24 мая в возрасте 87 лет скончался знаменитый режиссер Петр Тодоровский. Он умер в одной из столичных больниц после продолжительной болезни — от осложнения после воспаления легких.
В последние годы Тодоровский страдал от ишемической болезни сердца, в апреле у режиссера случился сердечный приступ. С начала мая он лечился в центре сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева.
Тодоровский родился в 1925 году на Украине, в 1954 году окончил операторский факультет ВГИКа. Режиссерскую карьеру Тодоровский начал в 1960-е годы, он снял более 20 фильмов, в том числе такие известные картины, как «Городской романс», «Военно-полевой роман», «Интердевочка», «По главной улице с оркестром», «Любимая женщина механика Гаврилова», «Анкор, еще анкор!».
Петр Тодоровский был лауреатом Венецианского кинофестиваля в номинации «Дебют», обладателем премий «Ника», «Золотой овен».
Гражданская панихида по Тодоровскому пройдет 28 мая в Доме Кино в Москве. Похороны режиссера состоятся в тот же день на Троекуровском кладбище.
Полит.ру побеседовал с коллегами великого режиссера
Андрей Хржановский, режиссер, сценарист, преподаватель: Для меня это очень большая потеря, потому что я, в общем-то, прожил довольно долгую жизнь и мало встречал людей такого уровня, такого мастерства, такого обаяния и такой порядочности, каким был Петр Ефимович. Это воплощение самого кинематографа, вот как написал Пастернак о Раневской: «Самому искусству Раневской», так и про Петра Тодоровского можно сказать, что это сам кинематограф.
Замечательный, уникальный актер, оператор, сценарист, режиссер изумительный, человек редчайшего обаяния, доброты, одним словом, он для меня был олицетворением мастерства, профессиональной солидарности и высочайшей культуры и сердечности и порядочности. Это утрата колоссальная для всего нашего кинематографа, потому что таких людей, фигур, можно пересчитать уже даже не по пальцам одной руки, а по пальцам инвалида. Он Был храбрым воином. Его фильм «Был месяц май»… Он, как никто другой, с такой человечностью и пронзительностью смог рассказать о войне.
Николай Бурляев, актер и режиссер: Он был необыкновенный кинематографист необыкновенной солнечной души, с которой он прошел до Берлина. Освободив мир от нацизма, потом пошел учиться во ВГИК. Мы все восторгаемся перед Чарли Чаплином, а Тодоровский превзошел его на один компонент. Он, как и Чаплин, был драматургом, режиссером, композитором своих фильмов, актером, блистательные работы которого мы все видели. Я был потрясен, я не понимал, как это возможно так правдиво играть в фильме Марлена Хуциева «Был месяц май».
Но кроме этих четырех компонентов Тодоровский был еще оператором (он с этого начал). Я помню, еще в юношестве видел его фильмы «Жажда», который он делал как оператор, и «Весна на Заречной улице». Он был абсолютным кинематографистом, таких больше нет. Я бы хотел быть еще и оператором, но не могу, а он мог… Мы не знали близко друг друга долгие года. И вот, когда я уже был известным артистом, мы с ним увиделись на Одесской киностудии Мосфильма. Его ассистенты мне предложили прочитать сценарий «Военно-полевого романа». Мне принесли его и сказали, что должен понравится. Я уже к тому моменту прочитал тысячи сценариев, поэтому ощущал некоторое недоверие к таким рекомендациям. Я начал читать… Поверьте мне, я читал потрясающие сценарии «Иванова детство» и «Андрея Рублева», которые меня ошеломили. Но первый сценарий в жизни, над которым я расплакался, был «Военно-полевой роман»… Это был величайший драматург, подобное я больше никогда не читал в жизни.
Кирилл Разлогов, киновед: Он был последним из могикан, из фронтовиков, которые свои фильмы посвятили военной теме, но в очень специфическом аспекте, аспекте личных судеб людей, которые были вовлечены в эту войну. С точки зрения отечественного кино, этот вклад безусловно останется.
Более того, на мой взгляд, он сделал одну из лучших картин вообще советского кино «Военно-полевой роман», в котором все сошлось и удалось, как бы показать невозможное, соединить лиричную драму с трагедией войны, кроме того, он войдет в историю как человек, рискнувший снять «Интердевочку», картину, которая одна из первых подорвала определенные запреты и лишила ее такого морализаторства, что опять-таки исходит из военного прошлого Петра Ефимовича, потому что в экстремальных ситуациях многие вещи предстают совершенно иначе. Он был человеком невероятно одаренным, он писал сценарии, ставил фильмы.
И была еще одна отличительная его черта. История свидетельствует, что режиссеры редко бывают людьми симпатичными, умеющими находить общий язык с окружающими. Петр Ефимович в этом плане исключение. Он был очень хорошим, понимающим и добрым человеком, что сказывалось и на его картинах и образе, который он оставил у коллег разных поколений. Я не был с ним очень близко знаком, несколько раз пересекались. Он был человеком, который не выдвигал требований к окружающим, он считал, что каждый имеет право жить так, как он считает нужным, и в этом была его глубокая человеческая мудрость.
Петр Буслов, режиссер: Узнав сегодня такую из СМИ такую «новость», был ошарашен. Уходит старшее поколение, те, кому можно было доверять в профессии, у кого можно было учиться. Ушел из жизни режиссер, фильм которого «Военно-полевой роман» я посмотрел в далеком детстве. Этот фильм со мной всю жизнь. Невыносимая боль, доброта и любовь большого художника, человека, который знал, чего стоит жизнь! Покойся с миром, Мастер, ты прошел тяжелый путь. Жаль, Петр Ефимович, что не сказал тебе этого лично.
Сергей Снежкин, режиссер, сценарист, актер: Сразу хочется сказать, что Петр Ефимович – это человек, который войну победил. Всю войну прошел. Замечательный режиссер, оператор, музыкант. Да что там. Он просто снял «Городской романс». Это человек с совершенно особым чутьем, у меня огромное место в душе занимает его фильм «Верность» про курсантов. Это один из его ранних фильмов. Не знаю, почему мне запомнился именно он. Может быть, потому, что в нем столько силы и одновременно столько нежности. Вы знаете, в последние дни Петр Ефимович не единственный большой режиссер, который уходит от нас. Знаете, мне сейчас тяжело говорить… Но если так дальше пойдет, я просто боюсь подумать, что станет с нашим кинематографом.
В нем многое недооценено, потому что он был человек не суетный… В его режиссуре присутствовала необыкновенная, совершенно особая интонация, я ее абсолютно чувствовал. Она была необычайна.
