Те, кто любит кино и прожил с этой любовью чуть больше пары десятилетий, наверняка, помнят. Всякий раз, как только открывался очередной московский кинофестиваль, на Пушкинской площади по вечерам собирались толпа. Это было задолго до эпохи митингов, пикетов и демонстраций, превративших «Пушку» в московский Гайд-парк. И милиция никого не гоняла, тем более что возле кинотеатра «Россия» (именно так в те годы назывался нынешний «Пушкинский») собирались абсолютно мирные любители кино. На этой «кинотолкучке» можно было обменяться фестивальными билетами и абонементами, поспорить о фильмах, просто поговорить о кино. В ту далекую уже эпоху московский фестиваль был едва ли не единственным окном в мир, распахивавшимся всего один раз в два года. И в толпе на Пушке преобладали вовсе не знатоки и ценители кинематографа как искусства, а люди, для которых западные фильмы открывали другой мир – загадочный и манящий.
Другое воспоминание – уже более близкое. Начало девяностых. Сочи. Эстрадный продюсер Марк Рудинштейн проводит в пустынном и заброшеннном курортном городе первый фестиваль «Кинотавр». Стране не до кино – глобальные политические катаклизмы, казалось, навсегда похоронили отечественный кинематограф. Молодых актеров, начинавших сниматься в ту эпоху, назвали потом «потерянным поколением» - страна узнала их имена лишь недавно, когда им всем стукнуло по сорок. Фильмов мало – многолетний отборщик «Кинотавра» Ирина Рубанова с трудом собирала конкурсную программу.
В те такие недавние и такие уже далекие времена «Кинотавр», а вслед за ним и другие отечественные фестивали (анапский «Киношок», выборгское «Окно в Европу», кочующее по городам актерское «Созвездие») помогли нашему кино «день продержаться, да ночь простоять». Фестивали замещали и функции прокатчика, и обязанности популяризатора, пропагандиста и агитатора. Пусть вяло, негромко, но внятно напоминали: кино есть, оно держится, о нем вспомнят, оно когда-нибудь непременно понадобится вам, уважаемые бывшие кинозрители.
Понадобилось. Мультиплексы растут как грибы. Блокбастеры собирают миллионные бокс-офисы. Собственно, и слова-то эти заморские вдруг неожиданно стали родными и, можно сказать, любимыми. Что такое блокбастер, сегодня знает каждый, разве что для кого-то это обозначение жанра, а для кого-то - ругательство. Любой встречный покажет дорогу к ближайшему мультиплексу. Ходить в кино опять стало модно, престижно, в конце концов, просто интересно. И отечественная кинопромышленность ожила, вернувшись к производственным объемам советского периода.
Зачем нужны фестивали сегодня? Вон их сколько развелось на российских просторах! Конец лета и начало осени – традиционный уже фестивальный бум. Наиболее продвинутая часть кинематографической общественности отправляется в Венецию, где в этом году как никогда много российских фильмов. Причем не только новых: кроме «Эйфории» Ивана Вырыпаева в конкурсе, «Свободного плавания» Бориса Хлебникова в программе «Горизонты» и «Острова» Павла Лунгина, закрывающего «Мостру» этого года, в Венеции покажут 18 старых советских музыкальных комедий – от «Веселых ребят» Григория Александрова и «Кубанских казаков» Ивана Пырьева до «Романса о влюбленных» Андрея Михалкова-Кончаловского. Эта программа будет называться «Тайная история русского кино» - предполагается, что она откроет широко известное у нас, но абсолютно незнакомое миру кино и таким образом привлечет внимание к стране, вносящей все больше полновесных рублей в копилку мировых кинематографических сборов.
Но кроме Венеции фестивальными столицами становятся в августе и в сентябре Выборг (фестиваль «Окно в Европу»), Пермь и Нижний Новгород (КРОК), Владивосток («Меридианы Тихого»), Москва («Московская премьера»), Астрахань («Улыбнись, Россия»), Благовещенск («Амурская осень»), Анапа («Киношок»). Актеры, режиссеры, кинокритики перемещаются по стране, таская за собой тяжелые металлические банки с кинокопиями. Фестивали конкурируют друг с другом, меряясь бюджетами, амбициями, названиями фильмов, которые удалось заполучить в конкурс, и именами звезд, которых удалось заманить, оторвав на пару дней от съемок и работы в театре.
Кому все это сегодня нужно? Вроде бы с кино и так все в порядке. Ему больше не надо выживать – оно живет и чувствует себя, кажется, совсем неплохо.
Но вот еще одно наблюдение. За последний год мне пришлось побывать по крайней мере в десяти областных центрах России. Всегда смотрел на афиши городских кинотеатров. И на Дальнем Востоке, и в ближних к Москве городах Золотого кольца, на Урале и в Поволжье – похожая картина. Оказывается, выстроенная у нас система кинопроката пока эффективно работает лишь с дорогостоящими блокбастерами. Ничего не придумано, чтобы показать провинциальному зрителю все остальное кино. Речь не только и не столько об авторских фильмах и не только об авангарде – именно о потоке нормального среднего кино, составляющего самую суть кинопроцесса. О тихих мелодрамах. О комедиях – не молодежноприкольных, а просто комедиях. О социальном кинематографе. О кино, построенном на документе, равно как и о документальном кино. О фильмах, покоривших подобно «Возвращению», «Первым на Луне», «Гарпастуму», «Настройщику» мировые фестивали, но до отечественного экрана так и не дошедших. Такие ленты, как правило, печатаются небольшим количеством копий и дальше городов с миллионным населением пока не доходят. Знакомить нормальных людей (которых в провинции большинство) с нормальным кино - первая благородная обязанность, которая сохранилась за кинофестивалями.
Вторая функция, скорее, так сказать, цеховая, но не менее важная. Работники кинематографической отрасли – люди творческого труда. И это означает, что время от времени им нужно общаться друг с другом. Видеть то, что сняли коллеги, видеть самих коллег. В дни сочинского «Кинотавра» в районе гостиницы «Жемчужина», битком набитой режиссерами, актерами, драматургами, критиками образуется своеобразный интеллектуальный бульон» - из этого «бульона», из этого круглосуточного общения возникали многие кинематографические проекты. Что-то вроде ресторана «Славянский базар» - как известно, именно после затянувшегося ужина Станиславского и Немировича-Данченко в этом, безусловно, тусовочном месте родился Московский Художественный театр.
Фестивали «цементируют» кинематографический процесс. Они становятся своеобразным пунктиром, насквозь «прошивающим» кинематографическую историю. И дело даже не в наградах и призах, навсегда остающихся в летописях кино рядом с названиями картин и с именами их создателей. Дело, скорее, в самой этой цикличности, в субъективном, но точном ощущении постоянства, с которым неминуемо наступают весна, лето, осень, зима и каждый из нескольких тысяч кинофестивалей, обозначенных в мировом кинокалендаре.
И еще одно соображение, крайне важное, хотя и чрезвычайно субьективное. Сейчас очень много разговоров о подъеме российского кинематографа, о небывалом прежде кинобуме. Для таких утверждений, безусловно, есть основания, но все-таки больше всего об успехах отрасли говорят сами представители этой отрасли. Любит, например, говорить об этом руководитель Союза кинематографистов Никита Михалков. Иногда им вторят средства массовой информации. Иногда с ними соглашаются зрители. Причем, как правило, зрители в возрастном диапазоне от 16 до 25 лет, живущие в крупнейших городах России. Так вот по-настоящему о подъме можно будет говорить тогда и только тогда, когда возрастной и географический сегменты нашей нынешней киноаудитории расширятся. Когда поход в кино станет повседневным и нормальным событием не только для московских и питерских подростков, но и для людей постарше, проживающих подальше от столиц. Когда стоимость билета в кино не будет равняться четверти их зарплаты.
Хотя, думаю, и тогда фестивали останутся. В конце концов, они будут напоминать, что кино – это все-таки не только повседневное развлечение, но и праздник.
