В этом году, впервые за много лет, на Форуме издателей во Львове, большой ежегодной книжной ярмарке, не будет представлен стенд «Книги России». Да и просто издателей и писателей из России во Львове будет непривычно мало. Увы, информационная война между Россией и Украиной коснулась и сферы книг: Львовский городской совет утвердил «план по координации информационной деятельности и защиты информационной безопасности на территории г. Львова в 2014-2016 гг», в котором, в частности, сказано, что все российские товары (книги — не исключение) должны продаваться только по специальному разрешению мэрии с наклейкой «товары из России», при условии размещения их на отдельных полках.
При этом никто не запрещал выступления российских писателей и деятелей культуры, если в их выступлениях не содержится антиукраинских высказываний. Львовский Форум, по-прежнему, рад принять писателей из России.
Мы поговорили с теми, кто принял приглашение Форума и украинских коллег, о том, почему они едут во Львов и как относятся к ситуации вокруг российских книг.
ЛЕВ РУБИНШТЕЙН
В этом году на Львовском форуме ждали российских писателей, как и всегда. Но многие из них не поехали из-за заявления Форума, что книги, изданные в России, будут продаваться только со специального разрешения мэрии — с целью защиты информационной безопасности, как это было сформулировано (говорят, что это требование т.н.з. Протестного комитета). Многие из тех, кто всегда приезжал во Львов, не поехали именно поэтому. Как Вы к этому отнеслись? И почему Вы едете во Львов?
Начну с последнего вопроса. То есть почему я еду во Львов. Еду, потому что милые моему сердцу люди меня туда позвали. Потому что я люблю этот город. Потому что подобные поездки и подобные выступления я считаю неотъемлемой составляющей свое профессии.
Что же касается «разрешения мэрии», то я могу сказать одно: мне это очень не нравится, хотя я имею недостаточно информации по этому поводу. Я очень надеюсь, что эта неприятная ситуация – всего лишь недоразумение, хотя и более чем досадное, что кто-то кого-то неправильно понял. Не знаю, что такое «протестный комитет», но осторожно скажу, что война с изданиями и с издательствами – это неправильная война, в которой нет победителей, а есть только жертвы.
Я, кстати, намерен об этом сказать публично, если представится такая возможность.
Как Вы считаете, удастся ли сохранить культурные связи между Россией и Украиной в нынешней ситуации? И что для этого можно сделать?
Я не сомневаюсь, что такие связи были, есть и будут. Пусть они не будут иметь вид «межгосударственных» (оно, возможно, и к лучшему), а будут как минимум межинституциональными (извините за громоздкое слово), и уж точно были и будут межличностными. Я не вижу ни малейших оснований для того, чтобы прекращать (или хотя бы сокращать) диалог и сотрудничество с друзьями и коллегами в Украине. Пожалуй, на сегодняшний день даже особенно важно этот диалог вести более интенсивно, чем в период «стабильности». Не могу даже вообразить себе, что и кто мог бы нас всерьез разъединить и рассорить.
АНДРЕЙ БИЛЬЖО
Андрей, почему и зачем ты едешь во Львов?
Во Львов я еду по целому ряду причин. Во-первых, потому что в Киеве вышла моя книжка - «Пять моих классиков» - и она будет там представлена. Во-вторых, мне приятно, что меня во Львов пригласили, я там был очень давно и хочу посмотреть, что произошло со Львовом. В-третьих, в свете той трагической истории, которая происходит сейчас между нашими народами, мне просто очень хочется приехать туда и посмотреть на людей, посмотреть им в глаза, посмотреть, что там происходит, сказать какие-то слова теплые тем людям, которые придут на встречу со мной. В общем, причин довольно много, и я еду туда с большим удовольствием и волнением, и без всякого страха.
Вот твоя книжка вышла в Киеве, а книжки, изданные в России, будут в этом году продаваться только по специальному разрешению — впервые за все годы. Это многих оттолкнуло и возмутило. А как ты к этому отнесся?
Я к этому отнесся двояко. С одной стороны, я понимаю, почему такое происходит. Чувство раздражения и неприятия — оно понятно, и оно имеет под собой основания, к моему глубокому сожалению. С другой стороны — очень обидно, потому что всегда должна быть некоторая свобода выбора — что читать, кого слушать. Нужно предложить тем, кто готов приехать, и дальше посмотреть, кто приедет — кто-то приедет, кто-то испугается, кто-то не захочет, у кого-то будет другая позиция. И в этом смысле не существует границ между нормальными, все понимающими, как с одной, так и с другой стороны, людьми, которые чувствуют, переживают, сопереживают. В этом смысле должна быть открыта дорога друг к другу. И очень обидно, что многие, кто хотел приехать, не приедут по каким-то понятным, но, в общем, очень огорчительным причинам.
На твой взгляд, культурные связи между Украиной и Россией сохранятся? И возможно ли их сохранить, продлить? Удастся ли нам это?
Это очень сложно. Нужно быть очень сильными, очень внутренне свободными людьми, чтобы сохранить эти связи, несмотря на весь этот ужас, на всю пропаганду, которая происходит со всех сторон, и суметь сохранить себя. Вот тогда эти связи сохранятся. Но я представляю себе, как это сложно, болезненно и трудно. Это как в семье — когда у людей было очень много общего раньше, и они расстались. Вот как после этого расставания не кинуться делить имущество, вплоть до раздела ложек, а сохранять дружеские отношения, поздравлять друг друга с Днем рождения, и все-таки хранить дружбу? Хотя бы для того, чтобы сохранить свое собственное достоинство, не опуститься ниже какой-то планки, ниже дна. Вот это зависит исключительно от людей культуры — в широком смысле и в глубоком — от того, как они будут себя вести. Мне бы хотелось, чтобы культурные связи сохранились, потому что никакой неприязни мы не должны испытывать друг к другу — по крайней мере, те, кто думает и понимает.
ИГОРЬ СВИНАРЕНКО
Думал ли я, что настанет момент, когда я по зову сердца кинусь выполнять решения правительства? Однако же, такой момент наступил. Узнав о решениях, принятых на переговорах в Минске, о перемирии, я обрадовался тому, что есть возможность поучаствовать в воплощении политики мира, и сразу нашел свое место «в строю». Я очень рад тому, что война, в целом, закончилась, и теперь, конечно, нужно налаживать мирные добрососедские отношения, которые мы всегда и налаживали с соседними братскими странами. То, что стих накал боевых действий в Донбассе, меня несказанно обрадовало. Я давно уже размышляю о том, что даже с бывшей фашисткой Германией мы сегодня дружим, немцы сегодня, можно сказать, наши лучшие друзья. Вряд ли кто-то может предположить, что украинцы более страшные враги, чем немецкие нацисты. И вот с самого начала этого конфликта я думал о том, что война-то закончится, и все равно придется жить мирно, дружно и как-то кооперироваться и сотрудничать. Сегодня мы отчетливо видим, что по обе стороны вчерашнего фронта есть как «ястребы», так и вменяемые люди.
Я как человек из Донбасса, украинец с русским паспортом, более того, офицер российской армии (запаса) могу окинуть взглядом весь этот конфликт и увидеть все стороны, и понять, что мне на этой войне стрелять не в кого.
Мое место сегодня — на Львовском форуме, где я буду говорить о том, что вражда между Россией и Украиной — это нонсенс, это ошибка, которую мы непременно исправим.
Я же пацифист и космополит, многие, кстати, обижаются на слово «космополит», но в нем нет ничего обидного. Я вот точно космополит. Мне кажется, что там, где национальный вопрос очень важен и вокруг него все бьются, там ложный путь. Прошу никого не обижаться.
Скажи, пожалуйста, а вот заявление — отчасти эмоциональное, отчасти, экономическое — про то, что не будут продавать просто так российские книги на Форуме, без специального разрешения, тебя не смутило? Понятно, что это часть информационной войны...
Ну, война информационная идет — к моему неудовольствию. Вот, может быть, меня пригласили, а книжку мою запретят.
Ну, книжка твоя не призывает же к национальной розни.
Нет, что касается национальной розни, тут я не участник. Национальная рознь мне чужда со страшной силой. Если на Форуме запретят какие-то достойные книги, я непременно скажу об этом и буду обличать сторонников такой политической позиции. Если запретят «Майн кампф», которую я не читал, то и хорошо, если запретят учебник колдовства — а в России, увы, много таких книг — то тоже, Бог с ним, с этим колдовством. Но если запретят Чехова, запретят «Войну и мир», я скажу: «Ребята, да вы с ума сошли!»
А репортерский интерес у тебя есть в этой поездке?
Конечно, интересно же поглядеть на пейзаж после битвы. Вот мне, например, кажется, что интеллектуальный уровень сильно упал — по обеим сторонам баррикад. Я и сам человек не очень эрудированный и не очень академический, но даже мне это видно. И это печально.
Вообще, вся эта рознь между русскими и украинцами — это как драка между деревнями Виллабаджа и Виллариба. А городские на нас смотрят и смеются...
Когда я сказал, что собираюсь ехать во Львов, некоторое люди мне говорили: «Не надо, сейчас это опасно, не вовремя, могут быть нехорошие последствия, провокации...» Я слушал это, и думал — ну, как Бог даст, так и будет. Я не верю в то, что рознь между двумя народами — это цель официальной российской политики. Какие-то чиновники разжигают эту рознь. Сегодня они не понимают, что они не правы, но они это поймут в самое ближайшее время — через год, а то и быстрее. Я считаю, что эта поездка, в рамках культурного обмена — это моя работа на благо России, на благо Российского государства. И я как патриот еду туда.
