Несколько дней назад в Москве в Третьяковской галерее открылась выставка номинантов на Государственную премию за 2003 год в категории “Изобразительное искусство”. Для широкой публики, как утверждает пресс-релиз, это уникальная возможность оценить “наиболее талантливые, отличающиеся новизной и оригинальностью произведения, получившие общественное признание”. Но что-то не видно толп ценителей искусства, штурмующих выставку в поисках прекрасного. В залах немноголюдно. Общественный резонанс близок к нулю.
И дело даже не в том, что в России изобразительным искусством интересуются меньше, чем музыкой, фильмами и книгами. В той же Третьяковской галерее регулярно случаются длинные очереди на вход, когда там проходят действительно интересные выставки. Аншлаги бывают и в других музеях, скажем, в Московском Доме Фотографии. Экспозиция “Госпремия-2003” не вызывает большого интереса в обществе потому, что российские граждане не доверяют вкусу власти в области культуры и искусства. И, откровенно говоря, правильно делают.
Нельзя сказать, что выставка в Третьяковской галерее плохая. Она никакая. Первое впечатление от нее – смятение. Почему именно эти люди претендуют на единственную в России премию в области изобразительных искусств? Дай ответ! - Не дает ответа. Хотя формально все выглядит очень благопристойно: в списке претендентов на Госпремию значатся живущий в Париже классик неофициального искусства Михаил Рогинский, актуальный современный художник, представлявший Россию на последней Венецианской биеннале, Валерий Кошляков, певец лужковской Москвы фотограф Лев Мелихов, провинциальный живописец Владимир Корбаков с умилительным циклом полотен “Мое отечество. Традиции и люди”. Словом, всех понемногу.
Но эта умеренная всеядность, с одной стороны, снижает накал борьбы, а, с другой стороны, демонстрирует отсутствие у власти культурной системы координат. Офорты, живопись, скульптура, фотография, научные труды по искусствоведению - все свалено в одну кучу. Выбор победителя, надо полагать, будет проводиться наобум. Другие варианты в голову не приходят.
Здесь уместно вспомнить, что Государственная премия России является прямой наследницей знаменитой Сталинской премии, которая была учреждена в декабре 1939 года “в ознаменование шестидесятилетия товарища Иосифа Виссарионовича Сталина”. Сталинская премия – это триумф тоталитаризма и одновременно прекрасный образец продуманной культурной политики власти. Как известно, Сталин лично участвовал в обсуждении работ претендентов на премию, особенно в области кино и литературы. Премии получали преимущественно те, кто соответствовал жестким идеологическим требованиям, которые власть предъявляла к деятелям искусства. По именам лауреатов Сталинской премии с 1941 по 1952 год можно легко проследить динамику взаимоотношения государства и искусства.
По нынешним номинантам на Госпремию культурную политику власти определить нельзя. Потому что нельзя увидеть черную кошку в темной комнате, если ее там нет. То есть самые яркие конъюнктурщики вроде Зураба Церители или Ильи Глазунова уже свои премии давно получили. А кого же еще награждать “за выдающиеся заслуги”, - непонятно. Выстраивая властные вертикали, государство не смогло дотянуть их до сферы культуры и искусства. С точки зрения государственной политики, здесь царит полный хаос. И вездесущий президент Путин, в отличие от Сталина, не будет обсуждать творческие заслуги соискателей. Его задача намного проще: 12 июня на церемонии награждения в Кремле нужно лично вручить призы победителям и пожать им руки. А кому именно - это не так уж и важно.
