12 мая начался 57-й Каннский фестиваль – событие в европейском кинематографе значительное. По этому поводу мы решили поговорить с известным киноведом Кириллом Разлоговым накануне его отъезда в Канн. Беседовала Наталья Конрадова.
Чем отличается этот Каннский фестиваль от предыдущих, есть ли какая-то тенденция в последние несколько лет?
Каннский фестиваль в последние годы переживает довольно стремительные изменения, связанные с расстановкой сил. Долгие годы главным человеком на нем был Жиль Жакоб, кинокритик и директор программ (по-французски это называется «генеральный делегат») - человек, отвечающий за подбор фильмов). Три или четыре года назад в результате перестановок ушел президент фестиваля, фигура чисто политическая, особо ни во что не вмешивающаяся, и Жиль Жакоб занял его место. То есть должность стала более звучной, но конкретная работа по программе фестиваля была от него удалена. Тем не менее, он оставил за собой бразды правления и долго не мог найти человека, который подошел бы на место генерального делегата.
Поскольку Жакоб в силу своего характера от программ не отошел, с первым же человеком, который для этого дела был выбран, он тут же разругался, тот был уволен. Второй человек, который работает и по сей день, Тьерри Фремо, киноман более молодого поколения, чем Жиль Жакоб. На протяжении последних трех лет идет своеобразное приспособление этих двух людей друг к другу. По составу программы чувствуется, что здесь не одна голова, а две. Сохраняется позиция Жиля Жакоба, но он вынужден в каких-то вещах уступать Тьерри Фремо. В результате первая программа три года назад была солянкой, дальше это стало все менее и менее заметно. Они вроде бы нормально терпят друг друга.
Кроме того, в последнее время Каннский фестиваль стал расширять свою программу, поскольку понял, что одним конкурсом дело не обойдется - нужно представлять на экране более широкий спектр явлений.
В сторону внеконкурсной программы?
Нет, там появились некоторые новые специальные программы. Нововведение этого года – программа киноклассики. Это ретроспективы, картины о кинематографистах (кстати, единственный раздел, где есть российская картина - о Параджанове).
А в новостях было сообщение по поводу того, что единственная картина – это совместная с Казахстаном «Шиза».
Она была отобрана как казахская картина. Она по характеру, сюжету, структуре является картиной казахской. Но снята частично на русские деньги. А картина о Параджанове снята племянником Параджанова про дядю-Параджанова. Она принадлежит многим культурам Закавказья.
Этот выбор как-то связан с мировой тенденцией кинематографа к ретро, о которой Вы недавно говорили?
Серия фильмов про режиссеров связана с еще одной особенностью Каннского фестиваля – вниманием к экзотике. И в конкурсе довольно много экзотических фильмов – две корейские картины, одна из Таиланда, что свидетельствует о том, что европейская кинематография устала, американская не очень нуждается в фестивалях, а экзотические страны выходят на первый план.
Канн состоит из конкурсной программы, где 18 фильмов, и из внеконкурсных показов, где в основном фильмы голливудских компаний, которые считают ниже своего достоинства участвовать в конкурсе, даже Каннском. Кроме того, есть программа «Особый взгляд», куда попадают либо не вполне удачные картины крупных режиссеров, не дотягивающие до конкурса по качеству, либо, наоборот, очень удачные фильмы периферийных кинематографий, как правило, из развивающихся стран, которые не дотягивают до конкурса по конъюнктуре.
«Особый взгляд», потому что это маргинальное кино?
Да, это взгляд «с другой стороны», с другой точки зрения. Кроме того, на Каннском фестивале есть две программы, которые делаются совершенно другими людьми. Одна называется «двухнедельник режиссеров» (делается организацией французских режиссеров), вторая называется «неделя критики» (это делается критикой). На неделе критики в качестве специального сеанса будет показан фильм «Коктебель» как лучший фильм года, отмеченный премией Международной Федерации кинопрессы.
Понятно, что Канн - это огромный кинорынок, где показывается огромное количество картин. Особенности Каннского фестиваля в том, что это собрание профессионалов. Нормальные люди на него не попадают - он не для них. Устраиваются какие-то сеансы для активистов киноклубов, но они составляют меньше пяти процентов. Зато там 30 000 журналистов и чудовищное количество профессионалов разного рода.
Это имеет коммерческое значение? Там совершаются сделки?
Конечно. Сделки на кинорынке, а главное – реклама, которую получает фильм в результате показа на фестивале. Фирма, которой посчастливилось показать фильм в Канне, тратит порядка 100 000 долларов на его продвижение на фестивале, на все рекламные мероприятия, с ним связанные.
А почему не попали российские картины?
Огромное количество картин других стран тоже не попали.
Из-за качества?
Нет. Просто Каннский фестиваль ориентирован на имена. Ни одно из российских имен, которое входит в обойму Каннского фестиваля, картину в этом году не сделало. А перед тем, как Каннский фестиваль заинтересуется кем-то молодым, как правило, этот молодой проходит сначала через секцию «Кинофонд» (это студенческие фильмы), потом попадает в «Особый взгляд», а уже потом - в конкурс. Таких людей немного. Это не вопрос качества, это двоякий вопрос: во-первых, соответствия фильма вкусам людей, которые занимаются отбором на Каннский фестиваль, во-вторых, – наличия французского сопродюсера или французского прокатчика. По опыту, практически нет шансов попасть на Каннский фестиваль у фильмов, у которых нет хотя бы французского сопродюсера. Например, у «Коктебеля» есть французский прокатчик, вот он туда и попал.
