Проституция и проститутки давно интересуют театр. Но редко ему удается так близко подойти с этой темой к каждому из зрителей, как это сделали в спектакле «Услуги любви» на фестивале в австрийском Брегенце.
Фестиваль, прошедший уже в 63-й раз, знаменит плавучей сценой на озере. Оперу на ней смотрит одновременно до 7 тысяч зрителей. Здесь, под открытым небом, с видом на закат и немецкий берег, играют мировые хиты. В прошлом году была «Тоска», в этом и будущем дают «Аиду». В 2009-м ее увидело 201 258 человек. Звук поддерживается компьютерами, усилителями и динамиками, создающими полный эффект присутствия в зале. Только на модернизацию акустической системы несколько лет назад потратили 3 миллиона евро. А декорации-коллосы? На их фоне даже снимали последнего «Джеймса Бонда».
Брегенц – не только развлечения на озере, но и большая программа на обычных сценах в самом городе. Она состоит из драматических спектаклей, редких опер (на этот раз был «Король Роджер» Кароля Шимановского) и даже оперетт. Оперетты все не случайные, тем более что привезены на этот раз одним театром – Северным из английского Лидса. «Москва, Черемушки» Шостаковича в остроумнейшей постановке Дэвида Паунтни соседствуют с полузабытым мюзиклом Гершвина «Для тебя, бэби», посвященным экономическому кризису, коррумпированности верхов и импичменту президента на сексуальней почве. Третья оперетта – на самом деле полноценная опера. «Близко к коже» Дэвида Соуэра оказывается злой, веселой пародией на жизнь пластических хирургов, голливудских звезд, маниакальной зависящих от идеальных форм, и связанный со всеми ними мир шоу-бизнеса.
Новые сюжеты – основа искусства. Одна лучших программ фестиваля так и называется: Kunst aus der Zeit, «Искусство из современности». В ней кроются самые неожиданные премьеры Брегенца. Пару лет назад показывали, например, одноактную оперу Рихарда Дюнзера «Радек» - о коминтерновском лидере и советском оппозиционере Карле Радеке. А в прошлом году – на редкость смешную оперу Изодоры Жебелян "Семья марафонцев", написанную по мотивам популярного в годы социализма югославского фильма "Марафонцы бегут круг почета".
На этот раз KAZ обратился к вечно актуальному – к проституткам и проституции. Режиссер Бригитта Сораперра решила, что далеко ради такой темы ехать не надо, разобраться в ней можно прямо на месте. Потому у спектакля «Услуги любви» подзаголовок «Театральный вечер на тему «Сексуальная работа в Форарльберге и его окрестностях». Журналистка Анетт Рашнер опросила около сотни жриц любви в Брегенце и вокруг, нарезала их монологи на мелкие реплики и короткие истории – их-то и слышит публика, собравшаяся на берегу Боденского озера во Freudenhaus, «Доме радости», типичном кафе под шатром, ставшем по такому случаю театром. Именно так раньше выглядели дома свиданий. Налили, выпил, познакомился - и удалились.
Сценой служит помосты с шестами, собственно сцена, на которой проходит шоу по теме, а также зрительный зал. На некоторых стульях таблички: «Просьба не занимать». Актрисы, одетые в рабочую униформу – короткие шортики, красные колготки, яркий макияж (поначалу актрисы, правда, появляются в масках), присаживаются к столикам, будто они и публика – единое целое, и все, что говорится, имеет отношение ко всем. Так оно и есть. Один из рефренов спектакля: «Земля у нас маленькая, все мы здесь друг друга знаем. Я вижу своих постоянных клиентов буквально каждый день на улице, но не здороваюсь с ними: они идут с женами и детьми…».
Другим сквозным сюжетом становятся монологи украинских, польских и русских женщин, вывезенных в Австрию в качестве танцовщиц или официанток и принужденных работать по другой специальности. В этих историях нет ничего нового, газеты пишут о подобном чуть ли не каждый день. Но когда тебе рассказывают об этом «нос к носу», не перебарщивая с патетикой и не скрывая деталей, впечатление оказывается сильным. Словно мимоходом сообщают, что в соседней Германии ежедневно миллион мужчин пользуются услугами 200 000 подобных женщин. Мысль о том, что там государство по крайней мере держит ситуацию под контролем, да еще получает налоги, приходит опосля. В Австрии же разрешение на открытие борделя каждый раз дают местные органы самоуправления, коммуны. Потому в Форарльберге, в отличие от остальной Австрии, нет ни одного красного фонаря. Может, проблема в величине заработков? Когда австрийские проститутки ездят на гастроли в Швейцарию, они зарабатывают там 1000 франков за день – а уборщицы по 500 франков в месяц. Поневоле вызывает зависть. Потому многие домохозяйки занимаются этим не из потребности, но просто ради прибавки к семейному бюджету.
Единственный актер, участвующий в спектакле наряду с тремя актрисами, озвучивает тексты не только сутенеров, но и клиентов, и владельца отеля красных фонарей, в гостях у которого перебывали все местные знаменитости. Клиенты пытаются объяснить, зачем они многие годы подряд ходят в определенные дни к одним и тем же дамам, и при этом продолжают любить свои семьи, своих жен. Ответы предсказуемы – потребность в новых ощущениях. В этих попытках объясниться так много от навязчивого желания оправдаться, что поневоле задумываешься о том, какую роль в общем чувстве неловкости играет запретность происходящего. То есть все, конечно, знают обо всем, но никто ни в чем не хочет признаться публично. Вам это ничего не напоминает?
«Услуги любви» - спектакль и социальный, и политический (в Европе, впрочем, разницы между двумя понятиями практически нет). Не случайно его поддержали, в том числе и материально, австрийские левые партии, от социалистов до «зеленых». И вряд ли этот спектакль добьется поддержки церкви. Хотя в финале неожиданно звучат псалмы в исполнении мужского хора, они порождают скорее эстетический, а не религиозный кризис в головах зрителей. Чего-чего, а лицемерия вокруг темы платного секса хоть отбавляй даже в католической Европе. В результате и появляется тот монстр, в которого превращается в финале персонаж актера Томаса Пёссе – с головы до ног перебинтованный, утыканный повсюду искусственными членами, он становится символом сексуальности, подавленной, но упорно прорывающейся из любой западни, в которую ее не загоняло бы общество.
С трудом представляешь себе подобное на театре в России. Кто поставит сейчас спектакль, говорящий о полузапретном, но актуальном? Где найти таких зрителей, способных адекватно выслушать монологи на «горячие» темы и не прикрыться от них пошлостью? Кому и для кого организовать фестиваль, способный объединять столь разное, как Верди, Шостакович и проституция – и остаться при этом явлением художественным и социальным?
В России проституция официально запрещена. Борьба с ней в реальности выглядит скорее комично. Несмотря на кампании последних лет, газеты пестрят недвусмысленными объявлениями, по обочинам московских шоссе стоят однозначные персонажи. Слишком велик соблазн дохода? Откаты не хуже чем в официальной экономике? Нелегальный оборот рынка проституции в России оценивается почти в триллион долларов.
Когда видишь войну против чего-либо – ищи, кому она выгодна. Чиновники, милиция, врачи, шоферы и охранники – трудно поверить, что все они к этому не причастны. Не говоря уже о миллионе работниц и работников, непосредственно зарабатывающих этот самый триллион.
Как пишут о нынешних запретительных средствах М. Левин и Е. Покатович, исследователи сексуального рынка в России из Высшей школы экономики, «меры, направленные на борьбу с нелегальной проституцией путем, например, увеличения штрафа, могут приводить к обратному эффекту – увеличивать проституцию, а не сокращать ее». Может, когда все уже погрязнут в платных секс-услугах, когда на каждого политика и масс-медийного героя в Интернете появится если не персональный сайт, то хотя бы соответствующий ролик – хоть тогда что-то у нас переменится? Или надо дождаться обвального бюджетного кризиса, чтобы задуматься о легализации этой части налогооблагаемой жизни? Или дело в этом самом неудобстве встреч на улице, когда навстречу почетной работнице идет чиновник и депутат с женой?
Лицемерие российского общества и российской власти, упорно отмалчивающихся на тему легализации проституции, имеет твердую цену. Но никогда еще отказ реальности в праве на существование не переделывало самой реальности. С другой стороны – парковки в центре Москвы и казино по стране отменили ведь безо всякого кризиса? Или, может, именно их отмена и вызвала мировые проблемы?
