Постепенно светская хроника лишилась признаков историософии и геополитики, составлявших поначалу ее сущность. К этому причастна как публика, так и герои, мельчающие на глазах.
Май 1582 года надолго запомнился жителям Инсбрука. Тирольскмий эрцгерцог Фердинанд II (1529-1595) женился на Анне Катерине Гонзага Медичи (1566 – 1621). Как было принято в ту эпоху, свадьба сопровождалась пышными праздниками. Масштаб торжествам придавало не только количество участников, но и единение искусств. В свадебной церемонии оказались задействованы архитектура и музыка, рыцарские турниры и танцы, скульптура и фейерверки, не говоря уже о живописи, которая была призвана запечатлеть происходящее.
16-летняя невеста была младше жениха на 37 лет – случай, не самый редкий в свадебной политике Габсбургов, которой недавно посвятили особую выставку в замке Амбрас вблизи австрийского Инсбрука, где сейчас рассказывают о «Свадьбе эрцгерцога Фердинанда II». Габсбурги охотно выдавали своих дочерей за князей Северной Италии, и в 1560-е годы, например, сразу три невесты отправились из Австрии в Мантую, Феррару и Флоренцию. В новой свадьбе спецификой можно было считать то обстоятельство, что в роли жениха юной Анны-Катерины выступал ее родной дядя, брат матери Элеоноры. В возрасте 26 лет та вышла замуж за третьего герцога Мантуи Гульельмо Гонзаго (1538 – 1587), а дочь решила выдать замуж в родной Инсбрук. Тем самым родственники помогали друг другу: первый брак Фердинанда, заключенный еще в 1557 году, считался мезальянсом. Избранницей Фердинанда, бывшего тогда вице-королем Богемии и носившего уже знак ордена Золотого Руна (знак изображен на портрете работы придворного художника Франческо Терцио, которым открывается выставка) стала Филиппине Вельзер (1527 – 1580), происходившая из аугсбургских купцов. Хотя отец Фердинанда, римско-германский король, а позднее кайзер Фердинанд I обязал сына держать факт брака в тайне, оба его сына от Филиппины достигли в жизни максимума из возможного в такой ситуации. Дети не могли получить отцовского наследства, но Карл стал маркграфом Бургау, графом Неленбурга и Хоэнэмса, Андреас же сперва получил сан кардинала, а затем епископа Бриксена и Констанцы (поскольку для получения церковного сана требовалось удостоверить законнорожденность кандидата, папа Григорий XIII освободил родителей от клятвы сохранять брак в тайне и официально признал их брак). Но требовался законный во всех отношениях наследник. Анна-Катерина казалась лучшим выбором для будущей матери.
Зигмунд Эльзэссер. Троянский конь. Из «Свадебного кодекса эрцгерцога Фердинанда II». Инсбрук, 1582. © Kunsthistorisches Museum, Wien
Брак был заключен 1 марта в Мантуе в отсутствие жениха: его представлял один из племянников, герцог Фердинанд Баварский. Три дня спустя свадебный кортеж отправился в Инсбрук. О величественности кавалькады говорит хотя бы то обстоятельство, что Винченцо Гонзаго, брат невесты, отправился в путь со свитой в 120 человек и с 80 лошадьми. Согласно тирольским архивам, мать невесты выглядела чуть скромнее: 85 человек сопровождения и 65 лошадей.
Свадьба была под стать мощи Габсбургов, о которой напоминали не только подарки и роскошь оформления, но и искусства. Так, участники многих турниров были одеты в античном духе, причем они изображали не одних лишь мифологических персонажей, но и аллегорических.
Описаний свадьбы практически не сохранилось – за исключением т.н. «газет Фуггеров», подборки писем и рукописных донесений в архивах семьи знаменитых аугсбургских богачей Фуггеров, к которым стекались новости со всей Европы. Но – редкий случай в истории - до наших дней дошли изображения всех основных этапов свадебной церемонии.
Главным экспонатом выставки можно считать «Свадебный кодекс эрцгерцога Фердинанда II» из Кунсткамеры венского музея истории искусств, том с 80 иллюстрациями – раскрашенными вручную гравюрами, запечатлевшими основные моменты свадебной церемонии. Кроме того, известно три свитка, запечатлевших свадебные сцены, они хранятся в библиотеках Нью-Йорка, Мюнхена и самого замка Амбрас (любопытно, что в последнем на гравюрах не подписаны действующие лица церемонии, хотя для подписей и было оставлено место, в то время как в Нью-Йорке и Мюнхене имена впечатаны типографским способом). Подобные визуальные фиксации герцогских свадеб сохранилось немного, хотя еще прадед Фердинанда, кайзер Максимилиан I, настаивал в своей автобиографии на обязанности правителя самому заботиться о своем образе в глазах потомков – иначе, дескать, ему не достанется места в исторической памяти и деньги, оставленные им на увековечивание имени, будут потрачены зря.
Незадолго до инсбрукской выставки «Свадебный кодекс» как раз реставрировали, листы его не стали сшивать накануне открытия. Благодаря этому публика одновременно может увидеть сразу множество изображений. Такие гравюры заменяли европейцам современные журналы светской хроники, выполняя пропагандистские функции. Только субъектом пропаганды выступали не симулякры, но реальные властители, а объектом – не рядовые жертвы общества потребления, но участники исторического процесса. Как всякой молодой династии, Габсбургам грезилось о многом. Не случайно в ходе парадных выездов на свадебных торжествах эрцгерцог то появлялся вместе со своею свитой в гусарских нарядах (гусары символизировали борьбу христиан против неверных; Фердинанд заслужил подарки от папы после своих венгерских побед над турками в 1556 году), то одевался в духе древнеримских императоров, облачаясь в стиле all’antica.
Зигмунд Эльзэссер. Фердинанд как гусар. Из «Свадебного кодекса эрцгерцога Фердинанда II». Инсбрук, 1582.© Kunsthistorisches Museum, Wien
На выставке показаны рыцарские доспехи младшего брата жениха, эрцгерцога Карла II, украшенные античными мотивами (выполнены Якобом Топфом в Инсбруке в год свадьбы). Вместе с Карлом, регентом австрийских провинций Штайермарк, Каринтия и Крайна, в античных доспехах предстали перед гостями сам жених, его племянник, представлявший на свадьбе императора Вильгельм V Баварский, а также Кристоф фон Вальдбург. Фердинанд изображал, судя по всему, троянского героя Энея, потомки которого в свое время основали Рим и которому Сивилла предсказала в подземном мире величие будущей империи. Помимо исторических параллелей, жениха наверняка привлекали и совпадения в личной жизни: Эней тоже после смерти супруги женился вторично, именно вторая жена принесла ему потомство.
Из сегодняшней перспективы обстоятельства свадьбы 1582 года и попытка запечатлеть ее в тиражируемых образах выглядят как предвестник нынешних глянцевых журналов с их специфической иерархией ценностей. Но медиализация медиализации рознь. Дело не только в том, что в большинстве случаев свадебное путешествие оказывается последним серьезным событием в жизни молодых, деяния Энея им могут только сниться. С течением времени из светской хроники улетучились те признаки историософии и геополитики, что поначалу составляли ее сущность. Место театрализованного представления, с непременными рыцарскими боями и парадным выездом, отягченным множеством смыслов, заняло статичное позирование перед фотографами и вялотекущие рассказы об украшениях и меню.
Возможно, кто-то и заслуживает страну, в которой родился, но вряд ли эпоху, чей стиль его окружает.
