«Он не задал бы себе уроком и обязанностию во что бы то ни стало либеральничать в истории и философничать умозрительными анахронизмами»
Вяземский о Пушкине
«В Англии термин “либерал” в основном употребляется для обозначения программы, которая только деталями отличается от тоталитаризма социалистов»
Людвиг фон Мизес
Русские все тянут свои алчные руки к свободной британской прессе – Александр Лебедев (который то ли купил, то ли не купил Independent) то ли решил, то ли не решил назначить известного пересмешника Рода Лиддла главным редактором этого засыхающего издания. Возмущение на острове последовало незамедлительно, поползли слухи о готовящемся бунте журналистов Independent, а на Facebook было создано специальное сообщество тех, кто грозит перестать читать газету, если ее возглавит это исчадие журналистского ада. Сам Лебедев от комментариев уклонился, да и словоохотливый Лиддл помалкивает пока.
Не стоит, впрочем, заблуждаться — речь не идет о своего рода медийном Куршевеле, о происшествии известного нам всем толка, когда источающий крепкие ароматы кэша русский слон топчет ценнейший фарфор солидных изданий в посудной лавке западной прессы. Вполне возможно, что Лебедев просто хочет оживить засохшую либеральную газету с помощью скандальной знаменитости, в профессиональных возможностях которой никто не сомневается. Он уже отчасти проделал это с лондонской Evening Standard; впрочем, без хруста осколков под слоновьими ножищами не обошлось – из газеты ушел мрачный шутник Уилл Селф, которому посоветовали писать более оптимистичные колонки. Те, кто читал Селфа (переведенного, кстати, на русский язык), знают, что с оптимизмом у него туговато -- вот он и отправился мизантропничать в другие места. Любопытно, конечно, что, избавившись в одной своей газете от патентованного человеконелюбца, Лебедев зовет (зовет ли?) в другую свою (свою ли?) газету мизантропа столь же высокой пробы. Но это так, превратности метода.
Интрига здесь совсем в другом. Independent – газета либеральная, с момента создания в 1986 году откочевавшая с политического центра далеко влево. Основана она была беглецами из нескольких британских изданий, попавших под власть Руперта Мэрдока, и с тех пор - борясь за тиражи с левой Guardian – видела себя антиподом консервативных Times и Daily Telegraph. И вот вдруг, на тебе – Рода Лиддла в главные редакторы? Человека, который в своей колонке в Spectator не устает издеваться над политкорректностью, правами женщин и мигрантов, не верит в крестово-полумесячный поход против глобального потепления — словом, типа, для которого в буквальном смысле нет ничего святого! Может быть, русский олигарх и впрямь дал промашку, может быть, не стоило пугать бедных либералов махровым реакционером и пещерным антилейбористом? Не легче ли назначить в Independent тихого левака с организационной жилкой?
Как водится, диавол в деталях, и Лиддл – несмотря на все свои несомненные грехи - вряд ли прямо причастен к сей нечистой силе. Перед нами типичное заблуждение, «призрак толпы», описанный Фрэнсисом Бэконом. Бэкон говорит о такого рода заблуждении как следствии общественной природы человека и – соответственно – как следствии использования одного общего языка. В нашем случае речь идет, конечно, не об английском языке, а о политологическом вокабулярии, в котором и можно обнаружить все эти слова: «консерватор», «либерал», «левый» и так далее. Как писал предшественник так называемого «научного метода» (еще одно понятийное заблуждение, кстати): «Люди объединяются речью. Слова же устанавливаются сообразно разумению толпы. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум». Вот чтобы наш разум ничего не осаждало, чтобы избавиться от разумения толпы, попытаемся подойти к ситуации с точки зрения самого обыкновенного здравого смысла (столь любимого на острове, о котором идет речь).
Начнем с банальности: каждое понятие носит сугубо исторический характер и подходить к нему следует исключительно с позиции историзма (в самом элементарном смысле этого слова). Если хотя бы бегло взглянуть на понятие «либерал» в британском контексте, мы увидим, что в середине XIX века так называли сторонников «свободной торговли», противников протекционизма, критиков сословного общества; либералы. «борцы за свободу» были локомотивами демократических избирательных реформ. К концу позапрошлого века ситуация несколько поменялась – и в смысле free trade, и в рассуждении внешней политики: появились даже так называемые «либерал-империалисты». Самый сильный удар по британскому либерализму нанесли не справа, а слева – в 1900 году была создана Лейбористская (Трудовая) партия, которая постепенно перехватила главные социальные лозунги либералов и, в конце концов, вытеснила их с вершины двухпартийной политической системы страны. Как партия либералы смогли поднять голову лишь в последней трети XX века; как идеология, «либерализм» отчасти перекочевал к умеренным лейбористам, а отчасти сохранился в головах довольно узкого слоя интеллектуалов. К тому же, сам «либерализм» изменился столь решительно, что его и не узнать. Классический британский либерал нынче – это не тот, который за невмешательство государства в экономику, а, скорее, наоборот. По крайней мере, он против нерегулируемого рынка и за государственные социальные программы. Впрочем, сегодня это уже неважно – в таких вопросах консерваторы с лейбористами и либерал-демократами скорее сойдутся. Три главных столпа сегодняшнего либерализма – мультикультурализм, политкорректность и экологическое мышление. На них зиждется многое, в том числе и газета Independent -- вместе с сознанием ее читателей. Не стоит забывать, что это - победившая идеология, по крайней мере, на Западе, оттого покушение на ценности Independent можно считать злоумышлением против современного мейнстрима. Когда-то «либералами» называли опасных вольнодумцев, а «консерваторами» - солидных дяденек с викторианскими бакенбардами; сегодня все наоборот. Вольнодумцы XXI века – покойный Пит Фортайн, покойный Тео Ван Гог, Герт Вилдерс и – в компанию к ним – Род Лиддл. Впрочем, наш герой не претендует на героизм, как первые трое голландцев из этого списка. Он просто литератор.
Что же, наконец пришло время перейти к Лиддлу. Выходец из совсем не аристократических кругов, он вырос в Северной Англии, закончил обычную государственную школу, играл панк-рок, писал о поп-музыке в валлийскую газету, потом переехал в Лондон, где занялся уже политическим журнализмом. В юности Лиддл был почти что коммунистом (и даже ездил в середине восьмидесятых в СССР в составе делегации «Общества дружбы кого-то с СССР»), потом – социалистом, потом – лейбористом, пока не разочаровался во всех и вся. Прославился как шеф-редактор знаменитой программы BBC Today, как язвительный колумнист (ушедший из Би-би-си как раз из-за своих газетных комментариев), инициатор нескольких громких политических скандалов, остроумный писатель. Что же до его политических взглядов, то дать им определение довольно сложно. Лейбористов он терпеть не может, но за нынешних консерваторов голосовать вряд ли будет. «Консерватором» ни в старом смысле этого слова (сторонник сословного общества, агрессивной внешней политики, империалист, правоверный англиканин), ни в новом, более эфемерном (тэтчерист? Неокон? Нео-нео-кон?) его не назовешь. Мультикультурализм становится объектом его шуток только тогда, когда он противоречит здравому смыслу; да и вообще, критика идеологического истеблишмента ведется им изнутри, а не снаружи. Это сатира, а не подрыв устоев. В конце концов, если говорить серьезно, то перед нами, скорее, либерал старой складки – не столько по взглядам, сколько по поведению. Впрочем, почему бы и не по взглядам? Вот что Род Лиддл пишет в своей колонке в Spectator за двенадцатое января (речь идет о судебном приговоре мусульманам, открыто оскорбившим британских солдат): «…серьезное и опасное нарушение свободы слова. Мне все равно, насколько отвратительны эти люди, насколько провокативны их бороды, и даже то, какими самодовольными они выглядели в суде после оглашения приговора. Это неважно, ибо имела место несправедливость. На самом деле, мне наплевать даже на то, есть ли еще в Британии – кроме этих семерых – люди, которые считают наших солдат “насильниками” и “убийцами”. Держу пари, их гораздо больше. Осудив этих людей, мы лишаемся права морального превосходства; мы ставим под сомнение нашу терпимость и, попросту говоря, вежливость – и все это для того, чтобы наказать людей, которые нам не нравятся. Людей, которые подходят под нашу наскоро сконструированную схему “Плохого Ислама”. Это новое понятие – то, что есть “Плохой Ислам” и “Хороший Ислам”, то, что последователей первого можно преследовать и наказывать – так вот, это понятие и бесполезно, и несправедливо. “Плохой Ислам” - бесконечно меняющаяся концепция, к тому же, она включает в себя все, что только хочется включить – сегодня, к примеру, это мусульманки, носящие чадру, или даже столь прославляемый некогда Совет мусульман Британии».
Если это не истинный либерализм, тогда The Clash – не настоящая рок-группа.
