Московский фестиваль видеоарта “Пусто” в пятый раз случится в этом году. В конце августа несколько сотен молодых людей собирается в сумерках вблизи некой вертикальной поверхности, на которую проецируется видеоряд, пьют вино и разговаривают. Самый неподдельный интерес и заинтересованность в происходящем демонстрируют случайные прохожие, напряженно вглядывающиеся в то, что происходит на стене. Для остальной публики фестиваль представляет собой некое пространство, в котором приятно и комфортно быть в последние теплые дни лета. Так задумано или нет, корреспонденту «Прагматики культуры» Ирине Ролдугиной объясняла Ирина Саминская, главный вдохновитель и организатор фестиваля.
Ира, откуда такая идея уличного видеоарта взялась, Сорос научил? (Ирина Саминскя одна из выпускниц курсов института современного искусства Сороса, многие современные российские перфомеры и художники принимали участие в этом проекте – И.Р.)Сорос много всем нам дал, но идея фестиваля напрямую не связана с обучением в институте современного искусства Сороса. Хотя, так или иначе, я думаю, все взаимосвязано. То, что мне захотелось делать этот видео-фестиваль связано с моими личными переживаниями. На протяжении многих лет я училась в одном лицее. Дорога из лицея проходила через пушкинский бульвар (там проходил первый фестиваль “Пусто” – И.Р.), я ходила в библиотеку и дорога пролегала через пустырь. Бывают такие места, в которых оказываешься и понимаешь, тебе хочется что-то здесь сделать, место вызывает в тебе эмоции. В какой-то момент я поняла, что именно хочу сделать здесь – показать свои видеоработы. И вот я стаю и смотрю на эту стенку. Когда идея пришла в голову, я подошла к местным владельцам палаток и спросила, что мне нужно сделать, чтобы устроить здесь мероприятие. Они мне объяснили что надо пойти в управу, взять разрешение и прочие бытовые подробности. Одновременно с этим я пришла к Ксюше (Ксения Перетрухина – современный художник, второй куратор видеофестиваля “Пусто” – И.Р.) и рассказала ей о своей идее, она спросила, а почему ты хочешь показывать только свои работы? Ну а чьи еще? И она за 2 часа собрала программу на все три дня. И в виде эксперимента мы начали делать этот фестиваль. Что такое пабликарт, как работает проект в городской среде, - этого всего мы четко не представляли.
Сейчас прояснилась ситуация с тем, что же такое пабликарт?
Искусство в городской среде. Это когда художник выходит за рамки галереи в городскую среду и что-то делает, не важно что. Он может просто бросить камеру вверх, и эта камера разобьется и это будет его перфоманс, в рамках паблик арта.
А дискуссии по поводу того, что есть искусство, а что кривляние, не задевают вас? Ведь в киноработах фестиваля эта граница не слишком четко просматривается.
Да, и самый простой аргумент, который приводится – “я тоже так могу”. Но когда мы показывали видеоработы, какой бы зритель не был - профессионал или обыватель, он безошибочно отличает художественную работу от профанации искусства. Мы отбираем работы, и у нас всегда есть сомнение. Зритель просто ни разу не ошибется. Дело в том что есть работы, которые делают художники, а есть работы, которые делают не художники.
В художественной работе всегда есть некое сообщение, которое автор хочет передать зрителю. Оно прочитывается зрителем, как глубоко, это зависит от интеллектуальных возможностей каждого зрителя. Поэтому все эти дискуссии о границах, о рамках, они были всегда, но прямого отношения к реальности не имеют.
Я зритель всех четырех прошедших фестивалей, заметила, что публика приходит не только посмотреть видеоарт, но, и возможно даже это главнее, пообщаться, увидеть знакомых, выпить вина. С этим настроением , организаторам фестиваля, нужно бороться или такое восприятие “Пусто” со стороны зрителей вам по душе?
Наш фестиваль создает пространство свободного общение: ты можешь посмотреть на экран, на небо, на человека рядом. Отсюда позитивная энергия, прекрасная атмосфера, которая всем очень нравится. И вместе с тем, ты получаешь информацию о том, что происходило в современном искусстве за год. Мы показываем не только специально снятые к фестивалю ролики, но и задокументированные перфомансы, которые больше никто не видел. И то, что кто-то приходит не за тем, чтобы смотреть видеоарт, а пообщаться с другом – прекрасно. Современное искусство дает им такую возможность, плюс публика начинает понимать, что такое видеоарт. Если в первый год фестиваля к нам приходили люди, которые вообще не понимали что такое видеоарт: они думали, “ну вот эта фигня сейчас закончится и начнется кино”. Они относились к этому как к киножурналу. Как в советском кинотеатре, когда ты приходишь в кино, перед фильмом показывают пропагандистскую фигню, и ты пережидаешь 15 минут. В первый фестиваль все так и происходило. С каждым годом уже становилось легче. Приходили люди, которые хотели смотреть то, что заявлено в программе. Уже не приходят “пережидать”.У фестиваля есть конкуренты?
Вообще нет такой темы в современном искусстве как конкуренция. Всего не хватает. Поэтому мы дружим с подобными проектами видеоарта, хотя наш – видеоарт под открытым небом, пока единственный в России. С каждым годом появляются проекты, которые хотят заниматься тем же. Но пока говорить о том, что нам тесно, рано. Фестиваль в конктексте паблик арта - это большая зона риска, возможно, поэтому у нас нет прямых конкурентов, увы.
Возникают ли проблемы с властными структурами при подготовке фестиваля? С милицией, мэрией?
Мы живем в такой стране, где власть понимается как возможность отказывать, и когда ты приходишь с таким проектом, первая реакция “нет”, потом уже начинаются объяснения, обсуждения, тебя пытаются вписать “в программу дня города”. Каждый год нам в управе говорят: “ ну почему не в день города, в праздничный день не хотите провести, что там у вас” и т.д. Тебя пытаются хоть в какие-то рамки вовлечь, но, тем не менее, каждый год все так или иначе складывается.
Какие главные особенности программы нынешнего фестиваля?
Для нас программа всегда была на втором месте, на первом сам фестиваль и то, что он есть. Что мы поняли за 5 лет? Было ощущение в какой-то момент, что, наверно, нам нужно выходить в большие пространства, что мы накроем весь город этой сетью. Но в том году на артстрелку к нам приходили совсем не толпы, как в предыдущие фестивали. И мы поняли, что больше не надо. Толпы – совершенно другое восприятие, нам интересна сейчас камерность, именно поэтому мы отказались от наружной рекламы.
А камерность и идеология паблик арта сочетаются? Разве одна из целей целей паблик арта – не привлечение случайно публики, как было в два первых фестиваля (они проходили на пушкинском бульваре и кадашевской набережной, то есть в достаточно людных местах – И.Р.)?
То, что мы проводим последние два года фестиваль на артстрелке, и на фабрике - это компромисс с самими собой, чтобы много сил не тратить на разговоры с властями. Но, по хорошему, это не наша цель - тусоваться на территориях, которые сами по себе уже неплохо освоены художниками. Наоборот, снова хотелось бы вернуться в город. Я думаю, в следующем году так и произойдет. Идея городского эксперимента, конечно, теряется, но мы вернемся в город.Никто, сами. Мы искали, но никто. У нас есть отдельные люди, которые нам помогают. В этом году нам оплатили полиграфию.
А Сорос премудростям фандрайзинга не учил?
Нет. Мы делали коммерческие предложения, подавали заявки на гранты. Но есть бизнес-язык, которым надо владеть, им я не владею. Деньги, которые нам предлагали, это алкоголь или сигареты. Я сама курю и пью, ничего не имею против этого, но рекламировать не хочу.
