Валютное волнение

Непрерывное падение курса рубля, происходящее три последних месяца, является прямым следствием санкций в финансовой сфере, введенных странами ЕС, а также США и Канадой. Этот вид санкций сводится, в основном, к запрещению российским юридическим лицам размещать свои ценные бумаги и получать кредиты от финансовых институтов этих стран. Для российских компаний и банков это означает, что в тот момент, когда им приходится гасить ранее принятые на себя обязательства, они не могут принимать на себя новые обязательства. То есть, не могут рефинансировать долговые обязательства с подходящими к концу сроками обращения.

В принципе, использование этого инструмента можно было бы даже приветствовать, так как российские компании и банки закредитованы выше всякой меры, объем (и динамика) их долговых обязательств ни в коей мере не соответствуют реальному состоянию российской экономики. Поэтому, если российские заемщики снизят уровень своей внешней задолженности, им это пойдет только на пользу. Однако вынужденное снижение долговой нагрузки, как это сейчас имеет место, происходит не в самый удачный момент и может вызвать ряд неприятных эксцессов. Резкое падение курса рубля как раз таким эксцессом и является.

Если посмотреть на график погашения внешнего долга российскими компаниями и банками за ближайшие двенадцать месяцев, то он выглядит следующим образом.

(апрель-декабрь 2014 года и январь-март 2015 года)

За период с апреля 2014 года по апрель 2015 года российские резиденты должны выплатить иностранным кредиторам около $171 млрд., что, разумеется, резко увеличивает спрос на валюту. А рост спроса, в свою очередь, и вызывает соответствующие курсовые скачки, так как общий объем платежей очень большой, а составляющие их суммы распределены по времени крайне неравномерно.

Если посмотреть на график курса рубля за последние полгода, то хорошо видно, что он вполне адекватно отражает предстоящую динамику долговых платежей, а также возможности их рефинансирования. Так, рост курса российской валюты начался со второй недели мая и продолжался до конца июня, когда платежи по долгам были небольшими, и финансовые санкции еще не действовали. И только позже, когда выплаты стали увеличиваться, и заодно стало ясно, что рефинансировать долги уже не получится, курс рубля стал снова падать.

При этом надо отметить, что кроме необходимости гасить долги, дополнительный спрос на валюту оказывает периодически появляющееся желание портфельных инвесторов-нерезидентов избавиться от российских активов, в первую очередь – от акций и от облигаций с дальними сроками погашения, и перевести их стоимость в активы других стран. И хотя этот сегмент рынка у нас небольшой и серьезного влияния на общую ситуацию оказывать не может, но иногда, если выход из активов начинается в период массового погашения долгов, как это и происходит в последние недели, ситуация на валютном рынке может сильно ухудшиться.

Правда, сейчас говорить о какой-то волнообразной динамике курса рубля уже не приходится. Прекрасно понимая, какая перспектива их ожидает, компании и банки запасаются валютой впрок, поэтому восстановление курса, которого можно было бы ожидать в октябре-ноябре из-за низкого объема платежей, вряд ли произойдет – «ударный» декабрьский платеж в $35 млрд. не оставляет никаких надежд на улучшение ситуации, пусть даже и краткосрочное.

Кроме того, у нас на декабрь приходится пик сезонного спроса на валюту, когда российские граждане, уезжающие на рождественские каникулы за границу, начинают тратить свои валютные сбережения. Правда, в этом году, как раз из-за девальвации, их может быть гораздо меньше, но кто его знает.

Поскольку сильные колебания курса национальной валюты практически всегда приводят к паническим настроениям среди хозяйственных агентов, то можно было бы ожидать от российских монетарных властей некоторых превентивных мер. Например, Центральный банк РФ и/или Министерство финансов могли предоставить наиболее крупным должникам валютные ссуды за счет международных резервов, чтобы они не выходили на валютный рынок и не нагнетали бы на нем ажиотажного спроса на валюту. И хотя Центральный банк предпринял некоторые шаги в этом направлении, организовав операции валютного свопа для коммерческих банков, пока, судя по всему, эта идея пока популярностью не пользуется.

Как можно предположить, слабая реакция экономических властей на сильное возбуждение валютного рынка вызвана тем, что текущая курсовая ситуация, хотя и является крайне напряженной, вполне отвечает их представлениям о том, как и с помощью каких инструментов должно развиваться российское хозяйство.

Так, поскольку банкам и компаниям нужна валюта для погашения долгов, то они покупают ее на открытом рынке, что приводит к росту курса; рост курса иностранной валюты приводит к росту стоимости импорта и снижению его объема; после снижения импорта высвобождаются дополнительные объемы валюты, которые российские должники могут купить для погашения очередной партии внешних долговых обязательств. После этого погашения курс идет вверх, и цикл снова повторяется, пока наиболее значимая часть долгов не будет погашена.

При этом, что необходимо отметить, не затрагиваются валютные резервы, а что касается доходов государственного бюджета, то они растут, как на дрожжах. Соответственно, отпадает необходимость в заимствованиях для покрытия дефицита бюджета; более того, дефицит чудесным образом превращается в профицит. Ну, а что касается российских производителей, то они начинают чувствовать себя просто прекрасно, потому что благодаря девальвации (и санкциям) внутренний рынок расчищается от конкурентов.

Таким образом, несмотря на внешнюю нервозность, все выглядит более или менее благополучно. Однако два трудных вопроса все же остаются. Во-первых, когда заемщики покупают валюту для погашения долгов по завышенному курсу, они теряют свой капитал. Кто им его возместит? Во-вторых, сейчас происходит падение цены на нефть, а вместе с ней падает объем экспортной валютной выручки; успеют ли российские компании и банки погасить внешние займы до того, как ее размер уменьшится на значимую величину?