В 1998 году, комментируя второй московский концерт «Кронос-Квартета», директор привозившей музыкантов фирмы GreenWave Music Александр Чепарухин заметил, что «во всём ажиотаже вокруг них был какой-то элемент неадекватности». Через шесть лет мало что изменилось. Все попадавшиеся на глаза анонсы вторничного совместного концерта «Кроноса» и группы «Кластер»: от «Еженедельного журнала» и «Нового очевидца» до Интернет-порталов Zvuki.Ru и Showmedia.Ru были исполнены пафоса близящегося откровения.
Несложно найти причины такого повышенного внимания: «Кронос-Квартет» уже многие годы успешно сочетает амплуа высококлассных академических исполнителей и культуртрегеров, стремящихся к ликвидации разрыва между академической и «продвинутой» популярной музыкой. Они не только могут с равным мастерством сыграть Шнитке и переработанные композиции Хендрикса, но и активно ищут совершенно новую музыку, чтобы было что исполнять, и новых музыкантов, чтобы было с кем это делать.
Однажды к ним попал диск группы «Кластер». Основателем этого коллектива является аккордеонист Киммо Похьонен. После многих лет успешной карьеры фолк-исполнителя он занялся поиском новых выразительных средств, в результате объединился с известным электронщиком Самули Косминеном, звукоинженером Хеики Исо-Ахола и специалистом по свету Микки Кунтту. Группа успешно выступила на фестивале Meltdown в Лондоне в 2002 году, приобретя популярность среди английских критиков.
Сочетание по-настоящему высокого класса исполнителей с немногочисленностью интересных музыкальных событий в нашей стране и заставила журналистов потерять всякое чувство меры в расписывании масштаба предстоящего.
Но концерт это спасти все равно не смогло. В первом отделении сам «Кронос-Квартет» виртуозно играл чужую музыку, и музыка этой виртуозности не стоила. Было исполнено четыре пьесы разных композиторов — от более традиционной музыкальной структуры к более авангардной: последняя композиция («Святая земля», написанная Фелипе Пересом Сантьяго специально для «Кроноса») исполнялась под аккомпанемент электронных шумов и перкуссии. Когда авторы отходили от традиционной мелодики, им не хватало смелости, и музыка звучала натянуто. Когда же они оставались в ее рамках, банально не хватало мелодичности и разнообразия. Все звучало неприятно технически, и не чувствовалось ни живой рок-энергетики, ни настоящей глубины академической музыки.
Тем не менее, первое отделение оставляло все-таки ощущение профессионально выполненной работы. Окончательно скучно стало, когда к квартету присоединились музыканты из «Кластер». Все вместе они исполнили одну продолжительную композицию, на написание которой ушло два года. Музыка получилась на редкость монотонной и, как ни странно, не слишком продуманной. Медленные фрагменты, когда «Кронос» выводил что-то безлико-успокоительное, с завидной предсказуемостью сменялись быстрыми, которые Косминен предварял постепенно нарастающими шумами — для каждого следующего всплеска шумы брались новые; из-за того, что между собой они были связаны весьма гадательно, создавалось впечатление рекламного каталога. Но на самом пике вдруг выяснялось, что поверх агрессивного ритма электронных шумов, перкуссии и струнных плавают одни и те же два аккорда, которые вытягивает Похьонен.
Как заметил один из зрителей, это была «музыка для фильмов», причем для напряженных эпизодов или для тех, где изображается панорама урбанистических развалин. Она может помочь создать настроение, но приковать к себе все внимание слушателя не может. К тому же, диковатые ритмы и яростные мелодии «Кластера» звучали странновато на фоне смирно сидящих в зале зрителей. Для настоящего драйва нужен был танцевальный партер с аудиторией, накачанной если не кислотой, то хотя бы пивом.
