Если хочется узнать, каким будет молодое искусство, основной проект 3-ей молодежной биеннале, выставку "Под солнцем из мишуры" (до 10 августа) можно спокойно проигнорировать. Тенденция является там, где ее не ждали – в спецпроектах биеннале. В этих выставках художники говорят от первого лица. Они сами становятся кураторами выставок, отказываясь от того, что раньше считалось необходимым – придавать весомость событию, приглашая в качестве куратора известного искусствоведа и прикрываясь его текстом. Подобная автономия случалась в последние годы, и на этой биеннале стала очевидной.
Свою роль тут наверняка сыграл рост общественной активности с декабря 2011 года, нежелание выбирать лидера, опыт прямого контакта друг с другом и самоорганизации – это широкий контекст. Более близкий – изменения в художественном мире. Было объявлено публично, что арт-рынок у нас не сложился, но и до того многие это еще как замечали. В первую половину 2000-х были надежды на его появление, а в рыночных условиях пробиваться наверх лучше поодиночке. Когда стало ясно, что не складывается, художники стали объединяться в группы, наличие которых – необходимое условие для появления таких выставок, в которых художники могут выбирать из своей среды куратора.
И конечно, есть давняя борьба художника с куратором, который по своей воле меняет смысл произведения, вписывая его в чуждый контекст и подчиняя своей идее. Иногда художнику выгоднее подчиниться, а сейчас, наверное, лучше брать кураторскую работу на себя, не позволяя собой манипулировать. На открытии основного проекта появился Владимир Мединский – и не припомнишь, чтобы раньше подобным мероприятиям оказывали такую честь. С чего бы это – скорее всего, современное искусство будет встроено в общую систему государственной молодежной политики, и представлено как развлечение для более продвинутых и креативных. И надо полагать, многим молодым художникам быть просто прикольными и развлекательными не понравится – и придется действовать самим, без системы.
Куратором основного проекта пригласили немку Катрин Беккер, директора видеофорума в Neuer Berliner Kunstverein. На выставке много европейского формализма и обилие видеоработ, это ее вкус и бэкграунд. Если постараться честно просмотреть все видео, то на выставку придется потратить около 4 часов. При этом только одно видео стоит того, чтобы увидеть его от начала до конца – «Призрак Дракулы» Катрин Зоннтаг, исследование о том, как литературно-кинематографический миф о Дракуле повлиял на развитие туризма Румынии, с выводами о связи торговли и воображения. За кадром звучит прямая речь работника туристической отрасли, рассказывающего об экспериментах над туристами. При соотношении в туре 20% вымысла и 80% правды туристы подозревают, что им показали не все, при обратном соотношении – они полностью довольны. При том нельзя пугать их постоянно – в туре, целиком посвященном Дракуле, туристы радовались первые два дня, на третий перестали, на четвертый отказывались выходить из номера с наступлением темноты, на пятый – просили срочно отправить их домой. Множество сведений сопровождены лихо смонтированными фрагментами из «вампирских» фильмов, собственными съемками, и под занавес – раритет, рекламный ролик 70-х годов вакуумного пылесоса «Вампайр».
Понятно, почему Беккер выбрала этот фильм: он в немецкой традиции, наследует тому, что делает знаменитый современный художник и теоретик кино Харун Фароки. Он часто в своих фильмах часто с помощью подборок сцен из мирового кинематографа исследует ту или иную социальную проблему, а в одном из фильмов остроумно показывает внутреннее состояние участников бизнес-переговоров, монтируя его с рекламным роликом, в котором описан принцип действия нового станка, инвестиции в производство которого бизнесмены обсуждают.
На принадлежность к этой традиции претендует и видеоинсталляция «Толпа», в которой немецкий автор Францис Хюнгер обращается к творчеству Дзиги Вертова. Но не стоит надеяться увидеть на экранах то, что обещано на этикетке: обсуждение пьесы о Вертове, размышления о том, «как массовые сцены могут быть перенесены и преобразованы в театре», или борьбу «между собственным коммунистическим энтузиазмом режиссера и давлением на его работу со стороны тоталитарного режима». Эта работа изображает исследование, но им не является.
В большинстве случаев прочтение этикеток и беглый взгляд на видеоработу произведет более благоприятное впечатление, чем попытка все просмотреть. Это справедливо и в отношении многих объектов и инсталляций.
Что касается обилия «формализма», работ, где смыслы нужно считывать из пропорций, цветов, поверхностей – русские зрители к этому не привыкли, нам все еще нужна повествовательность. Поди догадайся, какое отношение имеют разноцветные полочки грузинки Анны К.Е. из Нью-Йорка к попытке соединить дизайн как надежду на счастливую жизнь с искусством как свидетельством драм и рухнувших утопий. Что значат колонны Амира Фаттала, накренившиеся маяки – сели не знать, что в них светят немецкие плафоны для ламп 60-70-х годов. «Дом на проспекте» Лукаса Хофера – многократно отраженные и размноженные на световых панелях фотографии зданий превращаются в улицы, оси города, поставленные вертикально, отчего они напоминают позвоночник. Работа Анны Титовой, московской художницы – «Чулан», место, в котором художницу интересует «пограничное существование предметов между функциональностью и небытием», и выставочное пространство предстает как аналог чулана. Эти работы явно выбраны Катрин Беккер в соответствии с ее представлением о том, каким должно быть современное искусство. Но чтобы научиться чувствовать такое искусство, диалог с дизайном и архитектурой, похожий на невербальное культурологическое эссе, желательно жить в Берлине и регулярно посещать выставки Flick collection в музее Hamburger banhof.
В целом нельзя не отметить особый характер «интернациональности» - многие художники, пусть и родились в очень разных странах, живут в Берлине. Не стоит слишком сильно упрекать Беккер в том, что она далеко в своих поисках не пошла. Рассмотреть 2700 заявок и найти в них ожидаемый зрителями прогноз о том, каким будет современное искусство – задача неподъемная. Пригласили немецкого куратора, она и представила свою точку зрения. С open call вообще часто проворачивают такие штуки, формально безупречные – избранный куратор предлагает любимым художникам подать заявки и потом их отбирает из количества представленных, ну и кое-что по мелочи из остального. Будет в следующий раз куратор из США – посмотрим молодых американцев.
И вот тут становится особенно интересным второй большой проект, выставка "Неокончательный анализ" на двух площадках, в ММСИ (до 19 августа) и ГЦСИ (до 12 августа), названный «стратегическим». Его куратор – Елена Селина, за время своей деятельности в искусстве открывшая немало новых имен. Дедлайн приема заявок от художников был 15 декабря 2011 года, ей предложили заниматься этим проектом после дедлайна. Значит, у нее не было возможности продвинуть свой пул авторов, и нужно было действительно разбираться с материалом, как он есть.
Ей пришлось просмотреть и отсеять, как она пишет в каталоге «невнятные рассуждения о существовании внеземных цивилизаций, красочные агитки о грядущем глобальном потеплении, простодушные натюрморты, обнаженные девичьи тела в сладостной, «салонной» интерпретации». То, что действительно имело отношение к современному искусству, она распределила по пяти направлениям – «Инсталляция в пространстве» в ГЦСИ, и на четырех этажах зала на Ермолаевском переулке – остальные. Там есть раздел «Формалисты» - к ним, в отличие от Беккер, Селина отнеслась с юмором. Две работы, грека и голландца, оба из которых работают, по их собственным словам, с принципами архитектурного дизайна, она разместила одну над другой, на стене и на полу. Сначала думаешь, что это одно произведение, потом узнаешь, что два разных. Смысла от этого не становится ни больше, ни меньше, ведь и то и другое - просто конструкции из черных палок с претензией на глубокомысленность.
В разделе «Самоанализ» молодые авторы ищут свое место в культуре. То есть они постоянно это делают, но здесь это и есть тема их работ. Самая выразительная работа - «Интервью» Евгения Гранильщикова, студента школы Родченко. На видео за одну минуту беседы в кафе «Жан-Жак» вальяжный блондин в белой рубашке, помахивая сигаретой, умудряется с театральными паузами и хорошо выверенными эмоциями описать свое творческое кредо в таком духе: «Должна быть образная целостность. Это немного не то, что я хотел – но позиция очень важна. Было много идей, и это аллюзии на… нет, нужно идти дальше!». Квинтессенция речевых приемов, постоянных для творческой молодежи, результат наблюдений автора на дискуссиях в исполнении актером. Поклонникам языковых субкультур стоит приобрести каталог биеннале.
В двух других разделах стратегического проекта, «Игре с культурными кодами», про тексты в искусстве, и «Политике» с несложными агитками – есть хорошие работы, но их меньшинство. Селина берет обычную сложившуюся тематику, и применяет ее для отбора работ. А что ей остается, если приславшие заявки говорят о том, о чем принято говорить, чтобы выйти в люди. Потому и от этой большой выставки ждать ответа о будущем искусства не приходится.
