Итальянский сезон в России открылся уже давно - выставкой «От Джотто до Малевича». На днях он взял второе дыхание, объявив о ближайших гастролях «Театро Стабиле» из Больоньи, который (ни много, ни мало!) покажет спектакль по роману Бабеля «Конармия». Этот необычный проект обещает необычный монтаж оперы, танца и драмы, а увидеть его можно будет увидеть 8 и 9 июня в Московском ТЮЗе. 12 июня знаменитая труппа «Аттербалетто» под руководством Марио Бигонзетти покажет вечер одноактных балетов. Третий заход итальянского сезона случится осенью, когда в Москве покажут поставленную Франко Дзефирелли оперу «Аида», театр марионеток с тем же вердиевским шедевром, новое итальянское кино и серию художественно-архитектурных выставок.
Но в этом огромном потоке современной и традиционной итальянской культуры не сможет затеряться одно из главных явлений ХХ века – театр Джорджо Стрелера «Пикколо театро ди Милано». Организаторы сезона привезли в Москву последний спектакль этого выдающегося режиссера, оперу Моцарта «Так поступают все», поставленный им в 1998 году. Этой постановкой завершилась моцартовская одиссея «Пикколо», начавшаяся «Свадьбой Фигаро» и «Дон-Жуаном». По странному стечению обстоятельств этой же оперой завершилась жизнь самого режиссера. Премьерой Cosi Fan Tutte открылась новая сцена Piccolo, но режиссер этого уже не увидел.
Моцартовский проект «Пикколо» стоит рассматривать именно как завершение огромного жизненного проекта Стрелера. В нем ясно отразилась его концепция театра как художественной, интеллектуально и эмоционально насыщенной культурной институции, предназначенной не для элиты, но для всех. Название его книги «Театр для людей», по сути, отражает этот взгляд. В ней на сегодняшний день слышится идеализм человека, сформированного радостным и демократическим сознанием послевоенной Европы и верящего в то, что по-настоящему художественный театр может быть востребован массовым зрителем. Что кроме изысканности и красоты формы он может быть полон юмора, психологической и игровой тонкости, но, главное – угасшего праздничного, радостного чувства жизни. «Я уверен, - говорил Стрелер в связи с этой работой, - что гении, подобные Моцарту, оставляют в своих произведениях огромный заряд энергии, доброты, счастья, который сквозь века передается людям».
Стрелер, грандиозный знаток театрального аттракциона, выстраивает его нежно и ненавязчиво, создавая простую и аскетичную рамку для зрительского воображения. Постоянный его соавтор, художник Эцио Фриджерио повторил их излюбленный пространственный образ – пустая сцена с дощатым полом светлого дерева, два белых архитектурных портала, обрамляющих ее с двух сторон, полоска моря и итальянское голубое небо на заднике – вот и вся архитектура.
История, сочиненная да Понте, внешне проста, но, по сути, философски насыщена, как большинство текстов века Просвещения. Молодые кавалеры, уверенные в своих возлюбленных, под влиянием мудрого, скептичного Дона Альфонсо (Александра Мальта) затевают эксперимент по проверке женской верности. Шаг за шагом, под видом богатых албанцев или турков, неузнанные девушками, они преодолевают их сопротивление и доводят до мучительного разоблачения. В этой веселой и простой игре для Стрелера заложен неистощимый запас парадоксальности и правдоподобия.
Дыхание южного порта, моря, свободы и радости бытия сбивается, мгновенно и легко опаляя публику скрытой тревогой или пророческим чувством обреченности любви. Стрелер знает как балансировать на этой грани, радуя и дразня парадоксальностью бытия. Так умел все гении – Шекспир, Моцарт, Пушкин.
Перед нами – сначала старинное итальянское кафе, точно такое же, какое можно увидеть сегодня повсюду от Неаполя до Рима. Затем – прелестное жилище барышень, где они нежатся в своих кроватях, затем - волшебный сад, рождаемый на глазах благодаря парчовым тканям и лодочке с шатром и фонариками. Чашечка кофе, две женские туфельки, - и мир приобретает совсем иные очертания. Никто как Стрелер (вслед за ним этим искусством овладел, пожалуй, только наш Анатолий Васильев) не умел создать из нескольких изысканных деталей целый мир – простой и умопомрачительно красивый в своем аскетизме.
В Cosi Fan Tutte естественность и простота (две вещи, которых он добивался с неустанной настойчивостью) жеста, чувства, взгляда и их музыкального воплощения кажется невероятной для оперной сцены. Но ведь дело в том, что «Пикколо» - театр не музыкальный и не драматический, это театр как он есть, как о нем мечтается. Привезенный несколько лет назад на Чеховский фестиваль спектакль «Остров рабов» по Мариво был исполнен той же ясности, простоты и изысканности в выражении чувств и мыслей.
Мы смотрим на хорошеньких барышень, точно сошедших с полотен Тьеполо, способных любить, сострадать и изменять одновременно (Фьордилиджи – Евгения Брайнова, Дорабелла – Терез Каллен), на их прелестную служанку в простодушном и обаятельном исполнении Джанет Пери, на старого, язвительно-лукавого Альфонсо, на двух кавалеров, один элегантнее другого (Давид Ганьон и Никола Ривенк), - и человеческие отношения в этой простой истории обретают глубину и сложность шекспировского театра (в самом деле, то, как решает оперу Стрелер, вызывает много ассоциаций, в том числе с шекспировским «Сном в летнюю ночь»).
Этот объем преподнесен с таким совершенным изяществом, что вовсе не кажется сложным. В этом, собственно, и заключается классичность Моцарта и наследующего ему Джорджо Стрелера. Под звуки клавесина и маленького оркестрика (дирижер Джузеппе Ла Мальфа) красота этого спектакля навеки вплывает в ваше сознание как образ прекрасного театра ушедшего ХХ века.
