В конце июля на свет родилось новое интернет-издание "Стенгазета" - с веселым, дружелюбным и очень домашним по интонации дизайном, с кляксами на первой полосе, со смешными рубриками и совершенно профессиональными текстами. Поклонники "старых" "Итогов" (март 1996 - апрель 2001), в означенный период выходивших под руководством Сергея Пархоменко и принадлежавших Владимиру Гусинскому, а также "дореформенного" "Еженедельного журнала" (декабрь 2001 - февраль 2003 года) с удовольствием обнаружили на страницах нового издания статьи и колонки своих любимых авторов.
Автор проекта, театральный критик Дина Годер, в редакторской колонке так и сформулировала главную причину появления издания: "Стенгазета" появилась потому, что нашей «итоговско-ежовской» команде очень хотелось делать что-то вместе". Заинтригованная этим признанием Майя Кучерская решила разузнать у Дины Годер, действительно ли чувство дружбы может породить что-то кроме застолья.
«Cтенгазета» - с одной стороны, проект ужасно обаятельный и веселый. С другой, возникает подозрение – не крик ли это отчаяния? Отчаяния журналистов, которые перестали находить для себя в окружающим медиа-пространстве комфортную нишу?
Да, нынешняя медийная ситуация мало радует. Но выход есть, и мы его нашли в "Стенгазете". На самом деле, ни о ком из «стенгазетчиков» нельзя сказать, что он утратил свою нишу, потому что все мы реально востребованы. Большинство текстов, которые мы вывешиваем в "Стенгазете", публикуются в других местах. Так что все мы имеем возможность выбирать работу по своей квалификации и не должны бегать на пожары при умении делать что-то сложное. Насчет комфорта, правда, разговор особый.
Тогда зачем вам «Стенгазета»?
Те люди, которые поработали в команде, в которой работали мы, то есть в «Итогах», в «ЕЖ», вдруг стали понимать, что они по-другому работать уже не хотят. Они хотят и быть вместе, и делать качественное издание. У тех, кто не работал в команде, как мы, нет претензий быть счастливым на работе, делать журнал с теми самыми друзьями, с которыми ты, возможно, пойдешь после работы куда-то вместе.
Подождите, это утопия какая-то…
Это не утопия, я рассказываю о том, что действительно было. И теперь, разойдясь по другим, даже хорошим изданиям, все встречаются и дружно обсуждают, что в других местах работать тяжело. Причем некоторые стали начальниками, перетащили к себе кого-то из «наших» и, казалось бы, могут создать себе прежнюю обстановку. Но оказывалось, существуют владельцы, форматы, ряд других условий, и нашу жизнь в прежнем виде не повторишь. Поэтому я для себя решила, что работать могу либо в своей команде, либо одна. Так работает и Юра Гладильщиков. И как я вижу, все больше людей из нашей редакции отказываются от работы в штате. В общем, жизнь показала, что мы в неволе плохо размножаемся.
Как вся эта дружественная атмосфера соединялась с такой жесткой вещью, как дедлайн и прочие журнальные дела?
Мы, бывало, в «Итогах» и ЕЖ жаловались на раздолбайство, но теперь понятно, что эти журналы работали как часы. «Наши» в других изданиях никак не могут привыкнуть к тому, что никто ни за что не отвечает, что с утра не известно, что будет завтра в номере, что срываются все сроки до последнего. Или вдруг кто-то с изумлением рассказывает: "А знаете, тут есть манера начальнику стучать…" Или – "А тут все страшно интригуют, делятся на какие-то партии..." У нас такого сроду не было.
Насчет работы как часы. Совсем недавно два автора «ЕЖ», которых я попросила что-то для нас сделать, меня очень подвели! Собственно, пообещав, ничего не написали.
Речь идет именно о налаженной работе. У нас тоже были страшные раздолбаи, это все знали, и в положенный час я стояла над ними с топором, иначе бы они действительно ничего не написали. На топор никто, конечно, не обижался – другие были отношения.
А может быть, что-то было еще и в воздухе, тогда, в 1996 году, когда родились «Итоги»? В политической, культурной ситуации? Например, появилось множество специалистов, по образованию вовсе не журналистов, - невостребованных в своих областях? Оттого и редакция журнала получилась такой.
Я абсолютно уверена, что дело было не в воздухе, а в правильных людях. Все начиналось с Сережи Пархоменко и Маши Липман. Другие люди такую команду бы не собрали. Но, в общем, было так – находишь пару правильных людей, они находят других правильных людей. Конечно, были и ошибки, появлялись авторы, которым эта работа не подходила, мы двигались к результату постепенно.
Редакция, собранная по принципу свойства, наверное, чудесна, но что делать профессиональным и, возможно, не менее милым людям, которые по странной случайности друзьями и знакомыми кролика не оказались?
Нет, разговоры о том, что в эту компанию было не попасть, беспочвенны. Мы безостановочно искали новых людей, новые профессии, новые темы. А уж если оказывалось, что кто-то не только пишет качественные тексты, но вдобавок еще и симпатичный человек, мы старались втянуть его в нашу компанию. Знали бы Вы, сколько к нам в редакцию приходило людей просто потусоваться и чаю попить. Получался почти клуб, где рождалось много новых сюжетов и тем. А кричать в открытое пространство: «Кто тут хочет напечататься в «ЕЖ»!» – тоже неправильно, миллион сумасшедших прибежит, поэтому и искали авторов в первую очередь среди знакомых и знакомых знакомых. Но, по-моему, все так делают, в этом нет никакой специальной закрытости.
Почему такая работоспособная и дружная команда не собралась и не пробила себе нового журнала, лучше прежнего?
Выяснилось, что людей, способных быть мотором, нет.
А Вы?
Так получилось, что все в меня и уперлось. Никто из наших не умеет ничего пробивать. Это особое умение. Я попробовала, но в результате оказалось, что я тоже не могу. Единственное, что у меня есть, - это фитиль в заднице, и вообще я по характеру пионервожатая. Да, я пыталась разговаривать с денежными людьми, составляла проекты, некоторые из них мне казались невероятно интересными. Мы все вместе придумали целую серию разных журналов, потому что ясно, что издательский дом лучше, чем один журнал. Но жизнь показала, что человек, который достает деньги, и человек, который делает журнал, – это разные люди. Я не тот человек, который достает деньги. И когда начинается разговор о компромиссах, о том, что с этим мы согласны, но то и это уберем, а за это вы нам обеспечьте то и то, а не начать ли нам с выпуска кроссвордов… Но чего ради делать продукт, который мне не нравится? Так что все эти песни, которые я исполнила в своей первой стенгазетской колонке, - это результаты разговоров с людьми, к которым я ходила предлагать делать журнал. Причем мне казалось, я не прихожу просить деньги, а предлагаю делать качественную вещь, у которой есть будущее.
А может быть, дело вовсе не в том, что Вы не тот человек, который должен просить деньги, а в том, что сейчас тонкий умный журнал, подобный старым «Итогам», просто не нужен достаточно широкому кругу читателей?
Уверена, что нужен. Огромное количество людей вокруг повторяют, что им решительно нечего читать. Самого разного возраста. Включая тех, кто постарше, кто привык читать бумажное издание и согласен тратить на него 30-40 рублей за номер. Я езжу по провинции и вижу, какой дефицит качественных изданий и как тоскуют по ним интеллигентные люди. Но тех, кто вкладывают деньги, интересует только быстрая окупаемость. А она возможна только при дорогой пакетной рекламе или в заведомо многотиражных изданиях. И то, и другое не имеет отношения к тому журналу, о котором мы говорим. Когда нам говорят, что наших читателей пятнадцать человек, я с этим не согласна, но их и правда меньше, чем у желтой прессы. К тому же читателям нашего журнала не подходит реклама дорогих машин и драгоценностей. Потенциальные «деньгодатели» правы, когда говорят, что наши «клиенты» - люди небогатые. Хотя никакого презрения к небогатым читателям я, в отличие от тех, с кем я разговаривала, не испытываю.
Итак, что же такое "Стенгазета"? Воплощение несбывшегося бумажного проекта?
Нет. Я вовсе не имела в виду: вот мы всем покажем, подманим, а там и деньги придут. Нет. Мы делаем именно Стенгазету, а не готовимся к чему-то другому. Стенгазета - это возможность состоять в виртуальной команде. Место, где все мы создаем друг для друга правильный контекст, в котором каждый текст выглядит иначе, чем по отдельности. Я не рассчитываю на будущее. В сущности, "Стенгазета" делается для кайфа. И мы его получаем. А то, что она оказалась многим необходима, показывает очень трогательная деталь: вдруг все, включая совсем незнакомых людей, стали спрашивать: «Не нужна ли какая-нибудь помощь?»
А может быть, это сочувствие, а не доказательство нужности?
Да нет, оказалось, все хотят не просто помогать, но и участвовать, причем не обязательно статьями. Это удивительно, сколько человек готовы и хотят что-то делать совершенно бесплатно.
Следует ли из этого, что вы не слишком ориентируетесь на успех?
Конечно, хочется быть успешными. Но вот только бы понимать, что это значит. В нашей ситуации успех – это если нас будут читать. И все же для меня дело не в миллионах читателей. Для меня страшно важен качественный читатель. Если я знаю, что тот, тот и этот человек, которых я могу назвать по именам, нас читают и на нас реагируют – для меня это уже и есть успех.
По преимуществу «Стенгазета» будет состоять из републикаций уже вышедшего где-то?
Мы будем перепечатывать многое. Но совсем дайджестом мы быть не хотим. У нас есть спецпроекты, которые делаются только для нас: исторический, лингвистический, на подходе еще два замечательных. У нас свой раздел игры, да и в других рубриках появляются тексты, написанные специально для нас. Кроме того, сокращенные в каком-то издании тексты у нас выходят в полном виде или с комментариями автора, которые придают текстам новую актуальность. На днях в рубрике pre-print мы опубликовали целую небольшую книгу новых стихов Тимура Кибирова. Она еще нигде не печаталась, и я очень горжусь, что ему захотелось еще до «бумаги» вывесить ее у нас. Значит, он считает, что это правильное место, где его правильно поймут.
При этом как вы осуществляете отбор, что публиковать, что нет?
Я совсем не хочу быть главным редактором, я участвую в выборе авторов, но рассчитываю, что авторы сами выберут для "Стенгазеты" свои лучшие тексты. Это о том, что уже опубликовано. Новое – обговариваем, как это всегда делается в редакциях. Единственное, о чем я прошу, – давайте это будет к человеку обращено. Давайте мы не будем писать про передвижения генералов, а про призыв в армию будем. Такое гуманитарное измерение жизни.
Как Вы оцениваете то, что происходит в нынешних СМИ? Вы читаете какие-то издания систематически?
Поскольку нет ни одного издания, которое мне нравилось бы целиком, я читаю не столько журналы и газеты, сколько авторов. В основном в Интернете. Меня ужасно угнетает, что хороших авторов рубят под формат. Говорят, что это связано с потребностями рынка, но, к сожалению, потребности рынка не совпадают с интересами пишущих людей и читателей. А нашу «Стенгазету» мы все делаем, не исходя из потребностей рынка, а просто по любви.
