Фестиваль молодого искусства «Стой! Кто идет?» подошел к своему экватору, а значит, уже можно подводить промежуточные итоги. Безусловно, фестиваль в целом удался – но при этом даже в Москве, с ее очевидным недостатком крупных проектов в современном искусстве, фестиваль не стал крупным информационным поводом. Не помогло даже наличие большого количества инфоспонсоров – событием с большой буквы «Стой! Кто идет?» так и не стал, что наводит на ряд не очень приятных мыслей о состоянии современной политической конъюнктуры. Но сначала о главном – об искусстве.
В этом отношении у фестиваля все просто отлично. Несмотря на негласную цель стать «путевкой в жизнь» для молодых авторов, фестиваль свободен от ожидаемого комплекса «молодежного» события, который часто присутствует на мероприятиях с возрастным цензом: все, вроде, как у взрослых, но только похуже. От молодого современного искусства подсознательно ждешь каких-то радикальных протестных форм: приходишь смотреть искусство, а тебе показывают зад через форточку и говорят что ничего другого, мол, не завезли. Куратору «Стой! Кто идет?» Дарье Пыркиной в целом удалось избежать и этой Сциллы, и не попасть к Харибде излишней академичности и школярства. Конечно, идеально выдержать такую линию в формате фестиваля с целым рядом обособленных авторских программ невозможно, но к самой значимой, экспозиционной, части претензии минимальны.
Хотя на фестивале не так много медийных имен, которых в рецензиях принято выделять жирным шрифтом, посмотреть есть на что. В первую очередь, это выставки «Само-образования» и «Поэтом можешь ты не быть», проходящие в здании ГЦСИ. Представленные на них работы не самых известных художников (у некоторых это первая крупная запись в портфолио) – продукт, созвучный времени, и актуальный как по форме, так и по содержанию. А главное, на преобладающие там фотографии и видеоарт приятно и интересно смотреть. Но фестиваль не ограничивается двумя выставками – каждый день проходят различные перформансы, лекции, семинары, кинопоказы и даже концерты, так что имеет смысл следить за программой. Тем более что география фестиваля довольно широка. Помимо ГЦСИ задействованы Московский Музей Современного Искусства, Проект_Фабрика, Арт-Стрелка и ряд других площадок.
Как уже было сказано, смущает одно – проекты такого уровня в России пока редкость, но особого шума по этому поводу не было. Хочется спросить, почему так произошло? Конечно, узнать истинные причины подобного невозможно. Остается анализировать явное, открытое взору простого зрителя. А на поверхности лежит одно – самые удачные проекты фестиваля оказались тесно связаны с левой идеологией. А писать про нее на фоне ставшего крайне аполитичным «большого» российского современного искусства (да и не только его) как-то неудобно. В итоге критик оказывается похож на невидимого респондента из проекта Евгения Фикса «Ленин – почтой». Художник разослал экземпляр книги Ленина «Империализм – высшая стадия капитализма» в подарок библиотекам крупнейший корпораций, и затем выставил ответы, которые ему присылали. Большая часть не отреагировала никак, некоторые вежливо отказались, оставшиеся дежурно поблагодарили. Российские критики оказались в положении последних.
Между тем, работы молодых художников, представленные на фестивале, стали наглядным подтверждением того, что современное искусство в России не просто имеет все перспективы для развития, но может стать полноценной частью интернационального художественного пространства. Там, где поколение 90-х ищет мифический «рынок», а находит его неважную русскую копию, поколение 2000-х уже действует в глобализованном мире, где рынок стал объектом критического анализа, а не вожделения. Но если не переходить к этому пространству, то можно так навсегда и остаться у ворот мирового художественного рынка, продавая друг другу один и тот же тухнущий продукт все дороже и искренне радуясь мифическому повышению цены отечественного искусства.
