События на Украине стали одной из самых ярких страниц 2013 года. Мы побеседовали о языковом и культурном контексте происходящего с Еленой Мариничевой – журналистом и переводчиком с украинского и английского языков. В числе её переводов такие книги, как «Карантин» Грега Игана, «Полевые исследования украинского секса» и «Музей заброшенных секретов» Оксаны Забужко, «Нация» Марии Матиос, «Без мужика» Евгении Кононенко.
Насколько сейчас рефлексируется понятие хорошего украинского языка? Например, если кто-то на BBC говорит по-английски недостаточно хорошо, с точки зрения стилистики или произношения, то это сразу начинает широко обсуждаться. В случае с русским языком аналогичных обсуждений гораздо меньше. Как обстоят дела с украинским языком?
Язык отражает реальную жизнь. Реальная жизнь в Украине такова, что там продолжается становление независимого государства, нации, гражданского общества и проч., и проч. И если "недостаточно хороший английский" обсуждается в связи с ошибками дикторов ВВС, то уродливый украинский, "недоукраинский" может звучать с самых высоких трибун. Вот, например, знаменитый отрывок из речи премьер-министра Азарова.
Жители Украины такой язык высмеивают, но во властных кабинетах он вполне сходит за норму. Ещё есть суржик - нечто среднее между русским и украинским, колоритный и выразительный, остроумный, если так можно выразиться, язык. Им порой бравируют украинские литераторы и интеллектуалы. Например, замечательный украинский писатель Михайло Брыных пишет исключительно на суржике, книжки его пользуются бешеной популярностью, мне же как переводчику остаётся только слюнки глотать: суржик непереводим на русский (ну или пока что я не придумала, как его переводить без потери колоритности).
Что же касается собственно украинского (современного украинского) - он тоже не связан строгими нормами и правилами, потому что как раз сейчас очень активно развивается. В годы независимости появилась новая украинская литература, вобравшая в себя язык улицы, молодёжный сленг, англицизмы, полонизмы, русизмы. Всё это есть в произведениях Оксаны Забужко, Юрия Андруховича, Сергея Жадана. Сказать, что их книги написаны на "правильном украинском" - не скажешь. Но они написаны на живом украинском, тем и интересны. Язык этих авторов, а также Тараса Прохасько, Марии Матиос, Евгении Кононенко и многих других украинских писателей – это даже совсем не правильный язык ("правильна мова"), а хороший язык - "гарна мова". Вот что, пожалуй, может служить в современном украинском своего рода критерием. Именно таким языком написан последний по времени роман Оксаны Забужко – «Музей заброшенных секретов» (этим летом он у нас вышел в моем переводе), которому в ноябре уходящего года международное жюри под председательством знаменитой Натальи Евгеньевны Горбаневской (ее, увы, уже нет с нами) присудило самую престижную литературную премию Центральной Европы – «Ангелус».
Вы противопоставили «российский» язык и русский. Поясните, пожалуйста, что имеется в виду.
Я говорила об этом, вспоминая известное высказывание Андруховича о том, что русский язык - это язык «попсы и блатняка». Дело в том, что в украинском "русский" и "российский" обозначаются одним и тем же словом - "росiйський". Причём, в отрицательном значении "росiйське" ассоциируется с неосоветчиной, с засильем российской попсовой музыки и литературы на украинском рынке, с комично-неуклюжей речью высоких чиновников. О «российском» в этом смысле и говорил Андрухович, а в нашей прессе это перевели как «русский». Это пример того, как обманчива близость украинского и русского языков, и как она может привести к непониманию и обидам. Можно сказать, что мы разделены одним языком. В Украине многие говорят по-русски. Но украинский русский – далеко не то же самое, что русский русский. Если попробовать перечислить бытующие сейчас в Украине языки (в широком смысле этого слова) - со счёта можно сбиться: украинский, русский, советский, русский украинский, украинский русский...
А как они распределяются – по родам деятельности, по идеологии?
По внутреннему содержанию человека. Человек говорит на том языке, на котором он может выразить себя. Например, высокий чиновник, как правило, говорит на «советском номенклатурном», механически переложенном на украинский манер, так как партия власти сегодня – это Партия регионов (и иногда получается чистая абракадабра, как в приведенном выше примере из Азарова).
Как вам кажется, существуют ли сейчас какие-либо идеологические фракции в соответствии с тем, как люди говорят на украинском языке?
Скорее наоборот – идеологическая направленность определяет некоторые черты речи. Скажем для радикалов из "Свободы" характерен напор, короткие и агрессивные кричалки: "Україна – понад усе!" (Украина превыше всего), "Слава нацiї - смерть ворогам!", "Комуняку - на гiляку!" Надо сказать, что Майдан не принял такую стилистику, в ответ на эти кричалки появились плакаты "Права людини – понад усе" (права человека - превыше всего).
Лексика Партии регионов уклончива, лицемерна, слащава. Но если хотите услышать хорошую украинскую речь, послушайте, как говорят люди, движимые душевным порывом, искренностью. Послушайте Руслану на Майдане в Киеве, поэтов, писателей и художников на Майданах в других украинских городах. Это то, что называется "щира мова" - речь от чистого сердца. Не могу назвать сходу объективные и конкретные признаки такой речи, но она узнаётся безошибочно.
Сейчас много говорят о противостоянии групп, одна из которых хочет держаться поближе к России, а другая – поближе к Европе. А есть ли в общественном поле такая позиция, что и то, и другое плохо?
Самая распространенная позиция среди думающих людей Украины – ориентация на независимость, на самостояние, только там - «ОмріянаУкраїна» («Украина, о которой мечтаешь»). Сегодня Майдан стал уже не инструментом, а самоцелью, и это не политики объявили. Не знаю даже, как оппозиционные политики к этому относятся.
