В России есть место, где бои не затихают никогда. Это место – русская история. Всяк россиянин свою историю знает, гордится ею, и страстно ненавидит тех россиян, которые его представлений об истории не разделяют. Ссоры эти отнимают время и портят нервы. Иногда – известны, по крайней мере, несколько случаев, - даже до мордобоя доводят. Нехорошо.
По-настоящему утонченные знатоки сражаются за седую древность, но основные страсти кипят, разумеется, вокруг событий последнего столетия. Тут уж у каждого есть свой взгляд. Одни требуют снести станцию «Курская», дабы монументальных напоминаний о кровавой тирании Сталина в Москве не осталось. Другие – сжечь дотла шашлычную «Антисоветская», само название которой оскорбляет память героических ВОХРовцев. Одни сокрушаются по поводу незахороненного трупа на главной площади страны, другие рвутся на той же площади захоронить сокрушающихся.
И так за годом год, без порыва остановиться.
Увы, и мы не знаем, какой герой, какие деяния смогут положить конец холодной гражданской войне с элементами горячки. Двух, вернее, горячек – белой, как гвардия, и кумачевой, как флаг революции.
Но как конец противостояния будет выглядеть, примерно догадываемся. И это станет темой, каковую сегодня художникам предлагаем. Темой, заметим, несколько нехарактерной. Обычно мы предлагаем к фиксации какие-то знаковые моменты. Сегодня же обратимся к самому процессу фиксации. Состряпаем что-то вроде варианта группового автопортрета. Обнажим, так сказать, прием.
Тем более, в интернете, поговаривают, что-нибудь время от времени обнажать полезно. Обнаженка будит нездоровый интерес и привлекает внимания измученных информационным разнообразием пользователей.
Довольно, итак, картина.
Две группы лиц движутся навстречу друг другу. С одной стороны с ведрами черной краски – наследники перестройки, наследники наследников перестройки, потомки жертв и жертвы потомков. Клочкобородые диссиденты, хитроглазые правозащитники, просто интеллигенты в очках с толстыми стеклами.
С другой – великовозрастный актив КПРФ, старушки из тех, что еще Володю Ульянова на руках качали. Бывшие автоматчики партии, еще не решившие, к кому примкнуть, порастрясшие советский лоск, некогда приобретенный в загранкомандировках, но за мелкими бытовыми неурядицами не забывшие о былом величии, - державы и своем. Активисты молодежных движений с фанерными моделями будущих инноваций и твердым желанием противостоять фальсификациям истории. Просто дети, не успевшие как следует хлебнуть советских прелестей. Отдельные узнаваемые граждане из власти и окрестностей.
В ведрах у них тоже краска, но красная.
Группы, как сказано выше, навстречу друг другу движутся, и более того, уже смешались. Не всегда и разберешься, где кто. Тем более, что они не между собой сражаются.
Между ними полем – русская история двадцатого века. Ее-то и закрашивают старательно участники мероприятия. Одни – торжественно, в красный, всегда нравившийся жителям отечества. Другие – в черный без оттенков.
Без лени, с усердием. На каждый красный мазок – пара черных, этих поверх – три красных, и так далее, пока краска не кончится. Тут можно, кстати, отобразить отступающих с пустыми ведрами. К обозам, за новыми порциями все той же краски.
От двадцатого века уже и не осталось почти ничего: грязное поле, истоптанное ботинками борцов. Разве где случайно мелькнут фрагменты наиболее высоких объектов – рука с серпом, рука с гранатой, рука, старающаяся подальше зашвырнуть искусственный спутник земли.
Но по настрою изображенных на картине людей понимаем, что это все ненадолго.
Финалом станет однообразный и бессодержательный холст. Грязно-серый, с красными разводами.
И, увы, полагаем, уже довольно скоро.
