В широком, на размер больше, черном пиджаке, серых брюках и небесно-голубой рубашке с незастегнутой верхней пуговицей, он вышел к небольшой кафедре, установленной посреди пустой авансцены. Немногочисленная, тщательно отобранная публика ждала его, рассевшись в несколько рядов, как в театре. Сходство довершал задернутый синий занавес, на фоне которого все и происходило. Пока главный герой делал несколько шагов из-за кулис к кафедре, кузнечиками стрекотали фотокамеры, кто-то откашливался, кто-то ерзал в кресле: звуковой саспенс кануна спектакля -- или пресс-конференции представителя Белого Дома.
Тайгер Вудс был похож на повзрослевшего лифтбоя, которого зачем-то заставили официально признавать поражение США в войне с Андоррой. Он действительно пытался быть официально-вежливым и даже пожелал собравшимся доброго утра, поблагодарив их, за то, что пришли. Великого гольфиста выдавали только бегающие глазки: уже через несколько фраз они затуманились слезами и грустный представитель Госдепартамента, вышедший к журналистам объявить о печальном конце операции «Солнечный рассвет Андорры», превратился в лифтбоя, которого поймали за кражей сигарет из сумочки подвыпившей постоялицы. О, да, я был неправ. О, я обманывал свою жену. О, я предал свою семью, своих детей (печальный взгляд куда-то вдаль, где, по его представлению, находились его чада), своих поклонников, свой благотворительный фонд. Я перестал жить в соответствии с теми ценностями, в которых воспитывался. Я думал, что, напряженно работая всю свою жизнь, заслужил право наслаждаться, капитулируя перед всеми искушениями, окружавшими меня. Я был неправ и я был глуп. Мы с Элин начали процесс обсуждения всего того ущерба, который я нанес своим поведением…. Я был воспитан как буддист, я активно практиковал свою веру с самого детства – до тех пор, пока не изменил этому пути в последние годы. Буддизм учит воздерживаться от следования любому порыву, он учит оставаться сдержанным. Очевидно, что я свернул с пути, которому был научен.
30-летняя Элин, бывшая модель, дочь шведского министра, жена самого главного гольфера мира, на покаянии своего мужа не присутствовала. Видимо, Элин предпочитает обсуждать ущерб, нанесенный ей, ее детям, поклонникам Тайгера и всему мировому сообществу, наедине с человеком, которого она (говорят) поколотила 27 ноября прошлого года, узнав о супружеской неверности. Результатом стычки стала легкая автомобильная авария Вудса и потоки разоблачений о связях нашего буддиста с дюжиной девушек самого разного поведения – от проститутки до официантки. Одна из них, порноактриса Джослин Джеймс, даже пожаловалась, что из-за пламенной любви к Тайгеру Вудсу была вынуждена завершить блестящую карьеру. Впрочем, карьера гольфиста тоже пошла под откос – после той самой злополучной стычки с женой. Его обвиняли во всех смертных грехах, авантюристки всех рангов охотно рассказывали детали плановых и внеплановых перепихонов с Вудсом, спортсмену отказали в законном праве рекламировать роскошную дребедень, которую он рекламировал, жена съехала в отдельную хижину, болельщики выражали глубокое разочарование, наконец, самого Тайгера отправили лечиться от сексуальной зависимости в так называемую «реабилитационную клинику». Ни тебе аванса, ни пивной.
Эта оргия ханжества не могла не закончиться так, как она закончилась. Миры медиа, поп-культуры и профессионального спорта, чье существование зависит от созданной ими же модели мастурбирующего общественного сознания, должны были завершить дело эффектно и сокрушительно. Таблоиды, заполненные фото голых девок и интервью с порнозвездами, неистовствовали в праведном этическом гневе. Телеканалы, где почти вся реклама рассчитана на хорошо тренированное эротические воображение, со смаком обсуждали предстоящие события, выражая законное возмущение неприличием поведения Вудса. Производители дорогой одежды и прочей параферналии крупнобуржуазной жизни, чьими обычными потребителями являются накокаиненные поп-звезды и проворовавшиеся дельцы, патетически восклицали, что не позволят развратнику быть в одном кадре с их биологически чистой, экологически грамотной, социально-честной, эстетически безупречной продукцией. Все, абсолютно все, требовали покаяния: как он мог, как он мог? пусть машет себе клюшкой, а не чем-то иным, непотребным…
Конечно, стоило бы обсудить феномен новой западной (прежде всего, американской) общественной морали, если бы он так искусно не ускользал от всяческих обсуждений. Эта новая поп-культурная мораль, не основана на постулатах веры – несмотря на слащавую религиозность многих глянцевых героев и несокрушимую религиозность большей части населения Соединенных Штатов. (По крайней мере, на «не убий» и «не укради» как-то никто особого внимания не обращает.) Это и не телеологическая мораль нового атеистического общества – никакого утопического проекта у нынешнего Запада не наблюдается. И, конечно же, это не мораль, основанная на здравом смысле – он в этой истории, да простит меня читатель за банальность, не ночевал. Судя по всему, мы сталкиваемся здесь с совершенно новой разновидностью этических правил – они возникают исключительно ситуативно, материализуются из ожиданий публики (точнее – ловкие люди их материализуют и формулируют, чтобы через пару месяцев забыть), и применяются исключительно избирательно к тем, кто – в силу стечения обстоятельств – назначается жертвой. Это своего рода «челночная мораль», которая на короткий период связывает совершенно разные понятия и представления из разных контекстов, добивается быстрого результата – и тут же распадается, распутывается. Спортсмену X простить 12 любовниц просто нельзя – но здесь и сейчас, а, скажем, певца Y – при других обстоятельствах – за те же самые 12 безопасных связей можно не только что пожурить, но даже и снисходительно похвалить. Все зависит от ситуации. Оттого такую мораль мы и назовем «ситуативной». Летучая, неуловимая brave new ethics, она, на самом деле, несмотря на весь свой цинизм, идеологична до последней степени. Почему? Да по той причине, что успешно заменяет «большие этические системы», религиозные и светские, отслужившие свое вместе с «большими обществами», ставившими перед собой «большие цели». Эту пустоту пытаются заполнить чем угодно – легким лаунжевым буддизмом (недаром во многих европейских городах есть сетевые заведения под названием Buddha's Bar), комической сайентологией, буйным веганством, еще более буйным экологизмом, много чем еще. Но ни одна из этих систем этических ценностей не тянет на «большой стиль», оттого в самых важных, ключевых для массового сознания случаях в игру вступает «ситуативная мораль». Жертвы самые разные – от президента Клинтона до гольфиста Вудса - но принцип один и тот же.
В эмоциональном финале покаяния мать обняла блудливого сына, что своевременно было запечатлено на все возможные носители изображения и звука. Она сказала, что Тайгер выйдет из этого испытания новым человеком. Спектакль удался; он собрал многомиллионную телеаудиторию и заслужил массу тончайших критических отзывов профессионалов. На CNN выступил «эксперт по публичным извинениям» и дал кисло-сладкую оценку, мол, чуть-чуть не доиграл искренности наш игрок в гольф; впрочем, на «удовлетворительно» он сработал. Некоторые коллеги ехидно намекнули на то, что Вудс предавался покаянию именно в тот самый момент, когда проходил гольфовый турнир, организованный бывшим спонсором ловеласа. Британский таблоид The Sun приводит мнение известного психиатра Стива Попа, который считает, что у гольфера остается еще немало проблем с нервами. Другой эксперт – по жестикуляции – ставит под сомнение искренность Вудса, отмечая «утрированный маньеризм» некоторых моментов его выступления. Тот же таблоид сопровождает статью о великом покаянии Тайгера фотографией статуэтки Будды. Простая (для наглядности) подпись гласит: «Вера … Будда».
