“Полит.ру” продолжает анализировать итоги и последствия прошедших парламентских выборах. Сегодня мы публикуем интервью с одним из самых авторитетных левых политологов, директором Института проблем глобализации Борисом Кагарлицким. Он размышляет об идеологическом кризисе КПРФ и перспективах формирования левой оппозиции в России.
Имела ли место фальсификация на выборах в Госдуму?
Имела, но сами же коммунисты говорят, что фальсификация была направлена не против них, по крайней мере, они от нее напрямую не пострадали. Более того, по результатам организованного КПРФ параллельного подсчета голосов, коммунисты набрали еще меньше, чем объявил ЦИК. Конечно, в пределах погрешности, но все-таки меньше. Значит, реальные результаты КПРФ оказались близки к объявленным. Скорее жертвами фальсификации стали “Яблоко”, в меньшей степени - “Родина” и СПС, тем не менее, я не вижу сильной предрасположенности Центризбиркома опускать именно “Яблоко”, скорее всего, они брали там, где плохо лежит. Для Зюганова сам факт подтасовки является утешением. 7-ого декабря я заезжал в штаб КПРФ, и Геннадий Андреевич жаловался на фальсификации, а потом ему показали результаты альтернативного подсчета, и это была одна из причин, по которой он не сделал повторного заявления, потому что говорить больше было нечего.
Как вы думаете, в чем причина поражения КПРФ?
Строго говоря, есть тактические проблемы последних выборов, а есть долгосрочные проблемы и противоречия. Такая партия, как КПРФ, вообще не должна была бы существовать, это ошибка природы. Если такое существо, которое не способно выжить, существует, а потом погибает, то от чего оно погибло в данном случае – это уже не важно. Такого рода политический организм вообще не жизнеспособен, потому что это партия, которая одновременно занимала и левую и правую нишу, и вся идеология красно-белого союза, на которой была построена КПРФ, это идеология, пытающаяся совместить советскую традицию, имперскую, националистическую, большевистскую и монархическую, такая идеология для оппозиционной партии непригодна. То есть с такой идеологией могла идти на выборы, например, “Единая Россия”, но не пошла. Эта идеология может так или иначе функционировать для партии власти, для партии действующего начальника в советской и постсоветской России. Власть - это хорошо в принципе, те, кто у власти, всегда хороши – кто бы они ни были и с чем бы они не шли. Оппозиционная партия должна иметь более четкую и внятную идеологию. Почему у КПРФ была такая двусмысленная и нежизнеспособная идеология – понятно. Это идеология, рожденная в начале 90-х годов в условиях социального кризиса, полного смешения понятий и умственной дезорганизации, которая царила в обществе. Она пропитана ностальгией по советскому, которое не является объединяющим и политически организующим фактором в 2000-х годах. Сегодня политическая партия должна быть либо правой, либо левой. Либо коммунистической, либо антикоммунистической. Либо оппозиционной, либо проправительственной. Отсюда вытекает - КПРФ была частью ельцинского режима со всеми вытекающими обстоятельствами. Это была, по выражению Анатолия Баранова, “лицензированная правительством монополия по оказанию оппозиционных услуг населению”. Это было вполне в духе эпохи. Но 7 декабря нам окончательно сообщили, что эти правила игры отменяются, то есть, попросту говоря, пользуясь языком бизнеса, лицензию отозвали, и этой компании грозит ликвидация. А что касается тактических проблем, с этим все понятно, люди коррумпировались, допустили массу ошибок, проявили полную организационную беспомощность, переругались между собой, из партии вычистили всех способных людей.
Вы считаете, что КПРФ предстоит сойти с политической сцены?
Да, она уже сошла.
А что будет на ее месте, на левом фланге?
Ну, во-первых, КПРФ не находится на левом фланге, это одна из причин, почему КПРФ сошла со сцены. Сейчас в российской политике появилась необходимость формирования новых левого и правого флангов. КПРФ потому и проиграла, что была не на левом фланге. Новая оппозиция, скорее всего, будет левой, и в той или иной степени внепарламентской, поэтому она, конечно, не будет на месте КПРФ. Это не значит, что новая оппозиция никогда и никак не будет представлена в парламенте, но ведь проблема в том, что игра по этим правилам заведомо обрекает любую оппозицию на неэффективность и на то, что главной задачей оппозиции становится поддержка власти. Скажем, простейший пример: выборы 14 марта. Какая единственная проблема для власти? Явка избирателей. Любая партия, которая придет на выборы и выставит своего кандидата, – объективно поддержит Путина. Единственная политика, которая была бы целесообразна в этой ситуации, – это политика бойкота. КПРФ может окунуться в бойкот не из принципа, а из-за внутренних склок, они могут просто не успеть выдвинуть кандидата к назначенному рубежу. Но это будет забавная случайность, а не политическое достижение.
Видите ли вы сейчас какую-либо политическую организацию, которая могла бы стать основой для формирования левой оппозиции?
Конечно, не вижу, и слава Богу! Потому что любая организация, которую я мог бы увидеть, была бы обречена на такой же провал, как и КПРФ. Из этой политической системы никакой левой организации выйти не может. Были попытки создать из Кремля “игрушечных левых”. Вспомните того же Рыбкина. Понятно, придумать можно все что угодно. Но откуда выходит левое движение? Из рабочих, профсоюзов, студенческих протестных и интеллектуальных движений. Но оно не может выйти из среды коррумпированных политиков, это не та среда, в которой вырабатывается идеология, тем более, - левая.
А "Родина" могла бы стать основой для левой оппозиции?
Нет. Это нормальная правая организация. У наших журналистов и политтехнологов мозги сдвинуты, но в этом уже не я виноват. Не могут отличить левое от правого, демократов от фашистов – вот в чем проблема. Можно создать тысячу организаций, но они не будут левыми.
Как вы считаете, у власти есть какой-то план действий в отношении КПРФ?
Власть будет с интересом смотреть, как она умрет.
А кого поставят на ее место? Все-таки нужна же власти какая-то оппозиция?
Есть Жириновский…
Но его с трудом можно назвать оппозиционным…
Но любая организация, играя по этим правилам, будет настолько же оппозиционной, насколько и Жириновский. Возможна только такая думская политика, которая была у социал-демократов в условиях царизма, когда есть какая-то думская группа, единственная задача которой состоит в том, чтобы поддерживать политическое движение, не имеющее к этой системе никакого отношения. Это не то место, где можно взять власть или противостоять власти. Конечно, лучше иметь в Думе своих представителей, чтобы быть сильнее. Это понятно. Поэтому серьезный политик не может игнорировать фактор Государственной Думы. Но в принципе все основные вопросы решаются в другом месте. То есть, если кто-то создает партию для выборов в Госдуму, то эти люди заведомо демагоги, потому что в нижней палате ничего существенного для населения сделать невозможно. Сейчас нижняя палата парламента является, в лучшем случае, местом, где можно получить трибуну и кабинет, где можно делать международные и междугородние звонки. Поэтому либо какие-то процессы будут происходить вне Думы, в обществе, - тогда будет левое движение и все остальное. Либо ничего не будет – это тоже вариант. Тут уже вопрос наличия в обществе сил, которые способны радикально изменить ситуацию.
Но пока вы их не видите…
Людей вижу – сил нет. Но люди могут превратиться в силу. Есть объективная социальная ситуация: российское общество радикально изменилось, не только по отношению к советскому времени, но и по отношению к 1990-м годам. То есть последефолтное общество радикально отличается от того общества, которое сложилось по итогам 1993-ого года. Потому что после дефолта может происходить стабилизация социальных структур, возникают устойчивые интересы, появляется понимание, что интересы разных групп населения несовместимы. И, более того, начал происходить любопытный процесс радикализации среднего класса, который в культурном плане очень важен. Но пока эти социальные и культурные явления не нашли своего воплощения в политике, в том числе потому, что существовали некоторые иллюзии относительно дееспособности нынешней политической системы. В этом смысле результат выборов был очень полезен. В плане политического просвещения он дал то же самое, что и дефолт 1998-ого в плане просвещения социального и экономического. Была продемонстрирована реальная невозможность эффективной игры по существующим правилам для каких-либо групп (здесь я говорю уже не только о левых). Причем если вы сейчас спросите Хакамаду, то она скажет то же самое. Нам всем преподали достаточно очевидный урок.
В целом я оптимистично смотрю на сложившуюся ситуацию. Думаю, силы, которые не могли прорваться до 7 декабря, сейчас начнут выходить на политическую сцену. Общество имеет объективную потребность в изменениях, поэтому альтернатива будет назревать на левом фланге, но это, конечно, общая теория. А практику мы увидим в ближайшее время, будет ли что-то выкристаллизовываться или нет.
