Академический стиль, принятый в университетских кругах, представляет собой довольно устойчивую и узнаваемую тенденцию в одежде. Если рабочего легко узнать по замасленному комбинезону, а врача - по белому халату, то что же определяет прагматику “спец.одежды” людей умственного труда? На любой конференции можно встретить людей в твидовых пиджаках и вельветовых штанах, которые не любят носить галстук, но могут до умопомрачения спорить о Ролане Барте или об Аристотеле. Хрестоматийный тип “рассеянного профессора” встречается по всему миру: легендарная булавка, которую использовал вместо молнии Мераб Мамардашвили, превосходно рифмуется в этом смысле с зияющей дырой на локте известного американского античника Питера Брауна.
Основная составляющая “академической” одежды - вольный стиль. Гуманитарий - представитель “свободной” профессии, его доходы, как правило, невелики, но он принадлежит себе и сам планирует свое время. Решающей идеологической и смысловой антиномией здесь является прежде всего оппозиция “университет/ мир бизнеса”. Люди из деловых кругов имеют свой профессиональный одежный этикет, во всем отличный от академического, и только по пятницам могут позволить себе появиться в офисе, например, в свитере “поло” с отложным воротничком и без галстука. В свою очередь, грамотный гуманитарий, даже для формальных случаев предпочтет однобортный пиджак с мягкими плечами, но уж никак не монолитный дорогой деловой костюм.
“Вольность” университетского стиля начинается с простейшего физического измерения: это в буквальном смысле свободная одежда, которая не жмет и не стискивает тело. На это обратил внимание Умберто Эко, который в эссе “Философия чресел” сделал вывод, что джинсы не подходят для творческого труда: “Я понял, что мыслители на протяжении веков боролись за освобождение от тесных одежд... когда интеллектуал, вынужденный порой облачаться в светские доспехи, удаляется для размышлений, он все равно ныряет в свободные одеяния или просторную бальзаковскую блузу. Мысль ненавидит тесноту”.
В Новое время, по мере развития светского гуманитарного знания, академический костюм все же сохранил - по крайней мере в качестве ссылки на исходную знаковую ситуацию кабинетного труда - свободу покроя и темные тона. А по торжественным случаям в университетах, соблюдающих славный дух традиции, до сих пор одевают просторные средневековые мантии и шапочки.
К 19 веку в университетских костюмах наметилась и другая тенденция - “богемный стиль”. В Европе эта мода стала популярной к концу 40-х годов после “Богемы” Мюрже, канонизируя типичный облик бедных студентов: широкополая шляпа, длинные волосы, потертый сюртук, живописные жилеты, шотландские пледы - таким образом молодые люди играли в “средневековых” студиозусов. Сочетание программной бедности с демонстративным презрением к буржуазной современности оказалось очень плодотворным для либеральной моды.
Для облика современного гуманитария более актуален из богемного стиля элемент экстравагантной суровости, намекающий на противостояние консервативному истеблишменту. Эта установка получила название “poor look” и на сегодняшний день является одной из заметных тенденций в академической моде.
Порой даже “своим” приспособиться к формам одежного нонконформизма бывает нелегко. Лори Тэйлор, преподаватель социологии в Йоркском университете, не без юмора описывал свой шок при первом столкновении с академической модой конца 60-х годов: “В первый день я явился на работу в нейлоновой рубашке и отутюженном однобортном сером костюме и в изумлении обнаружил, что мои коллеги носят старые джинсы, тяжелые рабочие ботинки и рубашки в клетку”... Лори быстро адаптировался в новом окружении: обзавелся пролетарской обувкой, приобрел норвежские лыжные носки, твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях и вскоре перестал выделяться среди коллег своим неуместным чистоплюйством. Нарочито обшарпанный университетских ученых, между тем, полностью вытекал из их лево-социалистических взглядов: популизм и близость к рабочему классу были непременными элементами радикальной идеологии конца 60-х годов.
Подобная стилистика внешнего облика британских “пролетариев умственного труда” сработала с опережением: с той поры, как правительство Маргарет Тэтчер резко уменьшило субсидии на гуманитарное образование, во многих университетах стали сокращать количество профессорских мест и размер зарплат. Это продолжается и поныне, когда английские университеты испытывают постоянные трудности с финансированием.
А как же при такой идеологии одеваются академические дамы? Ведь женщинам всегда труднее отречься от соблазнов моды. И если в феминистских университетских кругах индустрия моды и потребления рассматривается как сугубо консервативный буржуазный институт, то традиционные формы женственности и сексапильности, увы, неизбежно воспринимаются как уступка патриархальной морали.
Типичный стиль женщин-гуманитариев – темные пиджачки, короткие стрижки, комфортные шерстяные вещи, трикотажные кофточки, длинные юбки с фольклорными узорами, туфли на низких каблуках... Это довольно аскетический стиль, который фактически исключает дорогие деловые костюмы и оригинальные наряды, но позволяет ввести некоторый индивидуальный акцент, допустим, за счет интересного шейного платка или затейливых украшений – правда, непременно серебряных, а не золотых.
Между тем, как показывает реальный опыт, самим женщинам гораздо удобнее иметь свободу выбора и одеваться по обстоятельствам. Некоторые умные дамы легко пользуются этим для манипуляции окружающими. Одна моя знакомая, историк по специальности, рассказывала, как меняется отношение к ней в зависимости от костюма. Она регулярно занималась в архиве, где каждый раз нужно было достать и донести до своего рабочего места кипу довольно увесистых и пыльных папок. Если она приходила в архив в старых джинсах, свитере и простых туфлях на низком каблуке, то ей, как правило, приходилось тащить весь груз самой. Когда же она являлась в элегантном платье и на высоких каблуках, то сотрудник архива любезно предлагал помочь. Моя знакомая, поняв эту закономерность, вскоре переключилась на женственные наряды, пожертвовав на время политкорректным обликом.
Какова же тогда “золотая середина”? Если брать средний академический макростиль, то европейский стандарт при всей своей неформальности явно более скромный и сдержанный, нежели американский. В Штатах вряд ли встретишь профессора программно-пролетарского облика: тогда сразу подумают, что дела совсем плохи. Общая тенденция среди преуспевающих американских гуманитариев - одеваться более наступательно и часто менять туалеты. Внутри же европейской академической моды, естественно, очевидны национальные различия: французы одеваются элегантнее и веселее англичан, итальянцы - более цветисто, нежели французы.
В наиболее устойчивом европейском варианте университетская мода - это по-прежнему вельветовые костюмы свободного покроя благородных болотных или бежевых тонов, замшевые куртки в приглушенной цветовой гамме, классические пальто “лоден” из плотного зеленого сукна. Людей в подобных одеяниях можно часто наблюдать в читальном зале Британского Музея или во дворе Национальной библиотеки в Париже. Такой стиль производит впечатление респектабельности, но он неформален, ничем не напоминая парадные костюмы бизнесмена или политика. Вельветовые пиджаки и костюмы - “умеренный” университетский перифраз традиционной бархатной блузы богемного художника, они акцентируют невовлеченность человека в официальные властные и коммерческие структуры, намекая на мягкую оппозицию истеблишменту, привычку к домашнему образу жизни.
