Прохождение долларом некоторое время тому назад отметки в 30 рублей поначалу никого не взволновало, потому что укладывалось в сложившийся в головах большинства граждан «валютный коридор» 32-30 руб./$, и было похоже на краткосрочные колебания в этом коридоре. Но когда доллар пробил отметку в 29 рублей, настало время беспокоиться, потому что ревальвация рубля явно не укладывалась в планы российского руководства по стимулированию экономики и свидетельствовала о том, что события вышли из-под контроля. В этом смысле общая экономическая ситуация стала непонятной и для других хозяйственных агентов.
Напомним, что по планам российского руководства, разработанным и принятым в разгар кризиса, стимулирование экономики должно происходить по сценарию, давно апробированному в странах со слабой валютой. Сначала власти разрешают всем инвесторам - как резидентам, так и нерезидентам - вывести свои активы за границу (что приводит к резкому спросу на валюту и росту ее курса). Потом власти начинают раздавать оставшимся инвесторам финансовую помощь в национальной валюте (что приводит к ее еще большей девальвации). После чего спрос на твердую иностранную валюту становится маленьким, потому что стоит она очень дорого, и все иностранные товары начинают потихоньку исчезать с прилавков магазинов, освобождая место относительно дешевым товарам местного производства.
Как результат, через некоторый промежуток времени спрос на иностранную валюту стабилизируется, правда, на несколько ином уровне, чем это было до кризиса. Тогда и хозяйственные агенты, и монетарные власти могут воспользоваться имеющимся предложением валюты для решения других вопросов – в нашем случае, погашения внешних долгов корпораций.
Таким образом, хозяйственным властям удается при благоприятном стечении обстоятельств решить сразу две задачи – простимулировать внутренний рост и снизить объем внешнего долга.
Эта политика, в принципе беспроигрышная, тем не менее, содержит в себе негативные черты. Она разгоняет, во-первых, инфляцию спроса и, во-вторых, инфляцию предложения. Инфляция спроса разгоняется вследствие постоянных денежных вливаний в экономику, которые производятся не для расширения производства, а для расшивки долгов, вызванных кризисом. А инфляция предложения оказывается вызвана повышением стоимости товаров из-за девальвации национальной валюты, потому что многие из них или импортные, или производятся на импортном оборудовании с применением импортных материалов.
Кроме того, экономический рост, вызванный замещением импорта, не очень долговечен, так как производств, способных составить конкуренцию импортным аналогам, немного, а создать их «с нуля» достаточно сложно - в разгар кризиса соответствующими ресурсами практически никто не располагает.
В общем, перед хозяйственными властями рано или поздно встает вопрос, что им делать, когда импульс девальвации себя исчерпает. Судя по всему, российская экономика уже подошла к этой черте, потому что ревальвация, спонтанная или контролируемая, явно противоречит политике, проводившейся весь последний год.
Правда, анализируя нашу валютную ситуацию, надо сделать обязательную поправку на поведение эмитента основной мировой валюты. Спасая американскую экономику от краха, и старая, и новая администрации США вкачали в нее столько денег, что эффект от их количества стал заметен не только на американском континенте, но и в других частях света. Цены на сырьевые активы стали расти, а поскольку Россия является одним из крупнейших экспортеров сырья, она тут же стала получать бонусы от этого роста цен. И, в частности, одним из таких бонусов стало увеличение притока твердой валюты, что и уронило курс доллара. Поэтому неожиданная ревальвация рубля может быть следствием не столько экономической политики российских властей, сколько действий американских, что, однако, не отменяет поставленного вопроса: что же делать после исчерпания эффекта девальвации?
Нам трудно судить, были ли готовы к такому повороту событий российские монетарные власти. Судя по тому, что они ничего не смогли (если допустить, что хотели) сделать с избыточным поступлением валюты, можно предположить, что девальвация доллара была для них в некоторой степени неожиданностью. В тоже время надо понимать, что сами по себе монетарные власти не могут творить чудеса, и своей деятельностью сглаживать эффект политики гораздо более мощного органа экономического воздействия.
Монетарные власти тем более не могут творить чудеса, если их деятельность носит не очень скоординированный характер, и орган, ответственный за решение краткосрочных задач, вынужден подменять собой орган, ответственный за среднесрочную политику.
На рынках с развитым хозяйственным регулированием принято, что за краткосрочные задачи отвечает Центральный банк, а за среднесрочные - Министерство финансов. И если операции Центробанка в основном ориентированы на денежные рынки, то Минфин уже больше занимается «реальным сектором», потому что он может его стимулировать (дестимулировать) налогами или государственными расходами. А Центробанк способен лишь увеличивать или сокращать денежное предложение, без всякой уверенности, что выпущенные им деньги пойдут на развитие хозяйства, а не станут дополнительным ресурсом в руках спекулянтов на фондовом или валютном рынках.
Поэтому с точки зрения выхода из кризиса деятельность Минфина гораздо важнее и ответственнее, однако иногда он не хочет брать на себя ответственность, и вместо него на первую роль выдвигается Центральный банк.
Если судить из описанного распределения ролей, Министерство финансов после прохождения дна кризиса должно начинать «разгонять» экономику, увеличивая государственные расходы и по возможности снижая налоги. Но наш Минфин поступает как раз наоборот. Он изо всех сил пытается сжать государственные расходы и повысить налоги, объясняя это необходимостью сокращать бюджетный дефицит. Нашел время, ей богу! Вот американское Казначейство штампует доллары триллионами, а нашим финансовым деятелям почему-то надо вести прямо противоположную политику.
У нас вместо Минфина стимулированием экономики начинает заниматься Центробанк, но в силу ограниченности своих возможностей он это делает не очень адекватным образом. Вот появились в российской экономике лишние доллары, которые могут усилить ревальвацию рубля и увеличить импорт, так Центробанк скупает их в свой резерв, заодно увеличивая рублевую денежную массу. Вроде бы все правильно, но нет никакой гарантии, что эмитированные рубли пойдут на кредитование оборотных средств предприятий торговли и промышленности, а не будут использованы на скупку (с последующей продажей) ценных бумаг на бирже. Ну, а в случае Минфина надежды на целевое использование средств более сильны, особенно если за этими средствами хорошенько присматривать.
Однако, повторяем, Минфин стимулированием экономического роста заниматься не хочет, видимо, считая, что в период депрессии надо сжимать платежеспособный спрос, тем самым усиливая эту депрессию (или полагая, что этот эффект не страшен).
Таким образом, события на валютном рынке в зависимости от выбранной политики могут развиваться по следующим сценариям.
Первый: Минфин начнет разворачивать программы стимулирования экономического роста, увеличивая расходы и дефицит государственного бюджета. Тогда дополнительное денежное предложение поглотит образовавшийся избыток долларов, и курс американской валюты вернется к прежним значениям. Это, понятно дело, самый лучший вариант, однако менее всего осуществимый.
Другой вариант развития событий, который уже, кажется, начинает воплощаться в жизнь, состоит в скупке избыточного предложения валюты в валютный резерв Центробанка. Если приток валюты будет носить неустойчивый, спорадический характер, то тогда эта политика окажется вполне адекватной. Но если поток твердой валюты будет постоянно нарастать, то ничего хорошего нас не ждет. Центральный банк только разгонит спекуляцию, а когда очередной бум закончится, его резервы испарятся так же быстро, как и год назад.
И, наконец, при третьем варианте - невмешательстве органов монетарного управления - доллар будет постоянно колебаться то вверх, то вниз, вводя в заблуждение участников рынка, которые не будут понимать, что им, собственно, надо делать – продавать валюту или покупать. Правда, здесь мы опять можем предположить, что монетарные власти рассчитывают, что в моменты падения курса доллара он будет в массовом порядке скупаться фирмами, имеющими валютные долги. И тогда курс будет снова расти, не допуская тем самым нового расширения импорта, и в тоже время на руках у должников время от времени будет оседать относительно дешево купленная валюта. А с течением времени, когда большая часть долгов будет погашена или рефинансирована, кризис прекратится сам собой.
Это тоже относительно неплохой вариант развития событий, однако надо понимать, что о восстановлении экономического роста в этом случае можно забыть, и нам еще несколько лет придется стагнировать на уровне, «достигнутом» во время кризисного падения производства.
