Доктор филологических наук Андрей Десницкий в издании «The Moscow Times» пишет:
«Я согласен с теми, кто считает большевизм мессианским учением, где на место Царства Божьего поставлен коммунизм как финальная точка, к которой стремится история человечества, а на место церкви — партия как единственная и непогрешимая организация, ведущая людей к этому, кхм, финалу. И официальный учебник истории — просто еще одна из священных книг, наряду с катехи… простите, с программой партии и сборниками статей и речей Ленина.
Поэтому советская история не просто перечисляла тщательно отобранные факты, она их интерпретировала с одной единственной точки зрения: событие приближает нынешнее положение дел — значит, оно прогрессивное, а если не приближает — наоборот. Взять, скажем, правление Ивана Грозного: с одной стороны, кровавый ужас и фактический распад страны по его итогам, а с другой — всё-таки централизация усилилась, боярское своеволие было задавлено, государство укреплено… хотя это не точно. И к Балтике стремился выйти (то есть к границам СССР), хоть и не смог. Так что в целом он скорее прогрессивный, хотя многое недопонял, недоучел.
Также стоит обратить внимание, что это была история, по сути, Московского государства и его окрестностей с Киевской Русью в качестве какого-то пролога. К примеру, в азиатских республиках СССР происходило куда больше исторических событий, чем на Среднерусской равнине: Самарканд уже Александр Македонский застал древним и славным городом, а Монгольская империя, вобравшая в себя большую часть будущего СССР, вообще была самой большой континентальной империей в истории. Но говорилось обо всем этом как бы впроброс — ровно до тех пор, пока соответствующие территории не вошли в состав Московского царства».
