Можно уверенно утверждать: такого завораживающе красивого фильма нам давно не показывали. Один из самых известных китайских режиссеров Чен Кайге ("Желтая земля", "Прощай, моя наложница") снял фильм, в котором удивительные пейзажи, чарующие краски и нарядные костюмы выступают главными героями. Сюжет и проблематика оказываются здесь на втором месте. Впрочем, сам сюжет пересказать затруднительно: средневековая, сказочно-мифологическая история повествует о девочке, которая продает свою душу за все богатства мира, а мужественные и коварные воины сражаются друг с другом за право обладать красавицей. В это время молодой раб, наделенный волшебным даром бегать со скоростью ветра, усердно служит своим хозяевам и при этом пытается выяснить тайну своего происхождения, а заодно - изменить несчастную судьбу главной героини, которая мучается от отсутствия любви. На пресс-конференции после показа фильма Чен Кайге пояснил, что его всегда волновали три важнейшие темы: судьба, любовь и свобода. И действительно, все это в "Клятве" есть: богиня судьбы, то и дело появляющаяся в кадре, рассказывает о жизненном пути каждого из персонажей, мужественные воины становятся рабами любви, и только раб, свободный от чар китайской Парки, остается истинно свободным.
Затруднительно определить и жанр "Клятвы": снятая с размахом исторического эпоса, картина иногда начинает походить на детский фильм вроде "В гостях у сказки". С одной стороны, здесь есть прекрасно поставленные (хоть и чуть затянутые) драки, величественные сцены массовых сражений, "взрослые" разговоры о силе любви и власти рока, с другой - герои спокойно летают по небу, что твой Карлсон, скачут друг на друге и бегают по китайским взгорьям и долинам с неутомимостью Фореста Гампа. Зритель должен постоянно переключаться с драматического регистра на сказочный, отчего несколько теряется цельность восприятия картины. Сам Чен Кайге сказал, что сделал фильм в жанре фэнтези, но при этом ясно, что относится он к своему произведению совершенно серьезно. Когда на пресс-конференции один из журналистов стал иронично спрашивать, в чем отличие восточного типа любви от европейской, маэстро мрачно ответил, что в его фильме речь идет не о сексуальной привязанности, а о глубоком и настоящем чувстве, которое не имеет национальных границ.
Зато национальные границы имеет способ постановки массовых сцен: в некоторых из них в карде одновременно оказывается около тысячи человек. Такую роскошь могут позволить себе только китайские режиссеры. Чен Кайге признался, что, как и все его поколение, он испытывает на себе большое влияние советского киноискусства, но если у нас творческие наследники Бондарчука уже вовсю используют компьютер, то в Поднебесной можно легко поставить сотни статистов для услады зрительских глаз.
Еще одно существенное достоинство фильма - отсутствие откровенно жестоких и натуралистических сцен: бесконечное выяснение отношений с помощью разного вида холодного оружия выглядит скорее мило, чем брутально. Когда один из героев бросается в водопад, спасая свою любимую, то зритель гораздо большее любуется красотой водного потока, чем судьбой персонажа, который, конечно, выживет, потому что его линия судьбы еще не прервалась.
Лет сто назад, когда киноиндустрия только набирала обороты, на афишах "электро-театров" можно было прочесть следующее объявление: "По берегам реки Нил". Видовая картина в красках". Кажется, что лучшего определения этому фильму не найти. "Клятва" - это и есть видовая картина. В красках.
