Что такое архитектурные бренды, точно не знает никто. Одни считают, что каждая конкретная постройка может стать для автора своеобразным «брендом», другие, что архитектурный бренд - явление, характерное для иностранных архитекторов, которые тиражируют свои здания по всему миру. В любом случае, постепенно архитектурный бренд, в основе которого лежит имя архитектора или название архитектурного бюро, начинает оказывать влияние на конечную стоимость заказа. Пока это касается лишь иностранных архитекторов, чье имя становится не менее важным фактором, чем местоположение дома и его застройщик. Система российских архитектурных брендов пока отсутствует – архитектурных звезд в России нет, а имена архитекторов всплывают только на волне скандалов. Чтобы выяснить, какие перспективы у отечественной архитектуры в области формирования брендов, Александр Змеул обратился к победителю самой престижной российской архитектурной премии «Золотое сечение» и неоднократному лауреату самой рафинированной архитектурной выставки АРХ МОСКВА, главному архитектору ТПО «Резерв» Владимиру Плоткину.
Владимир Ионович, у вас один из самых узнаваемых стилей: ваши здания – это всегда четкая геометрия, рациональное решение, немного холодноватая, технологичная архитектура. Как Вам удается выдерживать эту жесткую ориентацию на модернизм?
Я просто не умею по-другому. Нет, конечно если я напрягусь, я могу и по-другому нарисовать, в зависимости от ситуации и конкретного случая, но хорошо, когда эта узнаваемость есть. Современной архитектуре присуща анонимность, поверьте мне -- у большого количества уважаемых мною мировых имен присутствует анонимность. Есть набор приемов, совокупность которых и формирует то, что называется стилем. Один раз появилось и потом как бактерия, как вирус распространяется в течение одного-двух месяцев по всему архитектурному мировому истэблишменту. После этого понять, кто был первородцем, очень и очень сложно. Есть ярко выраженные персонажи вроде Фрэнка Гери, которого перепутать с кем-то невозможно и копировать его просто бессмысленно, потому что это всегда будет смешно, глупо и некрасиво, так как это позволено только одному ему.
Вы назвали имя Гери, одной из главных архитектурных звезд. В России же нет не то что системы архитектурных звезд, но и элементарного уважения к профессии архитектора. Имена архитекторов всплывают только при очередном скандале.
Я думаю, такая ситуация вызвана недостаточной продвинутостью нашего общества во всех сферах, в том числе и в культурной. И культурное поле недостаточно культурное, и технологии недостаточно технологичные, мы чуть–чуть недоразвиты, мы на стадии роста - и архитектурные бренды у нас на стадии роста. Понимания того, что вполне пристойные архитектурные бренды, которые в реальности существуют у нас, могут влиять на стоимость, пока не возникло.
Но у застройщиков уже появилось понимание, что имя Заха Хадид, например, может влиять на стоимость. Как раз когда проектирует (или должен проектировать) она, ее имя всегда пишут. В случае с российскими архитекторами – напишут «авторский архитектурный проект» (не указывая чей), и на том спасибо.
Большинство уважаемых архитекторов со мной не согласится, но я говорю, что у меня нет ни малейших комплексов по отношению к иностранному зодчеству. Злость возникает, когда начинается глупое противопоставление "иностранные – российские". Существует мнение, что местные архитекторы - это непременно унылые эпигоны, иностранные – это что-то невероятно гениальное. Это поразительно: когда был закрытый конкурс на морской вокзал в Санкт- Петербурге – пять российских участников, мы выиграли этот конкурс, сразу посыпались вопросы питерских журналистов: а могли бы вы выиграть, если бы здесь участвовали звезды первой величины? Может быть, и выиграли бы... Все равно не было бы стыдно.
Вы не боитесь прихода иностранных архитекторов с их громкими именами? За ними заказчики и побегут, а несчастным «небрендированным» российским архитекторам не останется места на рынке.
Возможно, по каким-то значительным большим могучим объектам, наверное, будут работать иностранные архитекторы, но заполнить весь рынок - вряд ли реально. За прошедшие годы кто здесь только не был из иностранных архитекторов, но ничего грандиозного так и не появилось.
Самое главное, что мешает, -- за звезду надо платить, и за подрядчика, и за все прочее, то есть нужно решать амбициозную программу амбициозными силами и амбициозными методами. Заказчик получает суперпрофессиональный проектный продукт, передает его в нормальные отечественные подрядные руки. Но когда местный подрядчик получает эти проектные услуги, он не знает, что с ними делать, он просто их расшифровать не может. Потому что разные подходы, разное наполнение проектной документации, другие проектные требования, другие стадии. На самом деле, у нас какое-то странное несоответствие. С одной стороны, потребителям пытаются предложить супернавороченный продукт западных архитекторов, с другой -- строится огромное количество весьма сомнительной архитектуры.
Насколько сегодняшний потребитель готов воспринять авангардную современную архитектуру?
Это досадно, но пока раскручивают то, что востребовано рынком. У потребителей нашего искусства другое отношение, совершенно отличное от архитектора, это естественно - массовый вкус всегда отстает, он консервативен по сути своей, и чтобы его развивать, нужны вещи не то что авангардные, но слегка эпатирующие. Но уже появились заказчики, у которых есть четкая установка на современную архитектуру.
Кстати об эпатирующем, я знаю, вы жесткий и последовательный противник контекстуальности, столь любимой столичными властями. Вы считаете, что контекстуальное здание – это всегда «серая мышка»?
На самом деле, достали размышления на эту тему, просто тошнит, все это понятно, я, как любой нормальный человек, любой нормальный архитектор, с уважением отношусь к контексту. И конечно, когда что-то делаешь, смотришь по сторонам, где ты это делаешь, где ты находишься, на каком свете, на каком месте, в какое время, но подход не может быть только одним, единственным, не надо прятаться, не надо быть таким скромным, таким никаким.
То есть архитектору не надо мимикрировать?
Я не говорю, что мимикрия – это ругательное слово, это способ жизни у живых существ, такое тоже делается, если это уместно, если это кремль, воссоздание – то это понятно: если там что-то утрачено, то делать там что-то новое наверное нелепо и неуместно. Но не нужно мимикрировать всегда.
На Тверской улице до недавнего времени оставалось всего два модернистских здания – гостиницы «Интурист» и «Минск». Скоро не останется ни одного, и подобная политика проводится под лозунгом того, что в итоге получится законченный ансамбль. Вы согласны с этим?
На месте «Минска» может быть абсолютно решительное высказывание, абсолютно современное, а может быть и в исторических формах, но тогда надо звать архитектора, умеющего это делать. Я уважаю контекст, но по-разному можно высказываться - если это уместно, лучше всего высказываться решительно. Архитектор должен делать красивые дома, он не делает памятник себе, как принято считать, он делает среду красивой.
