Вот уже неделю все буквально вокруг – от отсутствия событий, наверное, - обсуждают простую и прекрасную, как все, что просто, инициативу, исходящую вроде бы из недр движения «Наши»: подобрать на улицах неблагополучных подростков, вооружить травматическими пистолетами, и вернуть на улицы же. Но в новом качестве – не вредить теперь, а патрулировать. Защищать слабых. Карать разнузданных. Творить, короче, типа добро.
Страх полуинтеллигентного обывателя перед юным выходцем из городских низов (в просторечии - гопником) понятен. Страх этот глубокий, древний, и, к тому же, регулярно освежаемый в ходе встреч и непродолжительных переговоров с представителями подрастающего поколения в окраинных подворотнях. Каковые переговоры неизменно оканчиваются увечьями разной степени тяжести, а также утратой наличных и средств мобильной связи.
Нет, ну действительно же, понятно все. Непонятно только, почему за идеей, безусловно, кстати, благой, как все от государства исходящее, не усматривают исторического фундамента. Сие же все, как сказал по другому поводу один авторитетный персонаж священной истории, было: республика ШКИД, педагогическая поэма, путевка в жизнь. Мустафа дорогу строил, а Жиган по ней ходил. Книг перепуганные обыватели, возможно, не читали, но уж кино-то видели наверняка. И стремление Якеменко стать вторым Макаренко оценить, вроде бы, должны. Но нет, вопиют.
Наше, впрочем, дело не болтовня, а картины, вернее, для картин сюжеты. И, если только отвлечься усилием воли от предполагаемых результатов действия, сосредоточившись на интенциях, безусловно, повторимся, благих оного дела зачинателей, удастся увидеть, что речь идет о вещах совершенно удивительных. Речь о чуде. О чуде преображения.
Изобразить чудо – задача непростая. Но решаемая. Наш вариант решения будет, пожалуй, таким.
Все – ну, ладно, времена меняются, возможно, не все, но многие - учились в школе и видели наглядное пособие, изображающее путь предков от обезьяны к человеку: в начале нечто волосатое на карачках, в конце – стройный европеоид. То же будет и у нас, но с обусловленными темой вариациями.
Прежде всего, необходимо подчеркнуть рукотворность происходящего, наличие, в противовес школьному господству слепой эволюции, руководства, мудрого и внимательного. Поэтому вместо проселочной дороги пусть будет лента конвейера, везущая к преображению покорных представителей подвида «гопники».
В самом начале ленты стоит почти на четвереньках, опираясь на бейсбольную биту (бита – важная деталь, с одной стороны – орудие культурное, поскольку дело с самого начала имеем с людьми, а не с обезьянами, с другой же стороны – очевидный символ порочного западного влияния), нечто мрачное, неопрятное, в трениках и кепке. Следующий персонаж – чуть уже прямее, майка на нем почище, кепки нет, бита тоже утрачена, на голове – аккуратная стрижка. Затем – юноша почти идеальный, в брюках, ботинках и заправленной в брюки футболке с надписью «Все путем». Он – на подходе к черному квадрату чудесной машины преображения.
Нет, можно было бы, конечно, изобразить машину трехцветной, и даже орла двуглавого на нее налепить. Но пусть останется черной, загадочной. В конце концов, ведь и для самих изобретателей пока непонятно, как машинка будет работать.
У машины стоит Якеменко Василий, строгий, как Викниксор, в белом халате ученого. Он следит за показаниями приборов, и что-то записывает в блокнот.
А дальше – уже на выходе из устройства – видим мы дружинника, человека будущего, воина порядка. Можно было бы одеть его в богатырские доспехи, но нам такой путь представляется не слишком изысканным. Строгая кожанка, горящий взгляд, кобура с ПТ «Оса» на боку. Новейшие приключения неуловимых. Вы нам только шепните, мы на помощь придем.
Если же от интенций зачинателей отвлечься, и подумать о реальных результатах, - то какая разница вам, согражане, от чего в темной подворотне пострадать, готовясь расстаться с мобильным, - от биты или же от «травмы»? Бита как-то даже опасней выглядит. Ну, что ли, непредсказуемей.
А тут – четкость, порядок, дисциплина. Можно даже сказать – красота.
