно значимых для сотрудничества двух стран контракты.
Главным событием должно стать подписание договора между «Газпромом» и CNPC на поставку 38 млрд куб.м. газа в год. Вообще-то о поставках газа в Китай говорят уже много лет, а по словам главы «Газпрома» Алексея Миллера сейчас, несмотря на то, что согласована формула определения цены на газ, не хватает одного, достаточно важного, параметра — «стартовой цены», без нее высчитать стоимость голубого топлива не удастся.
Особенность контракта, который, скорее всего, все же будет подписан, заключается в том, что Россия пока физически не может поставлять такие объемы газа Китаю — трубопровода между двумя странами пока не построено, а сжиженного газа на Сахалине производится явно недостаточно. Китай будет финансировать строительство газопровода «Сила Сибири» мощностью 38 млрд. куб.м. в год, а затем получать оттуда топливо.
Москве необходимо заключить договор с Пекином как можно быстрее не только из-за сомнительной судьбы российского газа на европейском рынке. По некоторым расчетам, уже к концу текущего десятилетия Китаю может и не понадобиться российский газ: во-первых, будут открыты трубопроводы из Туркмении и Мьянмы, во-вторых, ожидается рост добычи газа, в том числе и сланцевого, на территории самого Китая.
С торговлей энергоресурсами может быть связан и другой «прорыв» в российско-китайских отношениях. Китайская компартия поставила задачу в среднесрочной перспективе сделать юань международной резервной валютой, и российские компании, которые в свете санкций сейчас могут начать испытывать некоторые проблемы с долларовыми расчетами, могут оказаться идеальным проводником этой политики. Тем более, что и Газпром, и «Роснефть» закупают заметную часть оборудования в Китае. Если начать продавать российские нефть и газ за юани, а затем в этих самых юанях закупать буровые установки, то можно получить заметную экономию за счет отсутствия необходимости конвертации валют и отсутствия валютных рисков.
Вообще, Китай может оказаться для России спасительным кругом. По данным российского ЦБ, только за первый квартал 2014 года из страны выведено больше денег, чем за весь 2013 год — это происходит на фоне снижения инвестиций западных компаний в Россию, а также на фоне снижения кредитного рейтинга российского правительства, который автоматически приводит к тому, что и частные компании становятся менее привлекательными для иностранных.
Именно китайские капиталы могут стать в России хорошей заменой европейских и американских денег, китайские компании могут дать российским технологии, которые, если и будут уступать западным, то не сильно (в конце концов, они с этих западных образцов и скопированы).
Единственная область, кроме энергоресурсов, где Россия готова что-то предложить предложить Китаю — авиастроение. По данным «Коммерсанта», Москва готова создавать в Китае совместные производства по строительству широкофюзеляжных самолетов, которые смогли бы конкурировать с продукцией компаний Airbus и Boeing, а также по производству тяжелых вертолетов на базе российского Ми-26.
Ранее Китай закупал много российского оружия, а затем создавал у себя целые заводы, которые выпускали нелицензионные копии российских образцов. Эти копии стоят дешевле российского оружия и отлично покупаются правительствами небогатых стран Африки и Юго-Восточной Азии. В последние годы Китай практически перестал покупать оружие и стал одним из крупнейших в мире продавцов на этом рынке — не в последнюю очередь благодаря изначально российским технологиям.
Москва, очевидно, готова простить Пекину такое поведение и лишь настаивает на том, чтобы продукция, которая будет создана на базе российских технологий, выпускалась на совместном предприятии и, таким образом, хоть как-то контролировалась Москвой.
К сожалению, у России все равно может быть довольно мало аргументов для торговли с китайскими партнерами — именно за счет санкций со стороны западных стран. Вице-премьер Дмитрий Рогозин своем микроблоге искрометно шутит на тему того, как Россия и Китай, объединившись, покажут место «евроголубям и их шефу — орлу-стервятнику». На деле Рогозин и его подчиненные из военно-промышленного комплекса вряд ли имеют выбор — кроме Китая больше сотрудничать не с кем.
