На выставке «Московский концептуализм. Начало» в Нижнем Новгороде одно из самых значительных течений русского современного искусства показали таким юным, дерзким и актуальным, каким в Москве его никогда не видели. «Начало» здесь выглядит не как копание в далеком прошлом, никаких архивных фотографий, кроме тех, что являются документацией акции, нет ностальгии, «начало» читается так, как будто только сейчас все начинается, хотя представленные работы сделаны с 1972 по 1979 год. Причина в том, что куратор выставки – не искусствовед, поставивший перед собой цель уложить явление в гроб истории искусства, а художник Юрий Альберт. Он на своем примере доказывает, что концептуализм актуален сейчас как никогда: в 2011 он получил премию Кандинского в номинации «Проект года», в этом году был приглашен Борисом Гройсом представлять Россию на Шанхайской биеннале, но в ответ на просьбу китайских организаторов процензурировать политические моменты в своей работе отказался от участия.
Он извлек вещи из самых крупных государственных и частных собраний, собирающих концептуализм – ГТГ, музея «Другое искусство», фондов «Екатерина» и «Stella Art Foundation», к ним добавил многое ранее невиданное из собственной коллекции, и попросил художников реконструировать несохранившиеся вещи. Так что известные произведения получили новый контекст, а у зрителя появилась возможность посмотреть что-то "Новенькое". Например, объект «Термография Горького» группы «Гнездо» (Геннадий Донской, Михаил Рошаль, Виктор Скерсис). Железный прямоугольник с нанесенными знаменательными датами жизни писателя. Они расположены от наиболее горячих до наиболее холодных. Самая холодная дата – смерть, 1936 год, а самая важная, обжигающая – 1906 год, встреча с Лениным, потом – поездка на Капри, а рождение - уже прохладней.
Пожалуй, именно эта работа отражает концепцию выставки. Юрий Альберт рассказывает о том, что было до него - одна из самых горячих точек его биографии, становление московского концептуализма, по хронологии случилась до его «рождения» как современного художника.
Можно не поверить, что акценты в биографии Горького расставлены правильно – тогда можно проверить, потрогать металл рукой, и окажется, что он с одной стороны и правда горячий, а с другой – ледяной. Можно не верить, что концептуализм так важен для русского искусства, но выставка убеждает не хвалами, а объектами. Как отметил Альберт, здесь очень много вещей, впервые придуманных в русском искусстве. Например, кроме упомянутой «Теплографии», очень много объектов, экспериментально работающих не со зрением, а с другими органами чувств. Знаменитая «Пушка» Андрея Монастырского, где нужно посмотреть в глазок в ящике, и нажав кнопку, вопреки ожиданиям визуального - услышать звук. Первые работы для слепых: группа «Гнездо» сделала рельефные портреты Сахарова из сахара и Солженицына из соли. Это реконструкция, оригиналы хранятся в ФСБ РФ, были конфискованы при обыске – у них вообще неплохая корпоративная коллекция. В этой работе интересное переключение - обычно мы думаем, что слепые все воспринимают на ощупь, а ведь у них еще есть возможность попробовать явление внешнего мира на вкус. Эта тема работы с остальными органами чувств сейчас вновь становится актуальной – и понятно, почему Виктор Скерсис поддержал выставки молодых художников «Варвары» и «Бестиарий», включавших в свои работы ощущения тела.
Но самым важным впечатлением от экспозиции становится не обилие открытий и экспериментов, сделанных тогда, но факт того, что концептуализм, который часто воспринимают как герметичное знание, замкнутый круг интеллектуалов, «играющих в бисер», предстает как сообщество с гражданской позицией, борцы с идеологией тоталитаризма. Как объяснил Скерсис, наш концептуализм можно разделить на две линии. Одна традиция: литературно-экзистенциальная, которая шла через литературу – именно в ней до 70-х годов оставались ростки современного искусства, обэриуты, лианозовская школа, в изобразительном же искусстве они были задавлены еще в 30-е. Вторая традиция моделирует явления современного искусства, она ближе к западной, Джозефу Кошуту, «Флюксусу». И можно разделить концептуализм на «романтический», о котором писал Гройс, и «аналитический», который представлен на этой выставке. Можно сказать, что он близок к соц-арту, собственно, его «отцы», Комар и Меламид, являются одними из главных героев выставки. Но благодаря организации материала, проведенной Юрием Альбертом, становится понятно, что соц-арт заключается отнюдь не только в игре с визуальными проявлениями идеологии, флагами, образами вождей, лозунгами, пионерией. Это выявление внутренних принципов. В целом ряде работ есть понятие идеального среднего варианта, который подходил бы для всех, той унификации, которую в СССР пытались провести как с условиями жизни, так и с людьми. Здесь есть фото одной из первых инсталляций на территории нашей Родины. Она просуществовал почти два года, с 1972 по 1973, на углу Профсоюзной и Наметкина. В двух комнатах жилой квартиры была воспроизведено содержание головы среднего советского интеллигента: в ней было много чего, всего не перечислишь – апостол Павел, бюст Шевченко, распылялись духи, был мост через рек Стикс, «Лик человечества» из 4-х частей – реалистической, кубистической, иконописной и символистской. Любопытно, что для той оппозиции тоже можно вывести среднее - сопротивление было тоже типовым. Диссидент должен был любить определенные вещи, что зеркально копировало установки власти на нормативы. Еще один проект - идеальный советский документ: фотографии всех имеющихся у гражданина документов, трудовой книжки, паспорта, всяких удостоверений, и выведен обобщенный вариант.
Редкая работа из коллекции ГТГ - серия фото с текстами в форме «каталога товаров», супеобъектов для суперлюдей. 1976-77 годы – но Комар и Меламид уже успели метко раскритиковать альтернативный советскому образ жизни. Поклонение уникальному, оригинальному, подчеркивающему индивидуальность обладателя в противовес типовому и убогому здесь высмеивается как очередной тип ограниченного мышления. Устройство для того, чтобы чуждые ароматы внешнего мира не попадали тебе в нос, и можно было дышать только самим собой, а вот аппарат для отращивания ногтей на ногах, сделанный из лучших сортов красного дерева.
Актуальность московского концептуализма сегодня заключается в том, что он не был «антисоветским», как например, нонконформизм, ценность которого бывает сложно понять без советского контекста. Лев Семенович Рубинштейн, чьи работы также представлены на выставке, даже отметил на пресс-конференции противостояние: «Концептуальный дискурс в каком-то смысле подсознательно спорил с диссидентским. Я знал их и восхищался личным мужеством и готовностью к самопожертвованию, но их язык к тому времени казался неправильным, потому что он был советским, хотя и антисоветским. Диссиденты старшего от меня поколения обращались к власти и говорили на ее же языке. Концептуалистский язык спорил с ним, он выявлял лживость и несостоятельность любого дискурса, который претендовал бы на авторитетность и универсальность».
Уверенность в своей правоте, в том, что именно ты обладаешь правильным знанием, а остальные должны подчиниться – тоталитарна по своей сути, какими бы благими ни были намерения. Юрий Альберт подтверждает мнение Рубинштейна: «Неофициальное искусство конца 60-х – начала 70-х претендовало на духовность, на прекрасное, необъяснимое. Так и было – ты приходил к какому-нибудь художнику, он показывал тебе свои абстракции и религиозные прозрения на холсте, и никаких объяснений ни потребовать от него, ни получить - не то что было невозможно, это и не предполагалось. В это либо веришь, либо нет. Собственно, концептуализм и соц-арт, который возникает параллельно – это искусство, которое принципиально объяснимо, открыто пониманию». Сотрудники нижегородского ГЦСИ, Елена Белова, делавшая экспозицию и занимавшаяся логистикой, и Алиса Савицкая, составитель этикеток и экспликаций, вполне воплотившие мечту куратора об «университетском типе», которые проводили в 70-е западные концептуалисты, - подтвердили позицию Альберта о принципиальной ясности. Они рассказали, что общались со зрителями и слышали – «Наконец-то понятная выставка!»
Чудо, тайна, авторитет – сами знаете, кто этим соблазнял. Концептуалисты не искали новый вариант «светлого будущего». Недоверие к любой серьезной идее, претендующей на абсолют и совершенство – есть во всех работах этой выставки. Довести до абсурда любой лозунг, претендующий на истину в последней инстанции, чтобы выявить его несостоятельность. Причем начинали с себя, с художников и положениях об искусстве. Известно, что искусство должно работать с душой зрителя – и вот Комар и Меламид устраивают аукцион человеческих душ, заключенных в клеточки и сопровожденных расписками-сертификатами. На выставке представлена душа Анджелы Джонсон, которая была продана ею «Комар и Меламид Корпорэйтед», а затем ими – на экспорт в Москву. Из коллекции Альберта, как он говорит: «Она хорошая, отзывчивая, мы ее купили вместе с Вадимом Захаровым в долевое владение».
В то время была напечатана статья Сахарова о конвергенции, его идеи широко обсуждались, и группа «Гнездо», чтобы доказать, что искусство объединяет континенты и народы – сделали акцию «Станем на метр ближе». Они предложили жителям противоположного полушария в определенное время, день и час выкопать полуметровую яму в земле, а сами обязались копать синхронно с нашей стороны, осуществление идеи подтверждено на выставке документацией. Коммуникационная труба группы «Гнездо», фигурировавшая в фильме Соловьева «Асса» - еще одно воплощение того, что искусство должно соединять людей. Известна традиция нести искусство в массы, выходить в народ, и группа «Гнездо» выносит на улицу Дмитрия Ульянова копию картины Франца Клайна на красном кумаче.
Основной прием – понимать что-либо сказанное буквально. В этом проявляется отделенность манифестов от реального воплощения, несовместимость слова и дела. Концептуалисты деконструируют не только представления об искусстве, но и социальные явления. Храните деньги в Сбербанке – и они будут работать на вас! «Аппарат для вращения сберегательной книжки» Комара и Меламида, сделанный в начале 1970-х, наглядно показывает оборот капитала – книжка закреплена в держателе, нажимаешь на кнопку, и книжка начинает вертеться, превращаясь в вихрь. Действие завораживающее, но где тут доход для вкладчика? По-прежнему актуально – нас убеждают в необходимости прокручивать средства.
Вообще, затронуто много современных тем и идей – например, экология. Комар и Меламид делали проект по превращению энергии от занятий сексом в электроэнергию, что предвещает в камерной форме проект голландского художника Юпа ван Лисхаута «Город рабов», где попытка использовать в экопоселении как биотопливо испражнения человека превращается в то, что люди начинают жить ради производства этого топлива. Акция группы «Гнездо» 1979 года, минута недышания в защиту окружающей среды - целую минуту они экономили кислород и совершенно не испускали углекислого газа.
Работы на этой выставки ироничны по отношению к любой однозначности и утверждают необходимость рефлексии. «Палец» Андрея Монастырского – объект, где необходимо взглянуть на себя со стороны, просунуть руку в ящик и указать на себя самого пальцем – один из ключевых объектов проекта. Прежде чем претендовать на объективность, надо оценить себя как субъекта. Актуальная работа о суде –концептуальная поэма-объект Риммы Герловиной, прямоугольник с ячейками на стене, разделенный на три зоны: «Рай», «Чистилище» и «Ад», и кубики с именами известных людей прошлого, которые зритель может переставлять по зонам в соответствии со своей оценкой деятельности этих людей. Все субъективно, позиции меняются, грех может оказаться добродетелью, а подвиг преступлением. «Передвижная галерея русских художников» Игоря Макаревича - таблица с отпечатками пальцев художников и ящичек со слепками. Мы знаем, что любое касание художника уникально, и есть еще одна группа с уникальным касанием – криминальные элементы, и в те времена эти типажи соединялись, ведь искусство было запрещенным.
Сейчас, кажется, вновь наступают времена, когда фигура художника совмещается с фигурой преступника. Его вина – тотальная ирония.
Лев Рубинштейн провел на пресс-конференции аналогии: «В 1974 году творческих людей захватило властное желание проявить себя публично. Движение концептуализма явилось и стратегическим и тактическим предшественником того, что мы наблюдали зимой и весной прошедшего года. Стилистически и эстетически это очень рифмовалось для меня с серединой 70-х». На улицах начала 2010-х мы могли видеть похожую на выявленные в этой выставке черты концептуализма ироническую рефлексию по отношению к ситуации и самим себе. Можно сказать, что это стёб, ни к чему не ведущие шуточки. Но так ли это непродуктивно – быть несерьезным? На выставке представлена документация акции КД – в огромный мешок засунули кучу надутых воздушных шаров и пустили вплавь по реке. Среди шаров был спрятан будильник, который постоянно звонил. Кто знает, может быть, шутки содержат в себе признак пробуждения сознания. Главное, чтобы шарики не сдулись и будильник был услышан.
