В рамках Моцартовского фестиваля в Концертном зале им. Чайковского выступил один из лучших камерных оркестров мира – «Камерата Зальцбург».
Правда, без своего руководителя – английского дирижера сэра Роджера Норрингтона (возглавляет оркестр с 1997-го) и в экстремальных условиях (из-за морозов музыканты прибыли прямо к концерту). Однако на качестве вечера эти обстоятельства не отразились. Без всякого напряжения оркестр и австрийский пианист Штефан Владар (дирижер и солист) показали европейский класс игры.
«Если вы не помните, в чем была женщина, значит, она была одета идеально» -- сказал
один знаменитый кутюрье. А заодно определил главное свойство фирменного европейского дизайна, проявляющегося во всех сферах жизни и искусства: деликатная неброскость. Если Моцарт выглядит «эффектно» – тут что-то не так. А если непринужденно, словно приятный фон – значит, порядок. Никакого оскорбительного отношения здесь нет, просто это другая точка зрения на музыку. В Австрии она не только «великое наследие», а еще и часть повседневной среды, то есть вполне живое искусство: порой кажется, что Моцарту больше подходят не академические залы, а узкие старинные улицы, заполненные шумными туристами. «Камерата Зальцбург» соответствует данному имиджу: это фирменный Моцарт со своей родной земли.
Выглядит это так: небольшой интернациональный коллектив, где много молодежи и обязательно есть музыканты из Азии, выходит на эстраду с видом, словно сейчас начнется обычное вечернее музицирования в своем кругу. Для австро-немецких широт Hauskonzert (домашний концерт) – распространенный вид релаксации, совмещающий два дивных процесса – производства и потребления искусства: одни играют, другие слушают в естественной жизненной среде. В программе, разумеется, Моцарт -- как эмблематичный (Фортепианный концерт № 21 и Симфония № 40), так и ископаемый (музыка к драме «Тамос, царь египетский»).
Дирижер как лидер отсутствует, равно как и солист – конкурент оркестру. Вместо них есть один музыкант, который берет на себя эти функции, оставаясь внутренне таким же, как и его коллеги. Более того: во время исполнения Концерта Штефан Владар сидит не боком к публике, а спиной – фасад рояля параллелен первому ряду партера. В привычном для нас смысле дирижер себя не проявляет – то есть он не властвует, а тактично и по мере необходимости помогает музыкантам стать одним организмом. Однако такое ощущение, что и этих усилий, напоминающих непроизвольные движения корпуса и пальцев согласно музыке, можно было бы избежать – все и так играют с естественным ощущением полной сопричастности. В результате в знакомой и даже заигранной музыке открываются неведомые и удивительно приятные вещи. Как-то: дивный баланс струнных и духовых (то есть когда слышно и тех, и других), мягкая пластичность интонации (когда переходы от инструмента к инструменту, от группы к группе обладают ювелирной пригнанностью), гибкость и свобода динамики (мгновенные переходы от пиано к форте), полное отсутствие агрессии (смысл -- не только высказаться, но и услышать другого) и естественная синхронность, как у стаи загадочных рыб в морских глубинах.
Словом, тонус вечера оказался в полном соответствии названию коллектива: «Камерата Зальцбург» играет в традициях европейского камерного исполнительства. Культура игра высока, но ненавязчива, а всякая деталь – что соло гобоя во второй части «Тамоса», что синкопы скрипок во второй части Симфонии запоминаются не менее, чем иная оперная постановка в целом.
Выступление оркестра «Камерата Зальцбург» – не дежурный привет с родины Моцарта, а возможность настроить слух на другую волну. Кроме того, уловить происхождение знакомой музыки: оказалось, если Моцарта играть в подвижных темпах, он лишится мелодраматического целлюлита и обнаружит почти танцевальную непринужденность там, где мы, задумавшись, бывало, пускали слезу.
Cм. также:
