В 1987 году режиссером Александром Петровым и дирижером Павлом Бубельниковым был создан детский музыкальный театр при Ленконцерте. С выбором композитора театр задолго обогнал ГАБТ: его первой премьерой была опера Леонида Десятникова «Браво, брависсимо, пионер Анисимов! Или Никто не хочет петь». С 1988 года театр носит название «Зазеркалье». С прошлого года на базе театра проходит общенациональный фестиваль и конкурс театра для детей «Арлекин», своеобразная «Золотая маска» для маленьких.
Фестиваль прошлого года, прошедший в апреле, продемонстрировал почти катастрофический упадок жанра, статуэтка приза, произведение известного ювелира Ананова, была посмертно присуждена патриарху детского театра Зиновию Корогодскому. В этом году, несмотря на присутствие в конкурсе спектаклей прославленных коллективов, московского театра «Тень», Вологодского ТЮЗа, жюри, возглавляемое детским драматургом Михаилом Бартеневым, пошло на сенсационное решение и присудило два приза. Одну статуэтку посмертно Наталье Ильиничне Сац, а другую и грант на будущую постановку в размере 300 000 рублей внеконкурсному спектаклю Анатолия Праудина «До свидания, Золушка!».
С вопросами о культурной прагматике театра для юных зрителей Майя Мамаладзе обратилась к директору «Зазеркалья» и генеральному продюсеру национального детского театрального фестиваля «Арлекин» Евгению Яковлевичу Ганееву.
- Евгений Яковлевич, как вы пришли в детский театр?
- У меня случились в жизни трагические неприятности, и я вообще не мог работать чисто физически, попросил маленький театр. Мне дали маленький театр, который оказался большим, но это, увы, выяснилось позднее. Я говорю про «Зазеркалье». До того я побывал директором театра Ленсовета, потом Мюзик-холла.
- Может ли детский театр искать свое место в рынке, не мешает ли это идее о той высокой культуре, которую он должен нести?
- Думаю, что может. Просто разные формы надо использовать. Вот маленький московский театр «Тень» это успешно доказывает. Да, существуют большие формы, а есть еще такие театральные формы, которые именно сейчас востребованы, и чем разнообразнее будет наше предложение, тем тверже будет существование театра для детей. Мы немножко закоснели, мы думаем, что только так должно быть, к чему мы привыкли, а оно уже заржавело. Я считаю, что в цивилизованном обществе должно быть все. Все предложения от одного до чего-то еще. Должен вестись поиск.
- Вы - организатор «Арлекина», национального фестиваля и премии в области профессионального театра для детей. Насколько сложно организовывать подобные институции? Что в итоге определило успех вашегоначинания?
- Мои хождения по инстанциям на протяжении почти трех лет уходили куда-то в песок. Но через три года мне повезло: появился новый председатель комитета по культуре, Ольга Владимировна Иванова, которая вдруг поняла, зачем это. Она сейчас возглавляет комитет по народному образованию. Оба этих комитета в Петербурге и помогают нам сейчас. И второе счастливое стечение обстоятельств, что Левшина Елена Александровна, ректор института инновационных программ «Интерстудио», согласилась стать соучредителем. Она наш мозг и третейский судья, когда у нас по каким-то проблемам выходят споры. Вот наши две основные начальные позиции.
- А что было главным побудителем при организации фестиваля?
- Я скажу, но вы мне не поверите. Пункт А. Я считал, что в нашей стране действительно дела с детскими спектаклями обстоят неважно. Пункт Б. Что нужно еще более раскручивать театр «Зазеркалье». Как бренд, как площадку, и что фестиваль «Арлекин», одновременно занимаясь детскими спектаклями в стране, шире протопчет дорожку к нашему театру. Вот такая мелкая прагматичная мысль, что тропинка будет шире к театру. Она, эта прагматика, приносит свои плоды. И у меня сформировалась команда, административный и мозговой центр, и он тоже работает на театр «Зазеркалье». Выигрывает же всегда театр как искусство.
- А как вы относитесь к решению данного фестиваля, к тому, что оно так обошло положения премии?
- Я считаю, что жюри национальной премии, как верховный совет, имеет право выносить решения и оформляет их законодательно, я даже проконсультировался с юристами можно так или нет. Можно, ответили юристы, если это, так сказать, по форме будет законно обоснованно. Да если и отбросить формальности – нельзя, можно, ну таково их решение. Я не вижу ничего особенного. Я уважаю их решение – дать второго «Арлекина». Как мне кажется любое решение субъективно, почему бы нет, но оно и обсуждаемо. Объективность, как некая данность в чистом виде навряд ли существует. Есть условия игры, и существуют люди, которые осуществляют эту игру, и мы должны это уважать. Не потому что я такой подчинительный человек, мы сами выбрали их и должны уважать.
- То есть вы собрали в жюри творческих личностей, а творцы для вас – люди, достойные того, чтоб к ним прислушивались?
- Конечно. Я вообще считаю, что в наше время произошел перекос - почему-то худруки решили, что они могут быть директорами, а директора решили, что они могут быть худруками. Я так думаю, что и те и другие дураки. Это абсолютно разные профессии. И мы – это я про директоров, какими бы мы не были, работаем на одного человека. На художественного лидера. Нравится он нам, не нравится, но мы должны работать на него. Мы должны помочь осуществить то, что ему нужно сделать. Вот и всё.
- И то же самое с «Арлекином»? потому?
Да, конечно. Он привлекает круг талантливых творческих личностей, которым я должен создать условия для их творчества, волеизъявления и чего хотите в этом плане. Мне очень нравится высказывание Марка Рудинштейна: «Вы же не спрашиваете, как звать официанта в ресторане?» Это не излишняя скромность, нет, а просто у каждого есть определенные функции. Вот только сегодня вылез на сцену…
- Вы прекрасно на ней смотрелись. Все же продюсеры очень важные и нужные люди сегодня и без них ничего не получается.
- Все равно не директора двигают вперед искусство, а люди творческие и директора лишь
помогают.
- «Зазеркалье» ведет творческий поиск?
- Ведет. Вот у нас есть четыре спектакля для самых маленьких, они очень популярны. У нас раскупают на них билеты за два месяца, они идут в зале с аншлагами. Это малая форма, камерная, не большой зал, и нам бы это дело получше развивать, и мы пытаемся. Но на малые формы денег никто не дает. У меня есть заместитель чудный, Татьяна Александровна Чернова, которая тянет этот воз, и мы нащупываем свои экспериментальные ходы. Я ей во всем доверяю, у нее замечательный вкус, чутье, ум - она заслуживает все самые лучшие комплименты.
- Вы считаете, что при поиске необходим художественный вкус, а может происходить, что вкус и билетный сбор друг с другом не уживаются?
- Как правило, зрительский успех и художественная удача друг с другом совпадают. Если мы идем на риск, то он всегда бывает оправдан.
- У вас художественная интуиция.
- Не моя (смеется). Необходим эксперт. Мой эксперт в театре – Чернова. Это у нее чутье. У фестиваля – его экспертный совет.
- Бывали ли неудачи, когда вы были вынуждены что-то отбросить из поиска?
- Я считаю, конвейер должен работать, а искра от Бога рождается или не рождается на небесах. Для того чтоб как-то к себе приблизить Бога, надо рутинно работать каждый день, и тогда и случаются такие спектакли с Божьей искрой.
