Апология забытых сочинений. Удивительная находка в пражском букинисте. «Карловарские эпиграммы» Франтишека Прохазки – поэзия и политика. Намерение автора этих строк заняться биографическими и историческими изысканиями в архивах знаменитого курорта. Сочинитель сентиментального романа – писатель и прожектер. Аральское море как ключ к господству над торговлей с Индией. Что читал Павел Иванович Чичиков. Причина неуспеха иностранных авантюристов при русском дворе.
Самые интересные книги – самые ненужные, забытые, дурацкие, самые касательные и дополнительные к плавному течению Великих Культур. Не нужны, забыты они совершенно справедливо – никто всерьез читать их не собирается, а, может быть, и не cобирался никогда. Мало ли какой вздор выходил из-под пера дилетанта, из-под клавиатуры грошового профессионала? Одна из лучших книг, которые я прочел в последние годы, называется “Too many books”... Между тем, нигде так не оттиснута эпоха, ее люди, сознание этих людей, вещи, порожденные этим сознанием, как в книжках, навсегда похороненных в своем времени. Раскапывать их – не только прихоть вагиновского эстета, они – вполне законная добыча историка, моралиста, философа. Никакого принципа, следуя которому нужно просеивать макулатуру прежних времен, нет; здесь любой принцип отбора равен другому, важен результат, искра смысла, вспыхивающая в момент столкновения хищного интереса исследователя и окаменевшей исторической чешуи безвестного сочинения. Так что принцип хронологический – ничуть не хуже прочих.
Восемьдесят лет назад в Праге вышло издание, которое я в прошлом году случайно выудил в одном из книжных развалов этого же города. Почему я его купил (точнее, просто взял, учитывая смехотворную цену) – сказать сложно; еще сложнее сказать, почему я вдруг на днях вспомнил о ней и раскопал уже в другом книжном развале, домашнем. Некий Франтишек Прохазка сочинил поэтический сборник под названием «Карловарские эпиграммы», другой Прохазка – Милош выпустил ее в своем издательстве «Прометей», которое располагалось в Капровой улице, дом 1 (Прага 1). Книга, посвященная карловарскому отделению физкультурного общества «Сокол», содержит 50 эпиграмм и одно длинное стихотворение, которое сам автор называет «романом в стихах». Итак, перед нами времена чехословацкой Первой республики, эпоха становления новоиспеченного национального государства под мудрым присмотром президента Масарика. С властью австро-венгерской короны покончено, покончено и с главенством немецкого языка, культуры, капитала. Немцам осталось жить в Судетах (и, соответственно, в Карловых Варах, бывшем Карлсбаде) чуть меньше двадцати лет; евреям в Праге и других чехословацких городах – примерно десять. Такова историческая перспектива развеселых эпиграмм Прохазки, некоторые из которых я намерен представить на суд просвещенного читателя (предупреждаю: несовершенство перевода является результатом полного отсутствия поэтического дарования у переводчика. Хотя у автора эпиграмм поэтического дарования ничуть не больше, поверьте на слово):
Здесь немцы живут, народец серьезный,
За что ни возьмутся, все сделают справно.
Внимание, чех! Ты живешь под угрозой –
Чуть дашь слабину и не быть тебе равным.
Это, так сказать, цветочки карловарского патриотизма Франтишека Прохазки, а вот и ягодки:
Храм православный кивал нам златою главой,
Пока позолоту с нее не соскрябал коварный австриец.
Смотри-ка с какой укоризной святой
На синагогу глядит куполами Россия.
И вот так до последней страницы - в том же бодром духе краснощекого курортного антисемитизма, сдобренного карловарской солью здоровой ксенофобии, вспоенного богатырскими источниками славянского братства. К чему все эти исследования межвоенного национализма, натужный анализ этнических конфликтов в новых центральноевропейских государствах, многословные изыскания об отношении к еврейской общине после распада Австро-Венгрии? Все на ладони, вся историческая премудрость – в одной брошюрке, тиснутой восемьдесят лет назад за деньги автора пражским издательством с издевательским названием «Прометей». Вот какой огонь нес этот титан мысли исстрадавшимся во мраке незнания читателям:
На свете жить все тяжелей,
Живет средь нас поляк-еврей.
Деньжат немало у еврея,
Чтоб жить, о хлебе не радея,
И даже в доме том, который столь неплох
Найдешь, подчас, ты тараканов или блох.
Переводчик этих цветов остроумия подумывает о том, чтобы лично отправиться в Карловы Вары и в местных архивах проследить судьбу и литературную карьеру замечательного эпиграммиста.
А вот еще один юбилей справедливо забытой книжки, точнее, в этом случае, книжек. Сто семьдесят лет назад, в Париже издали посмертное собрание сочинений Бернардена де Сен-Пьера. Де Сен-Пьер не только написал знаменитый в свое время чувствительный роман «Поль и Виргиния». Он, как и было принято в XVIII веке, был авантюристом, офицером, шпионом, приживалом и мечтателем. В 1762 году де Сен-Пьер оказался в России и поступил на службу в инженерные войска. Заскучав среди эскарпов и понтонных мостов, он делает решительный шаг: в начале 1793 года подает самой императрице Екатерине Второй (при посредничестве ее аманта Григория Орлова) утопический, в полном смысле этого слова, «Проект компании для открытия пути в Индию через Россию». Даже в ту эпоху международных авантюристов и невероятных планов завоевания господства прожект де Сен-Пьера отличался особым размахом фантазии и какой-то даже дикой нахрапистостью. Автор считает необходимым зазвать в Россию иностранных дворян и ремесленников и силами новых иммигрантов создать на берегу Аральского моря настоящую колонию, на манер американских. Именоваться это поселение должно не иначе, как «колония авантюристов» (поясним, не жалких обманщиков и наглых врунов, а просто тех, кто «следует Фортуне»). Впрочем, пусть говорит сам де Сен-Пьер: «Колония авантюристов будет признана русским двором как суверенная вольная республика, управляемая по собственным законам, сама выбирающая советников магистратуры и чиновников». Автор уверен, что колонисты, поселенцы завоюют и цивилизуют этот дикий край. Но это только первый шаг. Размах стратегического планирования де Сен-Пьера поражает воображение. Жители «колонии авантюристов» должны контролировать торговлю Индии с Россией и со всей Европой, не больше, не меньше. Как обычно, вопрос упирался в средства. Де Сен-Пьер заверял, что 150 тысяч рублей хватит на реализацию всего замысла; впрочем, он не обещал, что когда-либо вернет эти деньги. Все окупят прямые политические и экономические выгоды, которые получит Российская империя. Действительно, разве можно мелочиться в столь важном государственном деле?
Разве не прекрасен этот план? По крайней мере, он вполне был в духе начальной эпохи царствования Екатерины Великой; достаточно вспомнить, как она поощряла немецкую колонизацию Поволжья. К тому же, затея де Сен-Пьера проста - настолько проста, что могла и получиться. Наконец, с литературной точки зрения план француза просто гениален. Вряд ли Павел Иванович Чичиков когда-либо читал этот документ (хотя вполне мог в молодости пролить слезу над «Полем и Виргинией»). Но, если вспомнить его план скупки душ усопших крестьян на предмет вывода оных в Таврическую губернию, то становится очевидной истинная причина неуспеха французского искателя счастья при российском дворе. Все дело в том, что у нас самих таких умников хватает.
