Арсен Ревазов – пример успешного предпринимателя, который недавно проснулся известным писателем. Его первый роман – «Одиночество-12» - вышел в издательстве “AdMarginem” 10-тысячным тиражом и был распродан в первый же месяц. По рейтингу магазина «Москва», роман-fusion Ревазова входит в двадцатку лидеров продаж, составляя конкуренцию последним книгам Шендеровича, Гришковца, Робски, Коэльо и Акройда. «Одиночество-12» немедленно провозгласили новым бестселлером, а его автора – русским Дэном Брауном. Такая параллель напрашивается – не только из-за коммерческого успеха книги, но и из-за того, что речь в ней идет о мировом заговоре, тайнах древних народов и всевозможных шифрах. А еще там много калипсола, анекдотов, музыки и одиночества – как и положено в современном бестселлере. Юлия Идлис встретилась с Арсеном Ревазовым, чтобы расспросить его о том, сколько платят авторам бестселлеров, как работает «продакт плейсмент» в художественной литературе и о пиратском саундтреке к роману.
Скажите, Вы правда так серьезно относитесь к калипсолу?
Нет, мне на него плевать. В моем романе нет почти ничего, к чему бы я относился серьезно. Я и к Умберто Эко, и к Мураками отношусь не то что бы очень серьезно. Да и вообще, по-хорошему, весь роман – это стёб. А если там и появляется что-то серьезное, то это случайно. Ну… Зато оно – настоящее… И незапланированное.
Вы долго его писали?
Три года. Писал и переписывал.
А почему вдруг решили взяться за сочинительство? Это же ваш первый роман?
Первый, да. Просто время от времени идея написать что-нибудь приходит в голову многим людям, по крайней мере, из моего круга общения. Ну, и мне она пришла – три года назад, после некоторого «просветления», связанного с тяжелой алкогольной интоксикацией, - на следующее утро. Это приключение в романе описано.
Это после него герой попадает в тюрьму?
Да-да. Я записал несколько историй из жизни, которые происходили со мной и моими друзьями, и тут же понял, что вне контекста эти истории не интересны, да и в контексте они интересны только их участникам и близким знакомым, а никакой литературной ценности не представляют. Тогда я эти истории переделал, сильно подняв им градус. Добавил некоторые принципиальные моменты…
Вроде всемирного заговора хатов?
Ну да, вроде трупа с отрезанной головой… Как сказали мои издатели, впервые появился текст, к котором сказано, что еврейский заговор на самом деле существует – и это хорошо. (Смеется.)
На контекстную структуру ушло около месяца. Я написал глав шесть, показал друзьям. Они сказали: все супер, ты писатель, теперь пиши дальше. На этом драйве я написал еще глав двадцать. Это было безумно интересно и весело, потому что вот, я писатель, я все придумываю, захочу – вот так будет, захочу – вот этак… А потом почти весь роман был написан, друзья мне сказали: все, конечно, хорошо, но по-русски так писать нельзя. И я стал переписывать. На переписывание у меня ушло два с половиной года.
И вот где-то к февралю две части романа были готовы, а третья часть представляла собой очень кривые наброски, потому что надоело все это мне страшно. И тут две первые части романа почти случайно попали к издателям: один мой знакомый отнес. Два месяца они там лежали, а потом в конце марте они их прочли, спохватились и сказали: давай третью часть, будем издавать, потому что это бестселлер. Я отдал им третью часть, и они сказали: не-е-ет, с такой третьей частью, пожалуй, это не бестселлер, переписывай. Ну, я и переписал третью часть за месяц-полтора, потому что сроки уже поджимали, и в конце апреля сдал готовый текст.
Вы его переписывали «под бестселлер»?
Я его переписывал под нормальную литературу, написанную нормальным языком, и не думал ни о каком бестселлинге.
А по цифрам как - бестселлер?
По цифрам – да. Для нового автора в разделе «художественная литература» 10 тысяч книг, проданных в первый месяц, - это невероятно. Тем более что автор неизвестен, бренд неизвестен – все неизвестно. Мои издатели уже сделали второй тираж, он продается. Если так дело пойдет, может и до третьего дойти.
Почему так получилось, как Вы думаете?
Потому что я не напрягался, когда писал этот роман, и совершенно не имел в виду написать бестселлер или внести вклад в великую русскую литературу, вообще относился ко всему этому крайне легкомысленно. За что меня люди, которые к литературе относятся на полном серьезе, и невзлюбили. Но меня это не очень беспокоит. Я точно знаю: когда не напрягаешься, все получается значительно лучше.
В Вашем романе много выходов во внелитературную реальность – Анекдот.ру, саундтрек к книге, живые люди, названные по именам…
Ну я же играл, веселился. А внелитературные реалии должны быть в живой литературе, это необходимо. У Данте в «Божественной комедии» половина персонажей – живые действующие люди (или недавно умершие), с которыми Данте дружил, полемизировал, некоторым мстил. Сейчас итальянцы, участвовавшие в войне гвельфов с гибеллинами и умершие 700 лет назад, известны, конечно, только медиевистам, но все-таки. Литература и должна быть открытой в жизнь; другое дело, что сейчас еще есть литература как «вещь в себе», совершенно закрытая, но я ее терпеть не могу: она выпендрежная, как правило, глупая и главное, что странно, эти тексты, несмотря на все старание, плохо написаны. Хорошая литература должна быть живой.
Да, но Вы же не полемизируете, скажем, с Антоном Носиком, который у Вас появляется в романе.
Да нет, мы друзья, о чем нам полемизировать? Я вообще склонен не к полемике, а к иронизации действительности.
А Вы у Носика спрашивали разрешения, прежде чем включить его в роман?
Да, конечно. Он дал согласие.
А потом? Он же прочитал «Одиночество-12»?
Потом он с грустью сказал мне: «Все говорят, что я в твоем романе выгляжу жутким матерщинником, но я понимаю, что это не я, а литературный персонаж». Так что он искренне считает, что это на него не похоже, – имеет право. Тем более, что он очень изменился за последнее время.
А главный герой – это Вы?
Непонятно. В какой-то степени я, но насколько это я – не знаю.
Ну, по антуражу-то точно Вы: директор рекламного агентства…
На самом деле не точно, потому что я работаю в компании, где не четыре с половиной человека, а прямо-таки под сто.
Но начинали, наверное, с четырех?
Нет, в первой же компании, которую я создал, было человек 20. Боюсь, что я не могу ответить на этот вопрос; это надо спрашивать у тех, кто, с одной стороны, читал роман, а с другой - хорошо меня знает. Тем более, что я «Одиночество-12» никогда толком и не читал – по понятным причинам: когда пытался перечитывать, тут же начинал править, руки тянулись к ручке, ручка – к бумаге, а рукопись я сдавал в спешке, так что даже корректуру просмотреть не мог. Сейчас можно бы его перечитать, но руки не доходят.
У этого романа есть целевая аудитория? Кто его покупает?
Я его писал для близких друзей, а кто его покупает – ума не приложу. И потом, важно не это, а кто его будет покупать через два месяца или там через год. У каждой книжки своя судьба, и на первом этапе ее существования судьба эта определяется тем, сколько времени книга простоит на хороших местах в магазине. Например, судьба «Generation P» Пелевина уже решена: она стоит неизвестно где, и ее нужно специально искать. Моя книжка может исчезнуть через полтора месяца, а может и нет. Ведь главный рекламный механизм для книжки – это «сарафанное радио»: один прочел, понравилось, сказал другому и т.д. Это правило для любой книжки. Робски, конечно, попыталась это изменить, с ее сумасшедшими бюджетами на рекламу – успешно, кстати, попыталась, - но это, скорее, исключение.
Раскрутка Вашей книги проходила при Вашем участии?
При моем, но ее почти не было. Издательство по своему списку отправило около 150 книг по разным редакциям – пусть прочтут и, если захотят, напишут. Я договорился с Mail.ru о спонсорской поддержке – они информационные спонсоры – и за логотип на обложке они дали какое-то количество рекламных баннеров. Ну, и примерно о том же я договорился с Рамблером и NEWSru.com. Ну, сделали мы простенький сайт.
А дальше пошли статьи – тут уж проконтролировать ничего нельзя: кто что хочет, то и пишет. Мы честно вывешиваем на o12.ru все рецензии, в том числе и негативные, отзывы из Livejournal.com – все, что находим. Ну и сами люди на сайте могут высказаться. В том числе и матом. Вот и вся раскрутка.
А «продакт плейсмент» в самом романе есть?
Конечно, там Mail.ru упоминается.
Вы об этом договорились уже после того, как написали текст?
Да. Сначала в тексте был Yahoo, а потом я заменил его на Mail.ru. Это единственный «продакт плейсмент», который там есть. По идее, следовало бы пойти в Apple и потребовать что-нибудь за iPod, но мой литературный агент обленился.
Ну, а какие гонорары платят авторам русских бестселлеров?
Восемь рублей с книжки, из которых еще 15% я отстегиваю вышеупомянутому агенту. Итого мне остается шесть с чем-то рублей с книжки. Умножьте это на 10 тысяч – и вы поймете, что платят немного.
То есть жить сочинительством нельзя?
При десятитысячных тиражах – нет, при стотысячных можно жить, но бедно, а при миллионных уже можно жить легко. Это еще зависит от количества книг: написал ты одну книжку или пять. Но, конечно, если ты не Акунин и у тебя нет полумиллионных тиражей и множества разных книг, жить на это трудно.
К тому же в России книжный бизнес не такой денежный, как за рубежом.
Да, к сожалению, общий оборот книжного рынка – всего около 300 миллионов долларов. Это очень мало, это годовой бюджет радиорекламы. Это соизмеримо с бюджетами десяти ведущих футбольных клубов. Русских футбольных клубов. А ведь тут целая индустрия прямой наследницы самой читающей страны в мире… Почему? Потому что книжки стоят дешево. То есть в производстве – бумага, типография, печать – они стоят столько же, сколько и на Западе, а покупательная способность населения низка. Моя книжка, например, стоит 5,5-6 долларов, а это ведь 500 с лишним страниц в хорошей обложке. На Западе она стоила бы долларов 15-20.
Но ведь приложения вроде саундтрека делают ее дороже?
А нет легального саундтрека.
То есть диск, который прилагался к книге, пиратский?
Демо-версия. Он не продается. Его можно скачать с сайта – и то не с нашего, а с пиратского. Мы сделали 200 пробных дисков с саундтреком – не на продажу, а для демонстрации. Ну, потом кто-то их вывесил.
И Вы не договаривались с правообладателями музыки?
Это практически невозможно: это потребовало бы инвестиций в размере 50-100 тысяч долларов и не окупилось бы никогда и ничем.
А у Вас есть статистика – саундтрек к роману скачивают из Интернета?
Такой статистики нет, потому что он не лежит там отдельно. А вообще на сайте побывало около 150 тысяч посетителей, кто-то мог и скачивать. Честно говоря, меня это не очень волнует – скачали, не скачали… По-моему, классный саундтрек. (Улыбается.)
Это да.
Ну вот. Некоторые говорят, что саундтрек лучше, чем книжка. Я, кстати, с этим абсолютно согласен.
А что Вас вообще волнует в судьбе этой книжки – станет ли она высокой литературой?
Судите сами: книжка уже написана. Лучше она не станет, сколько бы над ней ни прыгать. Хотя меня занимает ее судьба на Западе – и будет ли она вообще.
Ведутся переговоры о переводе романа?
Еще как. Уже подписан контракт с литературным агентом, который будет окучивать западные издательства. Посмотрим, что из этого получится.
А дальше будете писать?
Это сложный вопрос. Есть ощущение, что как честный человек я должен писать. Во-первых, этого хотят мои издатели, а я им многим обязан. Во-вторых, это будет честно по отношению к тем, кому книжка понравилась, - а их, к моему глубокому удивлению, довольно много. С другой стороны, есть риск, что вторая книжка будет хуже первой. И потом, существует дефицит времени: я же работаю, а этот роман писал вечерами, ночами, в отпусках… Но если все это сойдется, то будет продолжение.
Именно продолжение?
Ну, развитие. «Одиночество-13».
Придется тогда придумывать новое число, новый шифр…
Вот и придумаем. Это ведь самое простое – зашифровать, расшифровать. Это не делает книжку книжкой.
А что делает?
Чувства. Очень сложно затронуть чувства читателя, возбудить его эмоционально, а не интеллектуально. С интеллектом все просто: пишешь очередное Евангелие, говоришь, как все было на самом деле, – и у тебя собирается аудитория, потому что всем интересно. Очередное триста пятнадцатое толкование. Это очень просто, но как-то… дешево. А вот заставить действительно сопереживать героям – это очень трудно.
У Вас это получилось?
Процентов на 30. А хотелось бы больше.
Может, для этого нужно поменять жанр? Есть беспроигрышные варианты типа «Унесенных ветром».
Если сейчас написать «Унесенных ветром» - кто их будет читать и зачем?
Ну, можно написать что-нибудь такое про войну в Чечне, например…
Я не люблю спекулировать на острых темах. Можно написать рассказ о том, как мучают животное: слез и соплей получится сколько угодно – от всех. Но зачем? Литература, вообще говоря, - это занятие для джентльменов. Далеко не все это понимают и далеко не всем это удается. А писать о том, как расстреливали детей в Беслане, – и можно, и нужно, чтобы люди понимали, что это такое, - но строить на этом художественное произведение я не могу. С моей точки зрения, это должна делать публицистика.
Возвращаясь к Вашему роману: он заканчивается на какой-то не совсем понятной ноте…
Там был еще эпилог, но я его выкинул по желанию издателей: они сказали, мол, ты уже все раскрыл, зачем еще эпилог. В нем говорилось о том, что случилось с героями после.
И что же с ними случилось?
Мотя поселился с финдиректрисой в Питере, жил тихо и никуда не вылезал. Антон сошел с ума и попал в сумасшедший дом. Иосиф некоторое время – от полугода до двух лет – живет в подземелье на наркотиках без всяких шансов выбраться. А Маша, соответственно, растит ребенка где-то в Израиле, в каком-то кибуце.
Почему все закончилось так грустно?
Потому что иначе получалась попса. Сначала я написал веселый конец: они договариваются с хатами о взаимном ненападении, получают от них деньги, выходят счастливые и довольные – ну такая дешевка получилась! И так в романе не все правдоподобно, а тут нарисовался уж совсем голливудский боевик с идиотским финалом.
На самом деле финал вырастал естественным путем. Роман ведь – штука почти живая: если следовать художественной правде – писать о том, что должны делать такие люди в таких обстоятельствах, - то рано или поздно приходишь к выводу, что не все в твоей власти. Это в самом начале романа ты развлекаешься как хочешь, и в середине у тебя еще довольно много свободы. А чем ближе к концу, тем меньше свободы – иначе потеряется внутренняя честность, а жертвовать этим я не готов.
Но из такого финала, когда «все умерли», написать продолжение будет сложнее.
Да нет, написать можно из любого финала. Чем сложнее литературная задача, тем интереснее ее решать. И наоборот, чем проще задача, тем меньше смысла в ее решении: тупо писать простое продолжение – зачем? Чтобы еще денег заработать? Да какие тут деньги, смешно.
Получается, это искусство ради искусства?
Вообще говоря, да. Это и начиналось как чистое искусство, развлечение. Люди прыгают с парашютом, ходят в горы, гоняют на скейтах, на байдарках плавают – пытаются развлечься. Вот и я пытался – таким способом. Ну, не только таким. Но вообще чувствуешь себя полным идиотом, когда отдыхаешь где-нибудь в Гоа, все идут тусоваться, а ты говоришь: нет, ребята, я не могу, я вот пишу, знаете… Все смотрят на тебя как на сумасшедшего, идут гулять, а ты сидишь, как дурак, за компьютером. Немедленно вся мотивация пропадает, и идешь тусоваться вместе со всеми.
Но все равно писать очень интересно. Узнаешь много нового, осваиваешь основы композиции, начинаешь чувствовать ритм… От этого гораздо больше удовольствия, чем от выхода книги. Мои издатели сказали: вот сейчас напечатаем роман, все будут тебя поздравлять, писать рецензии, ты будешь такой счастливый… И действительно, все поздравляют, но на самом деле писать было гораздо интереснее, и приятнее, и тревожнее, чем теперь оказаться в роли писателя.
Я не писатель, у меня, слава богу, нет никаких «проектов» в этой области, и, надеюсь, они не появятся. Так что я буду делать только то, что мне интересно. На славу мне наплевать, на деньги - тоже (по крайней мере, на те, которые за это предлагают). Именно поэтому я не уверен, что у меня выйдет второй роман. Хотя есть чувство, что я должен, что я что-то недосказал. Если будет получаться хорошо – вторая книжка будет. Если будет получаться плохо – ее не будет. Но попробовать я попробую, это я обещаю.
P.S. Рецензию на книгу Арсена Ревазова читайте здесь.
