Экономист Дмитрий Травин опубликовал «Открытое письмо европейскому другу»:
«Наверное, мы с тобой уже никогда не увидимся. Меня обложили со всех сторон. Авиарейсов в Европу почти нет. Карту мою в твоей стране блокируют. Визы получать сложно, а скоро, возможно, их нам вообще давать перестанут. Меня отменили. Меня для твоей страны не существует, хотя вообще-то я еще есть. <…>
С моей стороны нет никакой обиды. Ясно, что европейская бюрократия должна реагировать на действия моей страны, и она реагирует самым простым и понятным для избирателя способом. Русская интеллигенция вновь попала под каток истории, и с этим уже ничего не поделать. Ну, а наша бюрократия с радостью идет на конфронтацию, поскольку ей, по большому счету, это и нужно. Мы зажаты между двумя мощными политическими машинами, которые формально враждуют, но на деле давят нас с разных сторон совместными усилиями. <…>
У меня такой возраст, что я хорошо помню и поздний СССР, и перестройку, и "лихие девяностые", и все этапы эволюции нынешнего режима. Я помню всё, что формировало современную Россию: как ее хорошие стороны, так и плохие. Но выделю сейчас лишь главное. Россия становилась европейской тогда, когда Европа была сильна, красива и привлекательна, когда "европейский миф" (верен он или неверен) овладевал нашими умами и нашими душами, когда всё, что шло к нам с Запада — от романтики готических соборов до вкуса жевательной резинки, — пробуждало желание стать европейцами. <…>
Не верь тем, кто говорит, будто мы здесь всегда ненавидели Запад. Это ложь. Никакой ненависти нет. Но есть прагматичный подход. И нынче он уже далеко не тот, что раньше.
У нас есть джинсы, жвачка и всё то материальное, что к ним прилагается. Но мифа красивого больше нет. Нет понимания того, что нам нужны европейские ценности. Они привлекают меня и узкий круг моих единомышленников, но для значительной части общества являются чем-то вроде той старой советской геронтократической идеологии, вывернутой наизнанку. Пустые слова не трогают пустые души. А доказательств европейской привлекательности становится всё меньше. <…>
Ты мне, конечно же, возразишь. Напомнишь и про авторитарный режим, и про наш конформизм, и про чудовищный самообман российских элит, которые сами залезли в пасть льву. Ты будешь прав. Я мог бы написать еще по письму о каждой из наших проблем, и вышел бы довольно толстый том. Но, честно говоря, про эти грехи мы всё уже знаем. Мы заварили кашу, и нам долго еще ее расхлебывать.
Сейчас я пишу лишь о том, чем вы на Западе можете помочь России — стране, которую, как я знаю, ты и сейчас считаешь европейской. Для нас принципиально важно, каким будет Запад к тому времени, когда здесь вновь откроется (а это обязательно случится!) окно политических возможностей. Сильная, красивая и привлекательная Европа сделает нас европейцами. Это я тебе точно скажу. Но как Европе вновь стать такой, сказать не сумею. Это решать тебе».
