Сезон кинофестивалей завершается. Одним из последних по календарю стал Открытый российский кинофорум «Амурская осень» в Благовещенске.
Всего восемь часов полета. Правда, рейсы случаются не каждый день, но можно долететь и с пересадкой в Новосибирске, Омске или Кемерово. Всего семь тысяч километров от Москвы и Питера. Не так далеко. Хотя и не близко.
Город Благовещенск – областной центр на самом дальнем востоке России. Самое красивое место – набережная. Здесь гуляют, пьют пиво, молодежь на роликах катается. Река Амур в этих местах неширокая – примерно как Москва-река в центре Москвы. На другом берегу – китайский город Хэйхэ. Слышно, как люди разговаривают по-китайски, как играет музыка.
Граница цивилизаций в Благовещенске ощущается как абсолютно реальная и достаточно узкая полоска водного пространства. Понятие «край страны» наглядно как наглядны высотные дома на китайской стороне и иероглифы на этих домах.
Для того, чтобы понять, чем «Амурская осень» отличается от всех остальных кинофестивалей страны, надо добраться до этого города и до этой набережной. А потом переплыть реку и отправиться вместе со всем «кинофорумным» караваном в Китай. В город Харбин, который когда-то строили русские переселенцы, где в двадцатые годы прошлого века жили и выступали Шаляпин, Вертинский. Где сохранилось русское кладбище, хотя хоронить на нем уже некого. Как раз в дни, когда «Амурская осень» приехала в Харбин, умерла последняя русская поселенка, 96-летняя Ефросинья Никифорова.
Каждый год «Амурская осень» привозит свои фильмы в Китай. Специально делают субтитры с иероглифами. В этом году привезли две картины. Победители кинофорума прошлых лет – «Тайны дворцовых переворотов» Светланы Дружининой и «Время собирать камни» Алексея Карелина. Предлагали список из нескольких десятков названий, но китайцы выбрали только это.
А на улицах здешних городов до сих пор висят огромные плакаты с лицами героев телесериала «А зори здесь тихие» - китайского римейка легендарного фильма Станислава Ростоцкого с молодыми российскими артистами в главных ролях. Год назад сериал триумфально прошел по китайским экранам.
Во времена Ростоцкого, лет эдак сорок-пятьдесят назад наше кино было в Китае любимо и популярно. Потом всё надолго оборвалось. Теперь «Амурская осень» пытается – пусть робко, пока в микроскопических дозах – вернуть российские фильмы самой многолюдной киноаудитории мира. Вот только хотят ли в Китае смотреть наше новое кино? Несколько лет назад ответ был однозначно отрицательным. Во-первых, в коммунистическом Китае до сих пор сохранилась цензура, так что все метания и поиски нашего вырвавшегося на свободу, но несколько опьяневшего от этой свободы искусства представлялись по ту сторону «китайской стены» странными, идеологически невыдержанными и в сущности вредными для населения «поднебесной». Во-вторых, китайский зритель привык совсем к другому кино. Его, зрителя, привлекают традиционные жанры и доступный киноязык. В сущности простодушным китайцам чужды экранные эксперименты, их путают и пугают непрямолинейно рассказаннная история, маргинальность, истерика...
В любом случае робкие попытки внедрения на китайский экран, предпринимаемые «Амурской осенью», заслуживают одобрения. Пока подавляющая часть нашей кинопродукции ориентирована либо на небольшую эстетскую аудиторию международных кинофестивалей (как правило, западных), либо на подростков и юных яппи, заполняющих сегодня отечественные кинозалы. Между тем у закрытого сегодня для нас китайского кинорынка – огромный коммерческий потенциал. Не обращать на него внимания неразумно. В конце концов, если уж говорить о международном будущем нашего кино, то это будущее следует искать скорее на востоке, а не на западе. В Китае, в Азии, а не в пресыщенной коммерческими зрелищами Америке и Европе.
Пятидневное китайское турне – первое уникальное ноу-хау «Амурской осени». Второе – соединение в пространстве одного небольшого, отдаленного от культурных центров города кино и театра, конкурсов новых отечественных фильмов и антрепризных спектаклей. При всех чудовищных особенностях сегодняшней российской антрепризы соединение любопытное. В провинции особенно эффективно может работать феномен соединения экранного, почти сказочного для аудитории российской глубинки образа и реального человека во плоти, являющегося зрителям антрепризных спектаклей.
Пока на «Амурской осени» театральная программа живет абсолютно отдельно от кинематографической. Но перспектива их органичного соединения настолько же очевидна, насколько и опасна, поскольку чревата многими неожиданными как для зрителей, так и для актеров вещами. К примеру, развенчанием экранных кумиров. Лишившись глянцевых подпорок экранного гламура, актер остаются один на один не только со зрителем, но и со своим мастерством, в конечном итоге – со своей человеческой сущностью. И тут результат эксперимента может оказаться чрезвычайно жестоким. Часто роли в антрепризе, представленной в Благовещенске, «работали в минус» популярным актерам, которых используют как типажи, маски, как некую «театральную попсу», ничего общего не имеющую с настоящим театром.
Говорят, чтобы лучше понять себя, надо взглянуть на себя со стороны. И еще: только попав на край света, понимаешь какие-то важные вещи о том, что творится у тебя дома. Благовещенск и Харбин все-таки очень далеко, но географическая отдаленность осенних амурских культурных сезонов дает возможность «поменять освещение», лучше понять сегодняшнего зрителя, почувствовать в его восприятии фильмов и спектаклей то, что никогда не почувствуешь в больших московских мультиплексах.
