В своем новом большом романе «ЖД», претендующем на то, чтобы стать главной сенсацией ММКЯ, Дмитрий Быков азартно напрашивается на скандал. Но за этим стоит нечто большее, чем просто желание еще раз засветиться в СМИ.
Дмитрий Быков уверяет, что писал свой четвертый роман долго и мучительно. Зная невероятную работоспособность теле-радио-журнального поэта-многостаночника, а также его умение вещать готовыми – хоть сейчас записывай! - закругленными фразами на любую тему, поверить в это трудно. Но приходится. Потому что о «ЖД» хочется говорить в терминах ученой диссертации: «несомненная актуальность темы»… «новизна подхода»… «глубина анализа»… Но делать этого не стоит. Во-первых, неподходящее место. Во-вторых, свою диссертацию Быков уже с блеском защитил прошлогодним «Пастернаком». И в-третьих, как станет видно из нижеследующего, в гробу он видал корректные птицеязыкие диссертации. Так что будем говорить языком рецензии.
Итак: в самом ближайшем будущем геологи откроют новый вид автомобильного топлива – газ флогистон. Причем месторождения этого «веселого газа» в изобилии обнаружатся во всех развитых странах Европы и Америки, кроме России. Лишившись нефтедолларовой подпитки, мировой терроризм сам собой испускает дух, как проткнутая шина. Но для России это всемирное благо обернется катастрофой: как только ее бездонные запасы углеводородов перестают кого-либо интересовать — в ней немедленно начинается вялотекущая гражданская война между «ультралибералами», ратующими за полное освобождение экономики от «пут социальной ответственности» (бесплатного образования, медицины), и «государственниками», готовыми пожертвовать всем и всеми (кроме самих себя, разумеется) ради осколков былого величия – пусть даже ценой неимоверных потерь, как то уже было при штурме Берлина в 1945 году.
Штука, однако, в том, что никто, кроме куцых официальных СМИ, не называет так противоборствующие стороны. Все знают, что на самом деле война идет между «хазарами» - потомками пришельцев с Юга, и «варягами» - потомками пришельцев в Севера. По мысли автора, эти два пришлых племени вот уже пятнадцать веков под разными именами сменяют друг друга во власти в России, как мужик и медведь на деревянной липецкой игрушке. Одни – суетливые и податливые внешне, но с непоколебимым и неврываемым корнем, произрастающем из веры в свою исключительность, другие – в блестящей броне внешней стойкости, но с внутренним хаосом. Но при этом оба — одинаково чуждые. Оттого-то и идут прахом все их усилия по поддержанию элементарного порядка, оттого-то запущены поля, так страшно замусорены все обочины и обгажены все подъезды: земля - чужая, она отторгает пришлецов и все их начинания. А «коренное население», пока варяги и хазары друг друга мутузят, покорно всех кормит и тихо выживает, спасаясь только за счет яблочек с волешбной яблоньки да пирогов из чудо-печки. Так было, есть и будет, пока жизнь в России не перестанет ходить по замкнутому кругу и в ней не начнется нормальная история — которая, с плеча рубит автор, у нас еще не и сдвигалась с начальной точки.
Нет смысла всерьез спорить о шаткости предлагаемого ответа — все из рук валится просто потому, что не своя земля. Взять хоть тех же американцев – за триста лет своей стала и зарожала на диво! Но понятно, что «историческая база», якобы основанная на завиральной «новой хронологии» Фоменко и остроумной кестлеровской гипотезе о «потерянном колене Давыдовым» (которым объявлялись поволжские хазары), равно как и сомнительное на первый взгляд намерение свести всё к «крови» - не более чем развернутая сюжетная метафора, как в «Репетициях» у Владимира Шарова или в «Белке» у Анатолия Кима – попытка выразить свое недоумение по поводу происходящего в России - как же так получается? Почему все не как у людей? Эта живая боль прекрасно чувствуется, и серьезность, честность и искренность намерений автора несомненна. Радует и придуманный им дивный «истинный язык», на котором говорит между собой «коренное население» (большая часть которого, увы, стало бомжами) – виртуозная реконструкция-экстраполяция в современность праславянского языка. (Последним великим поэтом этого «истинного языка» объявляется Хлебников).
Но Быков не был бы собой, если бы не разбавил точные наблюдения и серьезные рассуждения бойкой сиюминутной журналистикой, пародиями, не очень нужными повторами и сомнительными стихотворными вставками (благодаря чему текст разросся до неподъемных 600 страниц), а также злыми междусобойными шутками. Досталось всем.«Интертекстуальным» хазарам во главе с «концертуалистом Псишем Коробрянским», ловко стряпающим при помощи Лиотара и «Лоцмана» из русской литературы гефилтефиш для вечеринок в изумительных квартирах томных чекистских внучек. Идиотическим поборникам гражданского общества. И, конечно, доблестно самоистребляющемуся варяжскому «православному воинству» с вороватыми генералами, писарями-андроидами и любострастными капитан-иереями. В прототипов многих персонажей можно тыкать пальцами. Конечно, автор сознательно напрашивается на скандал. Но, в отличие от раскрученных «гламурных» проектов, содержание этой книги скандалом далеко не исчерпывается. «Вещь не могла быть другой, со всеми ее особенностями придется мириться, – комментирует сам автор. - Дальше я буду писать "правильные" романы - то есть уже знаю, как буду это делать, и даже уже пишу следующий". Все-таки поразительный человек – Дмитрий Быков. Говорят, у Гюго из каждой волосяной луковицы на бороде росло по три волосинки – такой был у него напор витальных, творческих сил. Cтоит приглядеться к Быкову. У него их должно оказаться не меньше пяти.
