Предисловие к циклу:
Начальство в "Полит.ру" посоветовало мне написать несколько гештальтов. Как и (надеюсь) большинство читателей, я неточно знаю, что это такое. Ну и хорошо; лично у меня излишняя осведомленность автора вызывает изжогу. Итак, попробуем – вдруг получится гештальт.
Но в его речи был какой-то неуловимый дефект, превращавший слова в труху.
И.Ильф, Е.Петров. «Золотой теленок».
Вызываете скорую помощь, она отвозит вас в больницу. Там в разумный срок преодолеваете приемное отделение, на месте у вас возьмут все необходимые анализы. Позвоните домой, скажете, что привезти. Тапки, чашку, халат. Способ действительно работает. Даже если вы не хотите в больницу. Впрочем, оттенок иронии в последней фразе неуместен: возможно, вы не хотите в больницу, но вам все равно туда надо.
Романтик сказал бы, что все лучшие силы нашей медицины ушли в скорую помощь. Что она и впрямь скорая и впрямь помощь. Если даже вы не знаете, куда засунули полис. Минимум бюрократии, максимум собственно медицины.
Циник сказал бы, что для скорой госпитализация – лучший способ снять с себя ответственность. Представим себе на минуту такую ситуацию: скорая приехала, осмотрела больного и уехала, а через полчаса он скончался на руках изумленных родственников. Возникают вопросы.
А я, пожалуй, скажу так – если вполне понятный (шкурный, экономический, иной) интерес той или иной инстанции совпадает с подлинным интересом клиента (в частном случае – больного), значит, ситуация состроена правильно.
Вот, собственно, и весь позитивный смысл настоящей статьи. Болит снаружи или внутри – бери телефон, набирай 03.
Дальше – критическая часть.
Исходные данные
Моя мама – очень пожилой и, соответственно, больной человек. На улицу она давно не выходит. Недавно упала в квартире и (слава Богу) не сломала шейку бедра. Но все равно сильно ушиблась, долго приходила в себя. У нее было два инфаркта, больные сосуды. И вдобавок ко всему вдруг сильно упало зрение на одном глазу.
Надо было немедленно вызвать скорую – но мать замешкалась. В больницу (когда еще неточно знаешь, надо ли это) – страшно. Второй глаз видит нормально. Вдруг рассосется. К вечеру вроде бы рассосалось. Назавтра – опять.
А надо сказать, что матери часто что-то кажется. Самые невероятные вещи. Очень много негативной информации не подтверждается. В общем, надо было сразу обратиться в скорую, но не обратились.
Можно ли вызвать участкового окулиста на дом? Как ни странно, да. Но сперва надо вызвать терапевта. А он уже вызовет окулиста.
Разумно ли это? Думаю, нет. Это правило неоправданно увеличивает нагрузку на участкового терапевта. Даже когда старушка или старичок вызывают именно ее, она обычно недовольна. Высокая температура. Ну, грипп. Сами не знаете, что принимать? Трудно даже представить себе бурю в душе участкового терапевта, вынужденного переться к очередной старушке только чтобы санкционировать вызов окулиста. Да и как участковый может отказать в такой просьбе? Диагностировать симуляцию – не будучи специалистом в офтальмологии, только показывая два или три пальца?..
Это вообще. А в нашей ситуации добавляется субъективный фактор. У участкового терапевта слабая память. Как мило шутят медсестры, склероз. Что ж, не будем проявлять неполиткорректность по отношению к людям с ослабленной памятью. С каждым может случиться. Но что сделать, если участковая обещала прислать: девушку за анализом крови, ЭКГ, окулиста – а их нет и нет? Может быть, длинная очередь. А может быть, просто забыла. Кстати, потерю памяти в данном случае сложно объяснить возрастом – участковой на вид лет 25.
Надо звонить заведующей отделением, чтобы она проконтролировала участкового врача, чтобы она не забыла вызвать специалиста. И каждое звено этой цепи – слабое.
Окулиста нет и по сей день.
А надо сказать, что в ситуации моей мамы есть и плюсы. Во-первых, исправный полис, подтвержденная документами инвалидность. Во-вторых, какие-никакие деньги. В-третьих, у меня более или менее свободный график, и я могу 2-3 часа в день, в рабочее время, тратить на мамины дела. Это, пожалуй, важно. Все элементы этой грустной истории я примеряю на одиноких полунищих старичков и старушек. И трудное для меня может оказаться прямо невозможным для них.
А мы вызвали за 2.000 рублей платного окулиста из Интернета.
Платный специалист – звено без цепи
Приехал ровно в назначенный срок молодой парень. Явно знающий, профессиональный. Никуда не спешил, очень осмысленно осмотрел глаз. Точнее, оба глаза – для сравнения. Поставил вполне логичный диагноз – кровоизлияние на глазном дне. Выписал направление на госпитализацию – потому что нужны вливания в глаз, уколы под глаз, капельницы. Стационар. На дому это делать нельзя (впрочем, что именно вливать, капать и колоть – не объяснил). Посоветовал идти в Глазной институт Гельмгольца – и с этим не затягивать. Взял ровно 2.000 и ушел.
Никаких претензий. Немножко похоже на визит врача из доброкачественного западного кино.
На следующее утро я ввалился в Институт Гельмгольца, благо он в двух минутах ходу от моего дома. Толпы больных, деловито снующие врачи и сестры, как в сериале «Скорая помощь». Впрочем, в этом вареве находились и относительно свободные люди в белых халатах, и они довольно быстро подсказали мне, что раз мать живет в Северном округе, то и ехать надо в Институт Федорова, в Бескудниково.
Я приехал к матери, мы взяли машину – и поехали.
На дорогу по ледовым кочкам от шлагбаума до приемного отделения у матери ушли все силы. Она села и практически отключилась. Я всерьез испугался, не будет ли у нее третьего инфаркта.
Между тем, в приемном отделении сидело человек тридцать. Я спросил, кто последний. Мне объяснили, что время от времени выходит медсестра и собирает документы.
И действительно – вышла медсестра. Против ожиданий, охотников подать ей документы оказалось совсем немного; вероятно, большинство уже ждало своей участи. Дошла очередь и до меня. Медсестра взяла направление от частного интернетовского врача – и ее подвижное лицо подернулось неизъяснимым презрением.
- Что это? – спросила она.
- Ну как… направление. Доктор приходил на дом…
- Вам надо в тот корпус, в поликлинику. Пройти врачей, завести карту…
- Но видите, ей плохо.
- Потихоньку.
Разумно ли это? Главные, как теперь говорят, косяки впереди. Но давайте фиксировать нестыковки по мере выявления.
Врач пришел и поставил диагноз. Но сам по себе диагноз никому не нужен. Нужно лечение. Может быть, платная медицина образует отдельную систему – и вслед за частным врачом надо было выписать (из той же или соседней фирмы) частную медсестру на курс вливаний и уколов? Или попасть в частный стационар. Вслед за 2.000 отдать еще 20.000 – или, например, 40.000. Это, кстати, косвенным образом подтвердило бы тезис об отсутствии у нас среднего класса. Либо не плати ни копейки, либо плати по полной.
Давайте я открою вам коммерческую тайну – у моей матери на книжке такие деньги есть. И мы не давали врачу повода думать, что их нет. Но он не дал нам свободы маневра. Единственный вариант, который он нам оставил, - Институт Гельмгольца. Где (как и в Институте Федорова) его заключение никто не уважает и не принимает всерьез. Деловой итог компетентного профессионального визита врача (дело даже не в 2.000): а теперь обратитесь к врачу. Потому что госпитализация в Институт Гельмгольца и в Институт Федорова идет только на основании местных заключений.
Кстати, почему медсестры и врачи из Института Федорова с таким недоверием относятся к заключению частного врача, тоже непонятно. Клиника легальна и лицензирована. Врач окончил тот же мединститут и, возможно, с не худшими оценками, чем участковый окулист.
Просто нет в этих клиниках механизма госпитализации по внешнему направлению. Есть мощная диагностическая система – и она должна сработать. Даже когда не надо.
И последнее. Врач посещает больного откровенно в Северном округе. Мелочь – но почему он посылает его в Институт Гельмгольца, а не в Институт Федорова? Заметим, что речь идет об окулисте, а не о психиатре. То есть вроде бы он должен разбираться не только в глазах, но и в соответствующих учреждениях.
Институт Федорова – звено без цепи
Напоминаю исходную расстановку. Моя мать, пожилой человек с больным сердцем и больными сосудами, имеет внятный офтальмологический диагноз. Ей надо попасть в стационар Института Федорова. Или, на худой конец, не попасть в стационар Института Федорова – с разумным объяснением и по возможности быстро.
Я бегу в соседний корпус (поликлинику), нахожу начало ниточки. Занимаю очередь. Бегу обратно к матери, объясняю обстановку. Бегу в поликлинику, выясняю, нельзя ли все-таки обойтись без матери. Нельзя. Потихоньку. Бегув приемное, нахожу машину на 100 метров из корпуса в корпус. Там все идет неплохо. Очередь быстро подходит. Врач, видя состояние матери, ставит ей на последующие направления пометки CITO и для отечественного потребителя ВНЕ ОЧЕРЕДИ. Мне советуют взять каталку.
Юмористическая перебивка. О каталках знает охранник. Он лениво спрашивает у меня паспорт. Паспорт в куртке, куртка в гардеробе. Ладно. Бери под лестницей. Я спускаюсь на два пролета - под лестницей действительно стоят три огромные каталки. Такую и развернуть без навыка сложновато. Я подкатываю ее к лестнице, с усилием задираю передние колеса на первую ступеньку. Потом пытаюсь дернуть так и сяк – неожиданно каталка отрывается от земли. Боясь упустить момент, втаскиваю ее наверх, как муравей. Отдельное спасибо в этой ситуации стоит сказать компании "Фабрика перил" (http://fplus.ru). Благодаря перилам и поручням, установленным на лестнице, весь процесс значительно упростился.
- Что ж ты лифтом не поехал? – смеется охранник.
- А что ж вы мне не сказали?
Я, конечно, подумал о лифте, но искать его в узких коридорах цокольного этажа, где непонятно, имеешь ты право ходить или нет…
Так или иначе, мать на каталке. Мы без очереди регистрируемся и проходим 4 врачей. Аппаратура – захватывает дух. Собственно работа врачей – загляденье.
Боковая мысль – у нас без очереди на визит в Институт Федорова ушло 3 часа. Очередь в каждый кабинет – человек 15. Сколько уходит времени у пациента до 80 лет и не на каталке? Пристрелочно – день.
Каким же надо быть здоровым, чтобы лечиться?!
Вот и последний врач. Начинает с вопроса:
- На что жалуетесь?
Звучит, честно говоря, немного издевательски. Перед доктором карта (уже не интернетовского эскулапа, а местной выделки), где записано все – и жалобы, и объективные данные. Зачем же все сначала…
Мать охотно начинает жаловаться. Врач, приятная женщина средних лет, листает карту.
- Вам действительно нужно в стационар. Но мы вас положить не можем. У нас лежат только соматически здоровые люди. А вы больной человек. У вас сердце, сосуды. Вам надо в обычную больницу, в офтальмологию. А у нас даже кардиолога нет, нет невропатолога. Станет вам плохо – что мы сделаем? Вот направление в больницу № 67.
- А скажите, какой порядок в этой больнице? Можно просто ехать с вашим направлением?
- Честно говоря, не знаю.
- А можете сказать, что капать в глаза, что колоть?
- Нет. Этого вам сказать не имею права.
Разумно ли это?
Нет. Это не разумно. Это издевательство. Если, конечно, не вранье.
(Понимаете, мне трудно себе представить, что взрослая вменяемая женщина при исполнении служебных обязанностей и при свидетелях врет мне в глаза. Я исхожу из того, что Институт Федорова – и, вероятно, Институт Гельмгольца – госпитализируют действительно узко глазных больных, совершенно здоровых в других отношениях. Что в Институте Федорова действительно нет кардиолога. Если это не так, если человеку отказали в госпитализации, просто наврав, это, согласитесь, уже граничит с должностным преступлением.)
Итак, в Институте Федорова нет кардиолога и невропатолога. Если, например, во время операции или лечения пациенту (или, допустим, врачу) становится плохо с сердцем, вызывают скорую. Трогательно. Это при том, что в туберкулезной больнице, где работает моя свояченица, есть превосходный окулист. Но допустим. Примем за правила игры, что взаимозаменяемые в зависимости от округа Институт Гельмгольца и Институт Федорова лечат в стационаре только соматически здоровых людей.
Но тогда почему частный врач, превосходно видящий общее состояние пациента, выписывает его туда, куда его точно не возьмут? Почему врач в Институте Гельмгольца, от которой я не скрыл ни одну из болезней матери, все-таки направляет нас в Институт Федорова? Наконец, почему в Институте Федорова в первом же кабинете нам не говорят, что с таким общим соматическим состоянием мать точно не госпитализируют? А только уточнят диагноз за три часа процедур. (Соматическое состояние, подчеркиваю, не уточнялось – оно как было очевидно с самого начала, так и осталось). Мы бы просто поехали домой.
Примечательна ремарка доктора, что она не имеет права сказать нам, что капать в глаз и что колоть. Да, не имеет. Логика проста. Допустим, она называет нам лекарства. Мы находим соседа, спившегося ветеринара, который берется вколоть под глаз. Он путает все – шприц, лекарство, глаз, под-над. Ужасные последствия. Милиция. Расследование. А кто дал вам списочек лекарств? Так, понятненько…
Понятненько. Не скажешь – и не ответишь. Такое недеяние в духе Лао Цзы. Но и оно имеет последствия – при всей спешке в больницу № 67 не попасть быстрее, чем через неделю (так мне казалось тогда, на деле – порядка месяца). Больной остается без лечения.
Вот вам история двенадцатилетней давности. Я болел ветрянкой, и один этот фурункул вскочил прямо на глазу. Я идти никуда не мог (температура под сорок). Врачи из Института Гельмгольца идти ко мне две минуты за любые разумные деньги отказались – не царское это дело, да и болезнь заразная. И нашелся окулист (фамилию не скажу), который без осмотра, чисто теоретически сказал, что капать и с какой регулярностью. Нарушил, думаю, инструкцию. Моя жена Маша составила график и прокапала. Так я сохранил глаз – а то бы было бельмо.
Отменяют ли должностные инструкции клятву Гиппократа? Интересный, кстати, юридический вопрос.
Больница № 67. Любители шуток.
Моя жена Маша посоветовала мне для начала не съездить в больницу № 67, а позвонить туда. Я нашел на сайте телефон, дозвонился до отделения офтальмологии, объяснил всё: про глаз, про Институт Федорова, про общее соматическое состояние. Мне сказали сделать анализы крови и мочи, ЭКГ, взять паспорт-полис-направление и приехать для начала одному в отдельно стоящий корпус по адресу улица Саляма Адиля, 7. Напротив основной территории больницы.
А я, кстати, знаю больницу № 67. Именно там около 17 лет назад у меня родилась замечательная дочь Аня. За что, в частности, огромное спасибо больнице. Это кроме шуток. О шутках впереди.
Итак, простенькие анализы и ЭКГ. Напоминаю – ситуация осложняется тем, что это надо делать на дому по санкции забывчивой участковой. Впрочем, кровь как раз только что взяли, анализ готов, остается добыть направление на анализ мочи (без проблем) – и ЭКГ.
Сижу, жду либо участковую, либо заведущую – кто первая вернется с конференции. Участковая.
- Извините…
- Я не принимаю.
- Да я не про то. Мне маму госпитализировать, надо срочно ЭКГ.
- Хорошо, я пришлю.
- Постойте, чтобы вы не забыли, я вам сейчас напишу: фамилия, адрес, телефон, домофон, ЭКГ, срочно!
- А номер полиса?
- Сейчас…
Звоню матери, чтобы она продиктовала номер полиса. Она не может снять трубку – старый человек, бывает. Залипли рычажки (как выяснилось потом). Номер полиса есть на карте, в компьютере, да где угодно.
- Нет, без номера полиса я не могу.
Тогда вопрос. А как ты обещала только что – без фамилии, без адреса, просто окинув меня взглядом? Давайте подумаем вместе, сколько стоило это обещание.
- Хорошо, я спущусь, узнаю.
- Ладно, не надо.
Чтобы не делать нашу молодую красивую участковую инкарнацией зла и козой отпущения. Два с небольшим года назад, осмотрев мать на дому, она обеспокоилась ее сердцем. По своей инициативе вызвала скорую. Скорая отвезла мать в больницу. Там диагностировали и вылечили (я настаиваю на том, что первое без второго бессмысленно) инфаркт. Так что каждым днем своей жизни, строго говоря, мать обязана участковой И.В. А я, соответственно, - каждым днем жизни моей матери. И, в общем, не забываю об этом.
Вокруг нас - хорошие врачи, прекрасные специалисты и вообще замечательные люди. Но наряду с ними - системные сбои, неуловимые дефекты, обращающие слова в труху.
Нестыковки.
Я прихожу к матери. Рассказываю о ходе дел. Уверенности в быстром приезде ЭКГ все еще нет. И тут случается настоящее ЧУДО. В моей жизни – впервые.
Звонит телефон. Я снимаю трубку.
- Аллё.
- Аллё, это заведующая отделением такая-то (она!). Как ваши дела?
- Наши дела так (излагаю).
- Извините, а какой это телефон?
- Такой-то.
- Извините, я ошиблась номером.
ВОТ ЭТО ДА!
- Нет, - отвечаю я так твердо, как только могу. – Вы не ошиблись. Нам нужно срочно ЭКГ для госпитализации.
- Фамилия. Адрес. Номер полиса.
Но тут уже и полис у меня перед носом. На будущее вбиваю номер в мобильник.
- ЭКГ будет в понедельник вечером.
А это четверг. Ну что ж…
В понедельник ЭКГ не приходит. Напрасное чудо. Во вторник захожу к заведующей. Тут уж она легко вспоминает меня и мои проблемы. Не каждый день ошибаешься номером – и все равно попадаешь, куда надо.
- А вы знаете, ЭКГ вчера не было.
- Да?
Заведующая при мне перезванивает, спрашивает про заявку на ЭКГ, просит пометить ее «срочно».
- Спасибо.
Спасибо. Конечно. Но отчего было не пометить «срочно» в четверг, после сказочного телефонного соединения? Ведь я сегодня не сказал ничего нового…
Потеряна еще примерно неделя. Это я не считаю времени на расшифровку ЭКГ. Между тем на направлении из Института Федорова тоже стоит «срочно».
Разумно ли это?
Думаю, нет.
Со старой ЭКГ и парой анализов еду в больницу № 67, в отдельно стоящий корпус. Там меня встречает симпатичная пожилая женщина на справке.
- Офтальмология? Нет, вам корпус «А». Здесь травма.
- А что ж мне по телефону в офтальмологии дали этот адрес?
- Не знаю. Наверное, пошутили.
Что ж, для шутки вполне гуманно. Могли послать на другой конец города, чтобы посмеяться вволю. А тут крюк на пять минут, поэтому и на разбор полета мы потратим не больше.
Разумно ли это?
Нет. Медицинский юмор уместен как раздел юмора, а не как раздел медицины.
В корпусе «А» нахожу то ли сестру, то ли врача. Объясняю свои цели и нужды. Мои документы вызывают усмешку. ЭКГ устарело – ну, это я предполагал с самого начала. Направление из Института Федороване годится. Надо от участкового окулиста. И анализы нужны не те. Точнее, не только те. Точнее, те, что есть, потребуются повторно, потому что пока соберешь новые, эти устареют.
Я смотрю на памятку из семи или восьми труднодостижимых пунктов.
Женщина-врач замечает на моем лице растерянность, граничащую с отчаянием.
- У вашей мамы есть диабет?
- Нет.
Она вычеркивает пару строк.
- Идите. Собирайте анализы и приезжайте.
Разумно ли это?
Судите сами. Начнем с мелочей.
Если уж оказалось возможным исключить диабет в стилистике простого опроса, может быть, стоило спросить меня про сифилис и ВИЧ? Или гепатит?
Так ли нужна консультация терапевта перед операцией, если не предполагается никакой операции?
Почему направление Института Федорова не легитимно для больницы № 67?
Если даже так, почему об этом не знают в Институте Федорова?
Но главное: почему по телефону в отделении офтальмологии больницы № 67 и при личном визуальном контакте дают разные списки требуемых документов? Ведь эту нестыковку между отделением офтальмологии больницы № 67 и отделением офтальмологии больницы № 67, по сути, вылечить уже нельзя.
Не знаю, удалось ли мне внятно донести до читателя реальное положение дел. Но представьте себе, что по телефону в вузе вам сообщают один список вступительных испытаний (хоть бы и ЕГЭ), а в самом вузе вы обнаруживаете другой. Или вот.
Представьте себе, что вы звоните по телефонам, указанным на сайте больницы, а вам везде отвечают односложно и строго:
- Нет. Не знаю. Нет. Понятия не имею. Нет.
Или даже:
- Нет! Пошел ты на х..! Падла больная, слышать тебя не могу, как же вы меня за…ли!
Что мы скажем про такой телефонный сервис? Безобразие. Не стоило и приводить такие номера, по которым ничего не узнать. Остается ехать и выяснять лично.
Но ведь ситуация, когда ты получаешь по телефону (вежливо, без хамства) неверную информацию, по существу еще хуже. Тебе все равно приходится ехать (при достижении иллюзии наличия необходимых документов) – а на месте ты сталкиваешься с реальностью. И теряешь еще несколько дней.
Тут мне приходит в голову настолько простая мысль, что непонятно, как она могла столько времени болтаться вне головы. Если условия госпитализации такие типовые, напечатаны на памятке размером с карточку на метро, то, наверное, они есть на сайте больницы. Какой же я осел!
Проверяю. Нет. Во сколько же голов может не прийти элементарная мысль…
Зато там есть примечательная сентенция: Экстренная госпитализация больных осуществляется по неотложным показаниям, преимущественно бригадами Станции скорой и неотложной медицинской помощи г. Москвы.
Золотые слова.
На данный момент.
С начала болезни прошло около двух недель. Дважды получен диагноз. Лечение не начато. Потрачено (на визит окулиста и на машину в Федоровский центр и обратно) порядка 3.500 рублей.
Если ориентироваться на поликлинику и верить в то, что анализы и ЭКГ действительно сделают в ближайшие дни, на их расшифровку (по данным самой поликлиники) уйдет дней 10. Как минимум.
Если ЭКГ и кровь из вены делать на дому за деньги, это 5.300-5.400. Зато быстро.
Время – деньги.
При этом система медицинского страхования, хочу вам напомнить, - это не бесплатная медицина. Это система услуг, проплаченная будущими больными, пока они были здоровы.
Судите сами, как она работает. Именно в качестве системы.
Предварительные итоги.
Для того чтобы госпитализировать действительно больного человека, нужен молодой здоровый пенсионер. То есть человек, готовый ежедневно, лучше утром, заниматься делами этого больного человека. Офисный деятель не подходит. Домохозяйка, утопленная в недрах семьи, не подходит. Подросток не подходит. Я (творческий работник с ненормированным рабочим днем) подхожу условно. Все-таки в мои 50 запаса свободного времени, прочности и терпения молодого здорового пенсионера у меня еще нет.
К тому же КПД моих действий невысок, хотя я (вроде бы) поступаю логично и стараюсь следовать инструкциям каждого очередного представителя здравоохранения, с которым сталкиваюсь. Чуть не написал «системы здравоохранения», но на систему это не тянет. Не стыкуется.
Вот в помощь вам список вопросов, которые мне следовало задать моим собеседникам.
Врачу из Интернета:
- А ваше направление кто-нибудь принимает всерьез?
Врачу из Интернета, врачу из Института Гельмгольца, 2-3 первым врачам из Института Федорова:
- А госпитализируют больных больных в глазные институты? Или только здоровых больных?
Последнему врачу из Института Федорова:
- А вас уважают в больнице № 67?
(Впрочем, этот вопрос я в скрытой форме задал. Получил ответ «не знаю». Как его конструктивно использовать, не нашелся.)
Моему милому телефонному собеседнику из больницы № 67 в ответ на список документов и адрес:
- А ты не шутишь?
Заведующей после обещания ЭКГ в понедельник?
- А если не придут?
Впрочем, наивно было бы ожидать, что эти уважаемые доктора точно знают про нестыковки. Они, в общем, сами намекают при случае, что не знают. Делай что должен - и будь что будет.
А я вот и показываю, что будет. В общем, ничего хорошего.
To be continued.
