РимскогоПапу с восторгом встретили в стране,где еще пару-тройку веков назад слово«папист» было распространеннымругательством – и серьезным политическимобвинением. Разговоры о том, что нельзятратить деньги налогоплательщиков наслишком пышную встречу руководителякарликового государства (который,впрочем, является главой крупнейшейхристианской церкви в мире), ни к чемуне привели. Разве что безбожник Докинзв очередной раз заверил публику, чтоБога нет, а Стивен Фрай жестко и остроумноотметил, что негоже с такой помпойпринимать главу автократическогогосударства, да еще и покровителямракобесов:
Чтоже до словосочетания«покровитель педофилов», то его произнеслиуже совсем другие люди, но и это неизменило расклада. Папу встретили вЭдинбурге, показали королеве, привезлив Лондон, к нему притащили нынешнегопремьера, а бывший, обратившийся (видимо,под тяжестью грехов) в католицизм, сампришел на мессу. Понтифик рутинноизвинился за слишком детолюбивыхсвященников; впрочем, он приехал навраждебный некогда остров вовсе необороняться и каяться. Он – наступал.Именно здесь папа объявил войну тотальномуатеизму, который он сравнил аж с нацизмом,приписав политкорректным либеральнымпрофессорам и деятелям не самой низколобойкультуры зловещие интенции. Для человекас двусмысленным тинейджеровским участиемв небезызвестных организациях иинституциях гитлеровской Германиизаявление отважное.
Межтем, старинная вражда между Лондоном иРимом, кажется, сошла на нет – по крайнеймере, в том виде, в котором мы ее знаем.Когда-то давно, лет 800 с лишним назад,между ними царили если и не мир и согласие,то, по крайней мере, понимание. ГенрихII высадился с войском в Ирландии, имеяпри себе специальную папскую буллу,предписывающую покончить с досаднымиотклонениями ирландской церкви отримского канона. Ричард I вообще отправилсяв крестовый поход – сражаться за веруи Гроб Господень против учтивого Саладина(так, по крайней мере, гласит легенда).Были, конечно, и скандалы, и отлучения,что угодно – но это обычная практикатого времени; да и вообще, по сравнениюс германскими императорами, враждовавшимине с папами, а с Папством, или с французскимикоролями, которые даже пленили всю этуинституцию в своем Авиньоне, английскаямонархия имела вполне пристойную историюотношений со Святейшим Престолом. Болеетого, когда молодой Генрих VIII (тогда ещене шестиженец) сочинил трактат AssertioSeptemSacramentorum,не кто иной, как папа Лев X, в 1521 годударовал ему титул FideiDefensor(Защитник веры). Книга Генриха представляласобой критику воззрений Мартина Лютера;ее назвали самым успешным памфлетом,сочиненным представителем первогопоколения антикатолических полемистов,она выдержала 22 издания и была переведенана немецкий. Говорят, в ее созданиипринял участие канцлер Генриха VIII ТомасМор. Достоверно известно, что Лютерответил на этот памфлет, а Мор потомответил Лютеру. Такая вот интеллектуальнаяжизнь процветала при европейских дворахв первой трети XVI века. Впрочем, историяэта трагикомическая: уже в следующемдесятилетии наш защитник веры и критикпротестантов, разъяренный отказом папыпристойным образом оформить егоматримониальные затеи, устроил Реформациюв своей стране, отобрав церковноеимущество, закрыв монастыри, сделавцерковь государственным учреждением(в качестве идеального примера своимполитическим последователям вродеПетра Великого). Что же до королевскогосоавтора Мора, то ему просто-напростоотрубили голову.
Стех пор все и началось. После неудачнойпопытки Марии Тюдор повернуть ситуациювспять Англия стала злейшим врагомпапства, а католическая церковь –главным супостатом британских монархов.Многочисленные примеры тому -- отНепобедимой Армады до гонений накатоликов на британских островах –можно обнаружить в любом учебникеистории. Нас здесь интересует несколькоиное – не вражда, а робкая симпатия,которая уже сейчас на наших глазахпревращается в начало новой страннойдружбы. В 1832 году в Великобритании былпринят «Акт о равноправии католиков»,в 1850-м – восстановлены диоцезы, в то жесамое время развернуло свою деятельностькатолическое «Оксфордское движение»,один из лидеров которого, Джон Ньюман,даже стал кардиналом. Бенедикт XVIво время визита в Британию официальнообъявил о причислении Ньюмана к рангублаженных. С Джона Ньюмана, оригинальноготеолога и выдающегося литератора, чьимстилем не уставал восхищаться Джойс,начинается череда тех, кого называют«английскими католиками». Речь идет необ обычных людях, подданных главыАнгликанской церкви и королевстваВеликобритании, имевших смелостьпринадлежать к римско-католическойцеркви, а о писателях, художниках,общественных и политических деятелях.Самые известные из них – Честертон,Толкин, Ивлин Во, Грэм Грин, Мюриел Спарк,Питер Акройд, композитор Элгар, режиссерХичкок. Сейчас к этой блестящей компанииприсоединился Тони Блэр, до этого влитературных талантах не замеченный,но дебютировавший с месяц назад книгойпод прямо-таки керуаковским названиемAJourney(впервоначальном варианте стоял совсемуже непристойный определенный артикль).
Именноанглийский автор сочинил самую лучшую,умную, эмоционально насыщенную современнуюапологетику христианства; он же написалпревосходные жития главных деятелейсредневекового католицизма – ФранцискаАссизского и Фомы Аквинского. ГилбертКит Честертон стал одним из духовныхотцов кружка «Инклингов», участниккоторого, Джон Р. Толкин, сконструировалдля послевоенного западного мира,пожалуй, главный гностический миф(любопытно, что в этой эпопее, написаннойправоверным католиком, не нашлось местадля Бога). Еще один английский католиксочинил самый нежный роман прошлоговека; «Возвращение в Брайдсхед» несмогла испортить даже натянутая сценапредсмертного обращения старогобогохульника в истинную веру. Прекрасныеи обреченные, члены католической семьиФлайтов перемещаются по страницамромана Во, как ангелы в поднебесье –легкие, совершенные, ускользающие.Наконец, о судьбе белого человека впредпостколониальном мире нам рассказалодноверец Ивлина Во, как и тот -- горькийпьяница, бродяга и моралист Грэм Грин.Столетия преследований английскихкатоликов отлились в почти совершеннуюинтеллектуальную и художественнуюформу. Появление в этой компаниинеприличного резонера Тони Блэра говорито том, что и эти времена уже позади.
Мир, как мыего знали, пришел к концу. Среди тех, ктопривел его к этой точке -- Папа Римский,посещающий Роуэна Уильямса в еголамбетском дворце, куда кентерберийскихархиепископов поселил гонитель папистовГенрих VIII. «Новое время», стартовавшеев Европе с Реформации, завершено. Впрочем,им было о чем поговорить в Ламбете:автору книги о Достоевском и тонкомузнатоку Шуберта -- людям, не имеющимпочти никакого отношения к окружающемуих дивному новому миру.
АFideiDefensorдосих пор можно найти в перечне титуловбританского монарха.
