В ноябре в Москве, в кафе-клубе «ПирО.Г.И. на Сретенке», открывается экспериментальный кинокампус имени МакГаффина. «Полит.ру» и «Киношкола им. МакГаффина» приглашают разобраться в кинохаосе, поговорить о кино с теми, кто его делает, познакомиться со всеми творческими кинопрофессиями, а также смотреть кино, знать о кино. Режиссер, сценарист Павел Лунгин отвечает на вопросы «Полит.ру».
Павел Семенович Лунгин родился в 1949 г. В 1980 г. окончил режиссерское отделение ВКСР (мастерская Г. Данелия, М. Львовского). В 2004 г. с единомышленниками организовал «Студию Павла Лунгина» по производству полнометражных художественных, телевизионных и документальных фильмов. Многократный лауреат кинофестивалей, в том числе дважды лауреат Каннского кинофестиваля («Такси-блюз» и «Свадьба»).
Кадр из фильма "Такси-блюз"
«Полит.ру»: Российское кино в кризисе – согласны ли вы с этим утверждением? Какие основные проблемы современного российского кино вы можете назвать?
Павел Лунгин: Все понимают, что оно в кризисе. Наверное, это какой-то системный кризис, который касается не только кино, но и, например, российского футбола и прочего. Главная проблема российского кино – это кризис зрителя. Российское кино в кризисе, потому что у него нет российского зрителя, совсем. Грубо говоря, русские люди не хотят смотреть русские фильмы. Кроме, конечно, комедий, достаточно бесхитростных и глупых. Кино, которое говорит о жизни, разбирает жизнь, отражает эту жизнь, в чем и заключается функция кино – вот этого нет. Поэтому кино утыкается в некоторый тупик. Или ты делаешь фильмы, которые никому не нужны – художественные проекты, авторское кино - или просто мелодраму о любви, определенный жанр. Все говорят про пресловутую "Любовь-морковь". Есть лучше "Моркови", есть хуже, но все-таки это "морковки". В общем, в этом и есть наш кризис.
«Полит.ру»: Зритель смотрит плохое кино, а кинодеятели снимают некачественное кино, потому что его смотрит зритель. Как разорвать этот замкнутый круг?
П.Л.: Не знаю, в чем причина, наверное, много было плохих фильмов, потеряли что-то где-то. Как происходит запустение? Приходишь на развалины – красивые полуразрушенные храмы, засыпанные песком. Как это произошло? – Не знаю. Очень мало стоящих фильмов (да простят меня мои коллеги!). Делается 150-200 фильмов в год, из них на слуху 4-5 фильмов. Это все-таки ужасный процент. Об этом сейчас думают все, потому что понятно: у любой страны, которая претендует на звание великой, должны быть литература и кинематограф. Кинематограф – это то, что говорит о жизни, говорит голосом этого мира, который все слышат. Мы видим, как за расцветом государства приходит расцвет кино. Так случилось с южнокорейским кино, потом китайское и индийское кино. Это какой-то единый процесс. Сейчас все спохватились, что кино необходимо, что оно нам нужно. Создали Фонд помощи и стараются давать деньги, иногда даже на дебюты. Но очевидно, что произошел какой-то разлом, разрыв времен.
Сама система нашего кино сбоит. Кино считается бизнесом, но кино – это не бизнес и никогда им в России не было. У нас это скорее имитация бизнеса.
В кино есть два направления – кино развлекательное и кино художественное, которое пытается найти новый язык, темы, лица и т.д. И то, и другое считается бизнесом. Но бизнеса у нас нет. Театр существует, потому что к театру никогда не относились как к бизнесу итеатру всегда помогали. В кино есть только несистемное финансирование, каждый режиссер тащит какого-то богача. Я сужу по себе – у меня глаз загорается, вроде бы и не надо, но реакция есть: вот, может быть, инвестор идет. И так все время. Сначала ищут инвестора, а вопросы "что делать?" и "зачем делать?" отходят на второй план.
«Полит.ру»: Кинообразование – каким оно должно быть? Нужно ли что-то менять в системе профессионального образования?
П.Л.: Я думаю, что в кинообразовании пора менять все. Пора создавать новые школы. В любом американском университете есть кинофакультет. Мы недавно разговарилавали на эту тему с Валерием Тодоровским. Там есть много университетов, куда человек может пойти учиться снимать кино, писать сценарии, у нас же он один. И еще один маленький в Петербурге.
Надо создавать школы, их должно быть 20 или 40, только тогда они будут выпускать профессионалов. А так на всю огромную страну набрали 20 режиссеров, и они не получились. И что дальше делать? Учат по-старому, как учили 20 лет тому назад. Нужна другая школа, с другими принципами, потому что во ВГИКе как будто не видят, как изменился мир, изменилась ситуация вокруг. Не буду ругаться, уже надоело. То, что я говорю, все понимают, не очень понятно, что делать.
Мне кажется, что пора вводить кинообразование в школах. Знаете, в чем одна из главных трагедий зрителя? Она состоит в том, что он до такой степени разучился смотреть кино, что не воспринимает даже 2-х часовой сюжет. Видимо, надо приучать с детства, как учат читать в детстве. Учатся читать на "Войне и мире", на "Евгении Онегине", на «Капитанской дочке». Видимо, так же надо учить смотреть фильмы. Молодежь, которая ходит в кино, не в состоянии воспринять 1,5-2 часа рассказа. Россия всегда была страной анекдота, и поэтому те фильмы, которые разваливаются на скетчи по 15-20 минут и "гэги", воспринимаются. Если мы не введем в школе кинообразование, то, видимо, новое поколение, кроме немногих талантливых людей, так и уйдет в поп-корн. Кинотеатр перестал быть местом, где смотрят фильмы, но стал местом, где встречаются, тусуются, кадрятся, пьют пиво и т.д. То есть кино – это предлог для существования многозальника, где течет своя жизнь. Видимо, нужно больше маленьких залов, дешевых залов, залов, в которых нет в таком объеме индустрии развлечения, куда люди могут прийти просто посмотреть фильм.
«Полит.ру»: Какие кинопрофессии в наибольшем дефиците сегодня?
П.Л.: Отсутствие сценаристов – это просто что-то катастрофическое. Повторяю, это последствия какого-то системного сбоя. Приходит огромное количество сценариев – ну стыдно же читать такие реплики. Не знаю, может, это из-за телевизионного удара, который всех занял, помог людям не умереть от голода, но уже по привычке и все остальное делается халтурно, быстро и плохо. Плохо писать легче, чем хорошо. Главная беда нашего кино начинается с того, что нет хороших сценариев. Изначально запускают слабый сценарий, режиссер говорит, что по пути все исправит, ни черта не исправляет, актер параллельно снимается в двух сериалах, а вечером у него спектакль или свадебный корпоратив и надо лететь в Турцию на три дня. Все это живет вне серьезного "храмового" отношения к тому, что ты делаешь. Поэтому и результат такой.
«Полит.ру»: Если бы вас попросили прочитать лекцию о кино для кинозрителей, какую тему Вы бы выбрали?
П.Л.: У меня есть только я сам. Я могу поделиться с ними своими представлениями о мире. Могу рассказать, как я снимаю фильмы или показать свой любимый фильм и объяснить, почему я его люблю.
Я нигде никогда не преподавал, но, наверное, уже готов.
«Полит.ру»: Что такое МакГаффин?
П.Л.: Если честно, термин помню, но что это конкретно - нет.
