В последнее время Заслуженныйартист России, лауреат Государственной премии питерец Алексей Девотченкосыграл главные роли в двух громких московских театральных премьерах: «Калигуле»Някрошюса и «Записках сумасшедшего» Гинкаса. После спектакля по повести Гоголяактёр, а по совместительству член Объединённого гражданского фронта, блоггер иучастник Маршей несогласных, рассказал нам о том, что общего между миромгоголевского Поприщина и современными российскими реалиями. Интервью взял ИльяБер.
Для вас это обращение кПоприщину – это первый опыт, или вы где-то с ним уже «общались»?
Первый.
Общее представление о текстебыло?
Конечно, было. Я очень любил «Запискисумасшедшего» в детстве, читал и перечитывал.
Вчитывание в этот текстсовременного контекста – это целиком идея Камы Мироновича, или частично есть иваши предложения?
Смотря какого.
Например, газетного.
Ну, это обоюдно произошло. Этослучайно получилось. Он от меня добивался, чтобы я читал письма, как будто я непонимаю, о чём я читаю, и на одной из репетиций я прочитал вслух про какие-тоакции «Газпрома». Так это и осталось. Это совершенно спонтанно произошло.
А остальные современныеаллюзии: газетная мантия, постеры?
Это уже было придумано, потомучто спектакль должен был выйти ещё год назад, в нём должен был играть другойартист (Сергей Маковецкий – И.Б.), нопо разным причинам, творческим и другим, этого не произошло. Так что многое ужебыло - декорации, прочее. Но каких-то вещей там не было, кепки не было,беломорины в зубах... Там был сюртук, там была треуголка. Каждый артист – этоотдельная песня, индивидуальности разные.
Как вам кажется, каков образ«маленького человека» Поприщина для самого Гоголя, он его скорее жалеет илипрезирает?
Не знаю, как там у Гоголя, номогу сказать, что в процессе создания спектакля мы всеми силами старались уйтиот привычного образа «маленького человека», которым набили оскомину ещё сошкольных времён. Какие там «маленькие люди»? Этот персонаж по имени Поприщин –это очень опасный персонаж. Дай ему волю... Собственно, все эти Поприщины ипоказали своё истинное лицо в 17-м году. Советская критика героизировала иАкакия Акакиевича, и Поприщина, и героя «Записок из подполья» Достоевского,хотя какая тут может быть героизация?! Это антигерои, как мне кажется. Как тутиграть маленького человека? Плаксивым голосом что-то там вякать? Кому это надо?Маленькие люди – они очень страшные могут быть. В Германии и Австрии в конце20-х годов тоже сидели такие «маленькие люди», затюканные, забитые, а потом чтоначалось? У нас сейчас то же происходит.
Поприщин говорит, что чиновные отцы такие честолюбцы, христопродавцы,готовые мать, отца и Бога продать за деньги, а он лучше, чем они. Это емуочевидно. Но ему при этом очень хочется быть, как они.
Теперь давайте перенесёмся в«сейчас» и пусть генералом, «государственным человеком - пробкой» будет,скажем, Сечин, а тем самым государем императором будет наш государь, которыйедин в двух лицах. И дальше попробуем сравнить себя с Поприщиным, а своиламентации в блогах в отношении власть имущих Матвиенко и Путина с запискамиПоприщина. Есть ли в этом только внешнее сходство? Как мы будем выглядеть вэтой ситуации?
Это нормальный вопрос, он нетолько из ваших уст раздаётся. Мне иногда говорят: «А, вот, ты сам иди, станьгубернатором Петербурга и убери город», - когда я поднимаю очередной хай,который, кстати, я и сегодня поднял. Но ведь, действительно, безумие. Сегоднятелеканал «100ТВ» показал репортаж о том, что в Летнем саду строится какое-токирпичное здание. В Летнем саду! За оградой, среди статуй, скульптур. Как это,что это за здание, кто его строит, ни директор Летнего сада, никто ничего незнает. Это какая должна быть неуправляемость - или, наоборот, управляемостьэтого идиотизма, маразма и подлости, чтобы всё это устраивать. Но сейчас не обэтом.
Дело в том, что в этой ситуациимы являемся, ну, что ли, рупором, я не знаю. Я ни в коем случае не лезу вполитику и не примеряю на себя платье Валентины Ивановны или костюм ВладимираВладимировича, я не собираюсь лезть куда-то туда. Мне это не надо, у меня другаяпрофессия, я этого не умею, я, действительно, не знаю, как. Но посколькубольшинство народу молчит, а говорят почему-то артисты, почему-то говорятмузыканты, говорит блоггер Навальный, ну, ещё те люди, которые и должныговорить, - профессиональная оппозиция, Каспаров, Немцов, они тоже говорят. Нопростые граждане молчат. И я себя в сложившейся в стране и в моём родномСанкт-Петербурге ситуации считаю каким-то дополнительным средством массовойинформации.
Ну, как молчат? Весь Интернет, блоги пестрят высказываниями. На любомфоруме популярных интернет-СМИ есть ругань. Есть люди охранительнойнаправленности, но на этих ресурсах гораздо больше тех, кто высказывается ещёгораздо жёстче, чем соответствующие издания. Потому что изданию нельзя, оноотвечает за свои слова, а простому человеку в комменнтариях, а тем болееанонимному кажется, что ему всё можно. И высказываний очень много.
Это понятно. Но, во-первых, я не анонимныйвысказывающийся, а во-вторых, какой-никакой, но я артист, которого знают люди ив Питере, и в Москве, и думаю, что мои какие-то вопли возмущения будут услышаныс большей долей вероятности, чем другого человека, который тоже пишет не менеекритические вещи.
В таком случае страха у вас нет за эту «заметную» критику? Ведь в толпепротестующих каждое лицо в отдельности незримо, а у вас лицо знакомое, и понему легко ударить.
Страх - как нормальнаячеловеческая реакция, конечно, присутствует, причём страх не столько за себя,сколько за свою семью, свою жену, своего сына 13-летнего. Но всё равно это надоделать, надо говорить, нельзя молчать.
Как сын относится к вашей общественной активности?
Ему плевать. Он смотриттелевизор, хотя я ему запрещаю, причем смотрит всё подряд. Но это, наверное,возраст такой. Сидит с пультом и каждые пять секунд переключает канал. Причемвсе равно, что смотреть, лишь бы что-то там такое мельтешило, мелькало... хотяон и в компьютере разбирается.
Выходила ли вам уже боком эта активность, были ли какие-то угрозы или«сигналы» со стороны властей, что вашим поведением недовольны?
Ну, судя по тому, что вПетербурге последний год я оказался таким невостребованным артистом, может, этои сыграло свою роль. То, что было, кончилось, а нового ничего не появилось. Так что, наверное, повлияло.
Но, вряд ли это могло напугать Додина?
Нет, что вы. Он, я думаю,единственный изо всех театральных деятелей нашего Петербурга, кто умеетсоблюдать дистанцию и никогда не занимался, не занимается и не будет заниматьсялизоблюдством, чем, к сожалению, грешат все остальные. Когда в день похороншестилетнего мальчика, погибшего от упавшей с крыши глыбы льда, театральнаяобщественность вручала Валентине Ивановне Матвиенко театральную премию имениЕвгения Лебедева «за выдающийся вклад в развитие театрального искусства», - этокак надо опуститься, как надо потерять совесть... Это стыд и кощунство.
От среды количество лизоблюдства не зависит. Оно примерно одинаковораспылено в любой среде, и, к сожалению, творческая среда или интеллигенция вэтом смысле ничем не отличается.
В любом случае, это не относитсяк Додину. Я у него уже давно занят только в одном спектакле, «Короле Лире»,который идет очень редко. Ближайший, например, будет в апреле, и я там играю.
В Москве к этому всему относятсякак-то спокойнее. Но Москва в этом отношении всегда была более свободнымгородом, чем Питер. Тут людям плевать, что я думаю про Путина, Матвиенко, Шмутина...
Вот и у меня ощущение, что на уровень человеческого общения это покаеще не спускается. То есть зажима свободы слова в быту, как это было, скажем,при Брежневе, пока нет, и за портрет Медведева, пришпиленный к стене и закрытыйполуголой ногой какой-то певички с другого плаката, спектакль пока незакрывают, и есть надежда, что и не будут. Тогда это будет уже окончательныйсигнал, что всё.
Нет, думаю, этого не произойдёт.Сейчас другая ситуация. Им по большому счёту плевать. С одной стороны, не товлияние театра. С другой, им надо создавать некую видимость демократии, точнее,суверенной демократии. А потом им это все настолько по шарабану... У них свойраспил и свои интересы.
То есть до них вы не хотите достучаться. А до кого тогда? Или вы простоделаете то, что должны, а дальше будь что будет?
Скорее всего, так. Потому что докого-то достучаться... да бессмысленно это. Что толку достучаться до Матвиенко?Ей это все как об стенку горох. Так же, как Путин, Медведев. Но всё равноважно, чтобы это озвучивалось, становилось достоянием общественности. Мысли,высказывания, письма. Потому что, когда это перестанет существовать, тогда,действительно, уже наступит полный...
Хорошо, а что тогда делать с людьми, которых очень много? Не знаю,большинство их или нет, но они всё знают, всё читают, они в курсе всего того, очём пишет оппозиционная пресса, но при этом им ничего не хочется менять, ихустраивает такая конфигурация, которая есть. Они точно знают размер взятки,которую они должны дать: там, там и там. Они знают, что всё у них будет хорошо,если все будут играть по этим правилам. Что делать с такой позицией? Она,согласитесь, популярна.
Да, да, безусловно. А что с такойпозицией можно делать? Ничего. Надо просто ждать. Ждать того, к чему всё этоприведёт. А приведёт это всё к катастрофе. Для меня это очевидно совершенно.Произойдёт она через месяц или через два года, я, конечно, не могу говорить.Но, конечно, вся эта порочная вертикаль обрушится.
В виде чего может быть эта катастрофа?
Она может быть в виде чегоугодно. В виде революции, в виде каких-то спонтанных выступлений, как это былона Манежной, которые перерастут в какие-то погромы. Всё, что угодно.
Но вы этого не хотите, вы не революционер?
Боже упаси! Того, что происходитв Египте и Тунисе? Боже упаси! Почему мне очень импонирует, скажем, Каспаров иего движение Объединённый Гражданский Фронт? Потому что они как раз ничего нехотят. То есть они хотят, но у них нет никаких притязаний на власть, на то,чтобы свергать ненавистный режим.
Ну, как же нет? Политик не может не стремиться к власти.
Я имею в виду, что они непытаются сделать революцию. Они требуют. Причём это именно движение, не партия.Они требуют совершенно нормальных вещей, и прежде всего - соблюдния всехконституционных прав, соблюдения Конституции Российской Федерации, котораясейчас растоптана со страшной силой. Они требуют возвращения свободных выборов.Это что, призыв к экстремизму?
Часть людей из нынешней радикальной оппозиции уже были при власти, ичестных выборов, похоже, после 93-го года в России не было. После того, какЛДПР получила сумасшедший процент на думских выборах, все испугались.
На местных уровнях были. Потомучто я помню выборы, когда Собчак при значительном перевесе в административномресурсе над Яковлевым этому самому Яковлеву, к сожалению, проиграл, и Яковлевстал тогда ещё не губернатором, а мэром Санкт-Петербурга. Но вот после 2000года уже никаких свободных выборов по определению не было.
Но, вы знаете, главное не это.Если бы в то время, когда Ельцин был президентом, а Немцов - вице-премьером, иостальные тоже были при власти, пролился бы тот нефтяной дождь, который пролилсяуже непосредственно на Путина, и стали петь ему осанну: «Ах, какое благолепиеначалось, какая стабильность в стране, тучные годы», - было бы очень интереснопонаблюдать. И я уверен, что если бы это произошло на пять лет раньше, у насбыл бы в стране и малый бизнес, и, главное, средний класс, которого сейчас унас нет. А средний класс – это опора всех нормальных европейских государств.
Он есть, но малочислен, и утекает постоянно за границу. Я думаю какраз, что средний ЖЖ-ист и есть, скорее всего, тот самый представитель среднегокласса.
Нет, я так не думаю. Я, например,не считаю себя представителем среднего класса.
Ну, это же не оценочное, а чисто экономическое понятие. Вы по своимдоходам не относитесь к среднему классу?
Нет. Вы знаете, сколько получаютартисты в театрах?
Точно не знаю. Но думаю, тысяч 15-20.
Это в лучшем случае. Артист,например, Театра драмы на Литейном в Питере получает 7 тысяч рублей в месяц.Есть где ещё и меньше получают.
Но ведь у артиста, помимо театра, есть ещё много других источниковдохода.
Есть. Но не для большинства. Ну,хорошо, если взять так, то да, средний класс. Но в двух городах - Москве иПетербурге. А по всей остальной России? В каком-нибудь Уссолье-Сибирском естьсредний класс? Я думаю, что нет. А во Владивостоке есть средний класс? Думаю,что нет.
По моему опыту общения, умный, образованный человек может сейчас прижелании заработать денег для как минимум сносной жизни честным путём. Но нужноиметь для этого и образование, и пробивные способности.
И связи с нужными людьми. А это в конечном итоге всё равно всё замыкаетсяна ту шелупонь, которая сидит в Госдуме, в Совете Федерации и прочее или тех,кто как-то с ними связан.
Ну, вот, возвращаясь к своимбаранам. Я написал огромное письмо по поводу протечек и всего связанного с этимкошмара, который творится у меня в питерской квартире, причем, надо сказать,очень хорошей квартире. Только после того, как я написал и туда, и туда, итуда, и туда, стали происходить какие-то шевеления. Они стали что-то там срочноделать. И протечки прекратились. Другое дело, что когда зима кончится, всё этоначнётся опять. А кто не напишет этих писем – тому ничего и не будет. Даже еслинапишет, может не быть.
Давайте представим ситуацию. Завтра вы получаете письмо на бланке отВалентины Ивановны лично с приглашением прибыть к ней, чтобы обсудитьживотрепещущие проблемы, о которых вы высказываетесь в прессе и у себя в блоге.Рассмотрим в связи с эти две разные модели. Допустим, это письмо лично к вам, иона хочет лично с вами пообщаться. Или это письмо к разным деятелям культуры пообразцу тех встреч, которые время от времени проводят Путин и Медведев. Выпойдёте или нет?
Начнём с того, что мне такоеприглашение от Валентины Ивановны вряд ли последует.
А во-вторых, я думаю, что этобессмысленно. Я не пошёл бы. Хотя говорил месяца два или три назад, что пошёлбы, если бы это не была пустая полемика по принципу «сам дурак». А сейчас непошёл бы просто. После всего того, что произошло в городе за всю эту зиму.После того, что происходит в плане архитектуры: уничтожения Литературного домана Невском, постройки то ли закусочной, то ли не пойми чего в Летнем саду...Бессмысленно разговаривать с этим человеком. Вообще я понимаю, что диалог снынешней властью невозможен. Он не-воз-мо-жен. Потому что, извините завыражение, ссы в глаза – всё Божья роса. Можно говорить что угодно. Они будутсогласно кивать, брать под личныйконтроль.
Слова-то говорят правильные.
Ещё бы они говорили неправильно.На них же работает огромный штат, и пресс-службы, и имиджмейкеры, вся этакомпания. Конечно, и Медведев говорит правильные слова по поводу борьбы скоррупцией, и Путин. И Валентина Ивановна говорит правильные слова о том, чтомы, как можем, сохраняем город, мы добиваемся, чтобы Петербург был городевропейских стандартов... Врёт, конечно.
Интересно. У Гоголя было такое же отношение к Николаю I, как у вас к существующей власти?
Вот этого я не знаю, честноговоря, как он относился к Николаю I...
Какой-то авторский месседж, как сейчас говорят, чувствуете в «Запискахсумасшедшего» как читатель или как исполнитель главной роли?
Он о разном. Он может быть олюбви, о мечте, о зависти. Но мне всё-таки кажется, что Гоголь в первую очередьписал (и мы пытаемся это играть) про попытку соответствия, причастности к этомугламуру, к этому миру глянца, миру элиты.
Мне вообще кажется, что ситуация в России не настолько сильноотличается от ситуации в большинстве других стран мира, насколько нам этоотсюда кажется. Нигде нет рая, везде есть куча проблем, везде есть кучанедовольств.
Мне кажется, что разница велика.В первую очередь тем, что ни в одной стране мира нет такого хамства поотношению друг к другу, по отношению власти к простым людям, хамства на бытовомуровне. Хамство, агрессия, наплевательство. Такого нет. Я не могу себепредставить такое, допустим, в Германии, в которой я год прожил.
А что же мы тогда хотим от нашей власти, если она такая же, как всёобщество? Ну, хорошо, сменят её, придёт кто-нибудь другой. Если всё обществотакое, что тогда? На что надеяться?
Я всё-таки думаю, что не всёобщество такое, что адекватных, умных людей всё-таки больше. Что мы хотим отвласти? Мы ничего не хотим, кроме того, чтобы она ушла, чтобы были объявленывыборы, чтобы был выпущен Ходорковский. Между прочим, не такой уж плохойвариант, если бы Ходорковский избирался президентом. Другое дело, что народникогда не выберет еврея в президенты. Такой народ. Исторически, так сказать.
Нельзя говорить «никогда». Афроамериканца Обаму выбрали президентомСША, хотя в 50-х годах его бы не пустили ещё в один автобус с белыми. Всёдовольно быстро поменялось.
И тем не менее. Значит, с мозгамиу них как-то всё-таки получше. Для нас это из области несбыточного.
То есть вы верите или надеетесь, что в России может быть властьнекоррумпированная, из разумных людей, которая будет действовать на благостраны, а не на своё собственное благо или хотя бы не только на него?
Безусловно. Об этом хорошонедавно говорил Навальный по радио - если они совсем рассудок не потеряли, тодолжны уже потихонечку начать делиться, если не хотят египетского варианта,тунисского, ещё какого-то. Надо давать и другим людям, при этом сохранив лицо.Я думаю, что осознают, потому что наворовано столько, что...
Последнее время и в блогосфере, и вокруг неё стало очень многоразговоров и статей о том, что «пора валить». Так назывался популярный пост втопе ЖЖ, собравший тысячу комментариев. В какой момент вы для себя поймёте, недай Бог, конечно, что всё, пора?
Не знаю, что для этого должно илине должно произойти.
Но вы для себя рассматриваете этот вариант - как крайний, но возможный?
Пока нет. Пока ещё нет. Для себяя пойму, что «пора валить», наверное, тогда, когда мне запретят заниматьсясвоей профессией. Потому что больше ничего я делать не умею. Тогда поеду ужекуда-то, кем-то... Вот это для меня показатель. Хотя, может быть, и что-нибудьдругое возникнет. Но пока я этого не чувствую. Пора валить всем вот этимтоварищам. Вот им уже, действительно, давно пора валить.
В начале нашей беседы выговорили, что многие артисты, люди искуства тоже что-то говорят. Но впроцентном отношении-то немногие, а из тех, кто особенно успешен и обласкан, –почти никто. Вы же с этими людьми постоянно сталкиваетесь на сцене, съёмочнойплощадке, с кем-то вы учились... Они всё понимают, видят и молчат? Или непонимают, не видят, или им всё равно?
Понимают, видят, но молчат.Почему молчат? Я не знаю. Может быть, они стесняются, может, что-то ещё, но ихнельзя за это ругать.
Из выступлений актёров теперешнего первого уровня, во всяком случае, позаметности, вспоминается открытое письмо с выражением недовольства градостроительнойполитикой властей Петербурга, которое написал мхатовский актёр Михаил Трухин.Но, собственно, и всё.
Есть ещё Юра Шевчук, который неактёр, но артист, Ахеджакова не молчит, тот же Басилашвили не молчит. Но двухрук, действительно, наверное, хватит. И их всё-таки нельзя в этом обвинять илиругать. Для этого тоже нужно иметь какое-то свойство на уровне психофизики,темперамента, чтобы выйти на площадь и сказать. Я таким свойством обладаю. Акто-то не обладает. Что же, человека насильно тащить? При всём том, что онстопроцентно разделяет всё то, о чём я говорю и о чём думаю. Хотя, безусловно,многие и не хотят ничего говорить, и делают вид, что ничего не знают и не замечают. Они просто заботятся освоём карьерном росте. У них позиция такая, что мы люди искусства, мы артисты,мы не вникаем, мы вне политики. Такая позиция тоже имеет право насуществование, просто она мне категорически не близка.
Кроме того, Алексей посетовал,что поводов для оптимизма он особенно не видит. Что каждый день случаются в егородном городе ужасы и трагедии, а также отметил, что в Москве сейчас лучше, чемв Питере. Москву убирают, в ней приличные дороги, а пробки есть в любом крупноммегаполисе во всём мире. Пробки – не самое страшное в жизни, их можно ипережить. А ещё он поделился удивительным для питерца наблюдением, что впоследние несколько лет в Москве хамят значительно меньше, чем в Питере.
