Сначала позволю себе короткий мемуар. Я иногда размышляю над тем, почему так и не смог выучить (или даже сколь-нибудь нормально начать учить) ни математику, ни химию, ни физику. Сейчас я очень жалею об этом; даже рассуждения в шерлокхолмсовском духе на тему «ну хорошо, предположим, что он прав, этот ваш… как его … Коперник» не способны заглушить горечи от неспособности понять самую запростецкую книгу Стивена Хокинга или в полной мере оценить «Логико-философский трактат». Как мне кажется, роковым был момент появления в школьном курсе таких слов, как «логарифм», «корень», «электронные облака» и проч. То есть именно появления – учительница начинала урок словами «Сегодня мы начинаем изучать логарифмы (синусы, тангенсы, Бог знает что еще). Логарифм это …» - и дальше следовала какая-то белиберда, в которой понятными были только предлоги. Зачем нужно это изучать? Кому это нужно? К чему все это приведет? На такие вопросы учительница ответов не давала; кстати говоря, и нынче понять что-либо в этом вопросе невозможно. Откроем «Википедию» и прочтем определение слова «логарифм»: «Логарифм числа b по основанию a определяется как показатель степени, в которую надо возвести число a, чтобы получить число b». Нет, либо я безнадежен (с чем я готов радостно согласиться), либо безнадежен мир.
Ведь, казалось бы, разве не логичнее просто прийти в класс и сказать: «Логарифм (или синус, или что-то еще) – это условное понятие, которое вводится для того, чтобы выстроить некое рассуждение (неважно, математического, логического, любого другого) свойства». Попросту говоря, мы вводим это понятие для того, чтобы нам было удобнее, лучше, с руки, содержательнее, сложнее, как угодно. И все вопросы снимаются! И не нужно напряженно думать о том, где обитают логарифмы, чем питаются арктангенсы, откуда растут корни и как выглядит та самая крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам. Теперь каждый будет знать, что перед нами – продукт некоего соглашения разных людей, которые договорились населить свои рассуждения этими странными словами, и что эти слова что-то значат только в рамках этой договоренности. После чего школьники (а дети, как и взрослые, обожают заговоры, тайные слова, коды и шифры) с радостью присоединяются к игре и становятся лобачевскими, бернулли и эйлерами.
К сожалению, этого рода условные понятия в ходу в основном в так называемых «точных науках» - тех самых, которые чем точнее, тем неопределеннее. Гуманитарное знание обычно чурается подобных вещей, хотя в последние несколько десятилетий во Франции сделано немало попыток ввести целые батальоны таких слов в историографию, филологию и некоторые другие бастионы «наук о человеке». Результат получился неожиданный: «дискурсы» с «симулякрами» оказались скорее объектами интеллектуальных вожделений, вроде известного места в «Сталкере», куда водил странный вожатый с бинтами и гайками наперевес. Именно в них вкладывали и вкладывают абсолютно все, что только сердце пожелает – и ничего! они выдерживают и бодренько произносятся, пишутся и даже поются. Я уже не говорю о таких удобных, просто-таки незаменимых понятиях, явившихся к нам вовсе не из Прекрасной Франции, а с берегов Балтики и даже Северного моря: «диалог», «вызовы и ответы», и, конечно же, «знаковый». Эти слова успешно перекочевали в политический жаргон, значительно облегчив жизнь спичрайтерам, журналистам, «экспертам». Все хорошее теперь есть «диалог», все мужественное и отважное - «вызов и ответ», все самое ничтожное, идиотское и надуманное, надутое, стоящее на цыпочках, выпятившее грудь, стало «знаковым». Но и это еще не все. Человечество не стоит на месте; за неисчислимыми содержательными удобствами условных понятий для политической практики оно увидела и будоражащие сердца терапевтические возможности. С их помощью Зло, которое многолико и дискретно, можно вообразить себе в чистом концентрированном виде, удобном для уничтожения. Мастера такой ментальной процедуры – антисемиты, сюда же можно подверстать известное выражение «англичанка гадит», столь милое сердцу самым разным людям от аргентинского фигляра Перона до нынешних русских протофашистов. Однако в последние лет десять никто не может переплюнуть американских политиков и западных журналистов, придумавших самый могущественный, завораживающий и таинственный общественно-политический логарифм – «Аль-Каиду». Нельзя сказать, чтобы это был совсем уже чистый эксперимент: несомненно, какая-то «алькаида» существовала и существует, наверняка и «усамабинладен» такой был или даже еще есть. Однако эти свирепые господа в тюрбанах никогда бы и мечтать не могли, во что они превратятся на экранах телевизоров и компьютеров, на страницах газет и книг. Вселенское Зло, сам Диавол Во Плоти - вот что такое «Аль-Каида» в сознании западного обывателя. Она гадюкой проползает в любую неплотно закрытую дверь, подсыпает яд в каждый на миг оставленный без внимания бокал, взрывает самолеты над Атлантикой и бензовозы в Урумчи, вербует смертников в Норильске и Мумбаи, рассылает угрозы в Лионе и Рейкьявике, наборматывает подрывные речи, которые потом без устали разносят по всему миру CNN и «Аль-Джазира». Что бы плохого ни произошло на земном шаре, везде при желании можно обнаружить руку «Аль-Каиды» и ее прекрасноглазого шефа. Одно плохо – и организация, и ее бессменный руководитель все-таки имеют отношение к реальности, оттого нечист их условный, отвлеченный, ментальный характер. Ведь «логарифмов» в природе не бывает, не так ли?
Отсюда и мое предложение номер один. Следует запретить использовать слово «Аль-Каида» в том значении, в котором оно используется. Или вообще запретить, заменив название всемогущественной организации злодеев на … скажем «Блим-блим». Или «Плюх-плюх». Преимущества такой меры очевидны – попробуйте подставить это имя в любую новость, в любую статью о том, как следует бороться с «мировым терроризмом», в любую речь грозного, но благонамеренного политика. Скажем: «Мы не допустим, чтобы Плюх-плюх сорвал мирный процесс в Ираке!». Или: «В Дагестане обезврежен эмиссар Блим-блим». Или: «К взрыву в Дурби-Звенигорло причастны агенты Плюх-плюх, - считают спецслужбы этой страны». Наконец, совсем уже замечательное: «В распоряжение CNN оказалась аудиозапись лидера Блим-Блим. В ней Аумоужмтлфжулмотуажмро подверг критике американскую политику на Пиренеях, призвал уничтожить Исландию, Люксембург и Свазиленд. “Террорист номер 1” также высказался в поддержку введения норм лцовижйуцист в западных районах Ывамжармтажт». Мне кажется, такая объяснительная модель действует гораздо эффективнее, она явно интеллектуальнее и даже философичнее, не говоря уже о прекрасном терапевтическом воздействии на умы.
Но и это еще не все. Подобного рода условные понятия вполне могут способствовать примирению враждующих народов и государств. Кстати говоря, совершенно необязательно заменять существующие имена и названия вымышленными; очень перспективным представляется такой вот смелый жест – придумать целую страну, приписав ей все мыслимые и немыслимые преступления, тем самым сняв напряженность между разными странами, ведущими бесконечные тяжбы на историко-политические темы. Возьмем, к примеру, нынешние дискуссии о начале Второй мировой войны. Очевидно, что ни Польша, которую в 1939 году поделили два маньяка, ни Россия, значительная часть населения которой не видит ничего сверхъестественного в уничтожении миллионов людей (как собственных, так и чужих) в ближайшем будущем не придут к согласию в этом вопросе. Самый настоящий тупик – а ведь как он мешает экономике, культурным связям, скажем, поставкам газа! А тут еще и прибалтийские страны со своим злопамятством, и Украина, и, не приведи Господь, Белоруссия… А на самом деле, ситуацию эту можно разрешить мгновенно – и самым элегантным способом. На встрече историков и пропагандистов всех заинтересованных сторон принимается решение ввести в «дискурс» совершенно новое понятие, условное конечно, вымышленное, но абсолютно необходимое. Это даже не понятие, а название страны, на которую можно свалить все возможные грехи Восточной и Центральной Европы второй половины тридцатых. Главное, чтобы такой страны никогда не существовало – за этим следует присмотреть особенно тщательно, а то еще появятся новые обиженные… Итак, придумаем целую страну и назовем ее, к примеру, «Башибузукией». Тут слышится и что-то тюркское, напоминающее об османской угрозе, и бессарабское, и «бесшабашность», и «базука», и «башка», и даже «боши». Отдадим нашей Башибузукии все отрицательные роли в европейской драме 1938-39 годов, сохранив лишь главного «плохого парня», Германию -- ведь нынешние немцы не отпираются. И вот какую картину мы получаем: Башибузукия подписывает в 1938 году позорное Мюнхенское соглашение, согласно которому Судетская область переходит Германии. Башибузуки не соглашаются пропустить через свою территорию советские войска для защиты Чехословакии. Более того, воспользовавшись моментом, башибузуки захватывают часть Силезии. Они же строят зловещие планы совместного с Гитлером похода против СССР. Наконец, Башибузукия подписывает с Гитлером пакт о ненападении с секретным протоколом, согласно которому обе стороны делят Восточную Европу на сферы влияния. 1 сентября 1939 года Германия нападает на Польшу, а 17 сентября на польскую территорию вторгаются орды башибузуков. Апофеозом всего становится совместный парад гитлеровских и башибузукских войск в Бресте. Очень стройная концепция, не правда ли? И главное, никому не обидно. Теперь можно оставить историю в покое и спокойно вернуться к обсуждению газовых потоков.
Я надеюсь, мое скромное предложение будет услышано общественностью и одобрено ею в самые кратчайшие сроки.
