Культурныекоды и социальные правила использования автомобиля формируются в конкретномкультурно-историческом контексте, отражая приоритеты национальной идеологии ипотребительской культуры. Социальная история автомобиля может быть яркоохарактеризована сквозь призму гендерных различий. Нас интересует не столькосам автомобиль, сколько социальные правила его использования, а также тедискурсы, которые создавались по поводу женщины за рулем частного,общественного и производственного транспорта при социализме и как это меняетсясегодня.
Автомобиль вистории общества выступает символом прогресса и освобождения человечества отнеподвижности, невежества и отсталости. Одновременно, автомобиль являетсяпредметом потребления, объектом приложения сил различных профессиональныхгрупп, фактором риска, знаком достижения или упадка. Символическая связка«женщина и автомобиль» как символ прогресса и новых социальных реалий,присутствует в рекламных плакатах 1920-х годов. Вначале женский образ в этихплакатах мало отличался от традиционной «рекламной женщины», легкомысленной икокетливой, и атрибуты автомобилизма присутствовали там как бы случайно. И всеже некоторые образцы рекламного искусства, например, плакаты художницы Тамарыде Лемпицки, содержат такие элементы образности, которые символизируют «новоекачество жизни современной женщины и в первую очередь – ее свободу не только впередвижении, но и в принятии решений о направлении этого движения» [Савельева,2003].
Организаторыавтопробегов 1920-30-х годов стремились показать, что в отличие от буржуазныхстран, где автомобиль был доступен только высшему классу, в Советской России ониспользовался исключительно в прагматических целях и должен был стать доступныммногим, согласно известному лозунгу «Автомобиль – не роскошь, а средствопередвижения». Автопробеги, в том числе – с участием женщин использовались длядемонстрации силы и достижений политического строя [Перевалов, 2006]. Так,летом-осенью 1936 года 27 женщин-водителей в сопровождении большой бригадытехнического персонала и корреспондентов осуществили большой 45-дневныйавтопробег по маршруту Москва – Челябинск – Петропавловск – Малые Кара-Кумы –Сталинград – Киев – Минск – Москва. Тогда же был организован еще один женскийпробег по маршруту Чита – Москва (11000 км). В этом пробеге, длившемся 52 дня,участвовали 20 женщин – жен начсостава Забайкальского военного округа [Женщины,мужайтесь…1999]. Участие женщин в автопробегах, с одной стороны, подчеркивалоидеологию равенства полов, а с другой – утверждало новые социальные иерархии.Ведь среди женщин тоже существовала своя властная вертикаль.
В 1930-е годымного внимания прессы и общественности в Советском Союзе уделяется вовлечениюженщин в работу, в том числе, и «за руль». Советский плакат с женщиной натракторах и младенцами в яслях призывал: «Работница и крестьянка! Борись спережитками прошлого, строй новый социалистический быт!» В этот период в СССР проводилась политика по мобилизации женщин настроительство социализма. Образ женщин, отказывающихся от прежних стереотипов,желающих «догнать мужчин», овладевающих новыми знаниями, техникой, профессиями,– характерен для культуры второй половины 30-х годов (напр. плакат О. Дейнеко «Женщина, на паровоз!», 1939). Вжурналах появляются материалы, связанные с вопросами обороны (ожидание войны,конфликты на границах). В таких условиях было важно сформировать энтузиазмучастниц соцсоревнований, побудить их стремление догнать мужчин в работе ивоенной подготовке (фильм И. Пырьева «Трактористы», 1939). Визуальные средствапередают знаки модернизации женщин, ранее считавшихся отсталым элементомобщества. Фотографии девушки в процессе обучения, на фоне каких-либолабораторных приборов пропагандировали образ новой женщины, будучи инструментомкультурной политики государства, направленной на рост городов и промышленности встране. Строились фабрики, заводы – женщину нужно было обучать дисциплине,работе, в том числе и управлению механизмами, чтобы сделать из нее ресурс дляиндустриализации, она должна уметь работать и мыслить в соответствии с идеаламипартии [Дашкова, 1999]. Появляются образы трактористок, бурильщиц, бетонщиц, атакже женщин-военных.
Гендерныйконтракт «работающая мать» [См.: Темкина, Роткирх, 2002] доминировал напротяжении всей советской истории, поддерживаясь государственной политикой иофициальной идеологией. Поэтому женщины, получая «мужскую» работу – а именно смужскими видами занятости традиционно ассоциировались физические нагрузки илиуправление механизмами, – были не просто работницами, а женами и матерями, очем красноречиво свидетельствует стихотворение С. Михалкова 1936 года:
| …А в-четвертых, наша мама Отправляется в полет, Потому что наша мама Называется пилот. С лесенки ответил Вова: – Мама – летчик? Что ж такого! Вот у Коли, например, Мама – милиционер. А у Толи и у Веры Обе мамы – инженеры. | А у Левы мама – повар. Мама – летчик? Что ж такого! – Всех важней, – сказала Ната,- Мама вагоновожатый, Потому что до Зацепы Водит мама два прицепа. …Мамы разные нужны. Мамы всякие важны. С.Михалков |
Хорошоизвестны образы женщин, преуспевающих в труде, в том числе, требующем навыковуправления механическими средствами: вспомним пример украинской трактористкиПрасковьи Ангелиной в 1930-е годы. Позже власти опять использовали имидж Ангелиной,чтобы мобилизовать женщин на работу, на замену мужчинам, ушедшим на войну. В1942 г. П.Ангелина и М. Мухортова, работавшие во время войны в Казахстане,обратились к советским женщинам с горячим призывом освоить профессиитрактористов, комбайнеров, машинистов. Вообще, в годы войны количество женщин,занятых в народном хозяйстве, резко увеличилось [Мурманцева, 1974]. Посвидетельству советских исследователей, доля женского труда во время ВеликойОтечественной войны возросла и среди работников транспорта, особенножелезнодорожного, который играл в войне решающую роль. Пресса транслировалазаявления советских девушек, которые хотели овладевать мужскими профессиями,занять место ушедших на фронт мужчин. Во время войны женщины работали и вмилиции, и в ГАИ. Не только в тылу, но и на фронте советские женщины садилисьза руль или за штурвал. Хорошо известны женские эскадрильи, женщины служилишоферами, есть даже уникальная в своем роде история советской женщины-танкистаМарии Октябрьской [Лебедев, 2003].
После войны,несмотря на восполнение в народном хозяйстве мужской рабочей силы, женские рукибыли по-прежнему востребованы. Число занятых в промышленности и на транспортеженщин от десятилетия к десятилетию постоянно росло. К 1970-м годам«значительно выросла численность женщин в массовых квалифицированныхпрофессиях. <…> Повысилось число женщин – водителей городскоготранспорта. В 1970 г. они составляли 38 тыс., таким образом, более половинывсех водителей трамваев, поездов метро, троллейбусов были женщинами, в то времякак в 1926 г. их было чуть больше 300, а на их долю приходилось 3% всехводителей» [Груздева, Чертихина, 1983]. Социологические опросы 1970-х годовсвидетельствовали, что женщины, занятые квалифицированным трудом, в том числе,водители городского транспорта, намного больше, чем кондуктора, былиудовлетворены своей работой. Очевидно, их устраивала более высокая оплататруда, престиж сложной и важной работы, которая требовала длительной исерьезной подготовки.
До начала 1940-х годов число автовладельцев на весь СССРисчислялось сотнями, а с началом войны почти все автомобили, как и мотоциклы,были изъяты. Автомобиль рассматривался как приз, редкая награда. В такойситуации появление женщины в роли владелицы недоступного, дорогого и весьмавысокостатусного объекта было настоящим жестом. Образ молодой женщины за рулемкабриолета был использован советским художником Ю. Пименовым в 1937 году,его картина называется «Новая Москва». Пименовская героиня изображена как будтобы в качестве актрисы, исполняющей нужную роль. Это роль «новой женщины» – москвички,образованной, обеспеченной, благополучной, технически продвинутой,самостоятельной – все это должно было указывать на высокий уровень жизни,урбанизацию, равноправие полов и другие «великие достижения» советскогогосударства. Символизм романтического образа, созданного Пименовым, отзываетсяи в других работах 1930-х годов на тему «женщина за рулем автомобиля». Такойобраз символизировал модернизацию, благосостояние, прогресс и гендерноеравенство. Женщина одновременно рекламировала автомобиль как предметпотребления и советский строй как основу гражданской идентичности. Вместе стем, налицо было и проявление особенностей советской гендерной системы:социальное неравенство среди женщин выражается в неравенстве практикпотребления и отношений собственности. Одни женщины водят колхозный трактор,другие – личный кабриолет.
Несколько инойсмысл вкладывает режиссер К. Юдин в образ «женщины за рулем» в его известномфильме «Сердца четырех» (1941). Впрочем, и этот тип репрезентации укладываетсяв образную систему советской гендерной системы, где женщина, хотя иэмансипированная и имеющая равные с мужчиной права, должна все-таки знать своеболее зависимое, ученическое и вторичное место. Здесь Галина Мурашова (В.Серова) обладает навыками управления машиной и вызывает этим у всех приятноеудивление, однако, она подвергается насмешке за слабые навыки вождения: девушкавыбирает не тот брод через водоем, и машина глохнет, далее за руль садитсяофицер – и спасает положение.
Дефицитавтомобилей продолжался и в 1950-е годы, когда собственным (или казенным,предоставленным в личное пользование) автотранспортом могли пользоваться толькостатусные фигуры – известные личности, руководители высокого ранга. Поэтому наплакате 1952 года «С каждым днем все радостнее жить», очевидно, изображена нерядовая женщина, а некто в ранге председателя колхоза – на это указываютхозяйская поза и статусный жест (опершись о машину, она обозревает колосящеесяполе, закрывшись рукой от солнца), на груди – звезда Героя, за спиной, впрошлом – уже осуществленный план ГОЭЛРО всей страны, а взгляд устремлен всветлое будущее.
Образавтомобиля как движителя модернизации, вестернизации и личного благосостояния к1960-м годам объединил экономические и политические устремления советскогоправительства обеспечить каждого гражданина доступным автомобилем европейскогокачества и устремления советских людей в растущем обществе массовогопотребления. И все же, уровень жизни и экономического развития,производственного роста и в 1960-е годы был таков, что автомобиль былпо-прежнему большой редкостью, несмотря на популярный слоган «автомобиль – нероскошь…». Автомобили в подавляющем большинстве были в пользовании у мужчин.Вспомним фильм «Берегись автомобиля» (реж. Э. Рязанов, 1967), где у героя АндреяМиронова была «машина на имя жены»: даже если машина находилась в собственностиженщины, то ее истинным хозяином и водителем был чаще всего мужчина.
Дефицитавтотранспорта существовал и после 70-х годов, даже когда при Брежневе началосьмассовое производство «народного автомобиля» и продажа автомобилей сталавозрастать. Вступили в строй ВАЗ и Ижевский завод, реконструировались заводы вМоскве и Запорожье. В то же время в связи с повышением уровня жизни резковозросло и число желающих стать автовладельцами. В руководстве дляавтолюбителей конца 1970-х об автомобиле говорится как о давней, наконец-тореализовавшейся мечте. В предисловии к книге автор пишет, что «автолюбителемможет быть только оптимист и решительный человек» [Вайсман, Беккеров, Ягунов,1978. С.3]. Шутки ради можно отметить, что владельцу советской машиныдействительно необходимо было держаться оптимизма и проявлять решительныеусилия по ремонту своего транспортного средства. Если же говорить серьезно, тохотя в те годы массовый выпуск автомобилей уже был налажен, их число все жебыло невелико, и автолюбители – в основном из числа мужчин – воспринимались какособое «племя», потенциально опасное для окружающих. Мужские сообщества,формировавшиеся по поводу машин и запчастей, создавали особые ниши, где можнобыло укрыться от семейной рутины, и по опросам, мужчины проводили с каждымгодом все больше свободного времени не дома, а в гараже [Siegelbaum, 2008].
А вот в фильме«Москва слезам не верит» (реж. В. Меньшов, 1979) символическая связь«женщина-автомобиль» используется уже по-другому: здесь главная героиня ездитна собственном автомобиле «Жигули», что подчеркивает ее успешность. У нее ихорошая квартира, и высокая должность, и личная машина. А ведь тогда не укаждого мужчины была личная машина. И в других, более ранних советских фильмахимидж успешной, независимой женщины подкреплялся наличием личной машины, правда,зачастую подчеркивались гендерные различия в статусах владельцевсоответствующих автомобилей. Например, девушки из картины «Три плюс два» (реж.Г. Оганесян, 1963) приехали отдыхать на берег моря на своем новеньком«Запорожце», а молодые мужчины там разъезжают на «Волге».
На рекламный,идеализированный характер этих образов указывают данные статистики: доля женщин– владельцев автомобилей в крупном советском городе конца 1970-х годовсоставляла 2,5% (для сравнения – сегодня их число выросло до 22,5%) [Ваксман,Додров, 2006]. Отметим, что со второй половины 80-х и до распада СССР новыхавтомобилей в свободной продаже снова не было из-за резко усилившейся инфляции[История продаж авто в СССР].
Социальнаяистория автомобиля, таким образом, выступая неотъемлемым элементом национальнойполитики и идеологии, обладает яркими гендерными характеристиками. Женщина зарулем в советское время была чем-то из ряда вон выходящим, особенным,не-повседневным, часто такая женщина была предметом восхищения и удивления, а иногдаи насмешек. Сегодня, в условиях рыночной экономики и коммерциализации, у женщинпоявилась большая свобода в выборе образа жизни, но старые гендерные стереотипыеще не совсем изжили себя, а новые подчеркиваются в рекламе.
По результатамопроса ФОМ, летом 2008 года автомобили были в 39% российских семей, причем 21%лично водят машины, а 17% – за руль не садятся [Шумакова, 2008]. Налицогендерный дисбаланс: мужчины преобладают среди водителей (81%), превышая число«женщин за рулем» более чем в пять раз (19%). Среди женщин почти в пять разбольше тех, кто ответил, что имеет, но не водит автомобиль. По данным ВЦИОМ, мужчины и женщины выдвигают разные причиныпокупки автомобиля. Мужчины чаще планируют покупку автомобиля в связи сжеланием поменять старую машину на новую (26% против 11% среди женщин) инеобходимостью для работы (19% против 11%). Женщины более склонны в качествепричин указывать удобство передвижения (58% против 46% у мужчин) [ВЦИОМ, 2009].
Гендерные ролиизменяются с течением времени и проявляются в условиях повседневных практик.Постсоветская Россия становится местом пересмотра места и функции женщины вобыденной жизни. Управление автомобилем приобретает новый смысл. Теперь сферавождения оценивается с позиции допустимости дамского участия в ней, какпрактика относительной свободы, мнимой приватности и самовыражения. Однакосамореализация женщины как автомобилистки по-прежнему находится на стыкедихотомий: от снисходительного одобрения до полного неприятия, взращенныхчеловеческими мнениями на почве древних предрассудков, недавних событий и их нелишенных оценок интерпретаций, на фоне былого традиционного и современного, гдеразворачиваются конфликты, дележ ресурсов и давление стереотипов. Автомобильвыступает предметом, который приватизируется женской рукой. По мнению Ж. Бодрийяра, автомобиль – особый внешний элемент системывещей, который по «позиционной значимости» [Бодрийяр, 2001. С. 74] может быть сравним лишь со всей «сферой домашнего быта»,он одновременно сочетает в себе «повседневный быт», возможность передвижения искорости – дополнительные функции удовольствия. Бодрийяр характеризует машинукак «сублимированную» вещь, содержащую в себе «обиходную повседневность всехостальных вещей», движение и скорость.
Для женщины автомобиль становится предметом «совсем другой жизни» (Ольга, 30 лет, ВАЗ2110): удобства, свободы, самостоятельности, самодостаточности, смелости, т.к.не бояться водить – значит быть «не хужемужчин» (Светлана, 27 лет, ВАЗ 21063). Подобный способ личнойсамопрезентации подкрепляется новой жизненной стратегией, связанной сдоступностью материальных ресурсов, со свободой от контроля предрассудков ислужит механизмом автоматизации, нацеленным на сокрушение гендерного неравенства.«Автономная женщина» начинает контролировать свою жизнь, совершает сознательныйвыбор в пространствах публичного и приватного, взращивая индивидуалистскуюпозицию. Машина здесь выступает специфическим жилищем, недоступным дляпосторонних, как «замкнуто-интимная сфера, но без особых черт уюта, с острымчувством формальной свободы» [Чепурная, 2009. С.69,76].
Если задуматься о том, что входит в состав женских вещей,то далеко не на первом месте здесь окажется автомобиль. На автомобиле как будтовисит ярлык «мужская вещь». В результате проведенных нами исследований,основанных на качественных методах наблюдения и интервью, можно отметить, чтовзгляд на машину как на «женскую вещь» сопровождается массой предрассудков.Компетентность женщины в практике вождения нередко ставится под сомнение. Приэтом машина, наделенная множеством категорий, выступает в качестве основысценария, по которому будет происходить взаимодействие, выражающееся в явномпренебрежении, иногда сопровождающемся некорректными действиями со сторонымужчин, либо прикрытым пессимистическим отношением – или, наоборот,положительным настроем с проявлением галантности джентльмена.
Человеческое тело выступает объектом культуры, обладающимконкретными выражениями и смыслами. Бытующие представления о чужой телесности и«восприятие собственного тела определяются существующими в данный конкретныймомент» [Андреева, 2008. С.81] совокупностями телесных дискурсов. Визуальныерепрезентации дорогостоящих марок, предназначенных для солидных покупателей,нередко несут сообщение о шике и сексуальности, транслируемое при помощидемонстрации женского тела на фоне техники. Эротический символизм автомобилявоспринимается в связи с категориями престижа, сексуальности, защиты, скорости.Рекламные изображения, образы поп-культуры, экспозиции на автомобильныхвыставках в большинстве случаев сосредоточены на двух объектах: светящейсяновизной машине и полуобнаженном женском теле. Подобное сообщение не предлагаетчитателю увидеть даму за рулем авто, скорее здесь кроется дополнительноепредложение к приобретению технического средства, купив которое, владелецобеспечивает повышенное внимание к собственной персоне со стороны леди. Такимобразом, женское тело, его визуальное преподнесение подчиняется мужскомужеланию и предлагается в качестве удовольствия.
Стереотипное отношение социума к женскому автомобилюпорождает противоречия и конфликты, результатом которых становится стремлениеженщин к самоутверждению, накоплению «глубинного опыта», проявлениюнонконформизма в разумных пределах. Существует зависимость отношения на дорогахк владелице авто от марки ее машины. Особенностью иномарки является отличный отзначения российских автомобилей смысл, привнесенный из иной социальной среды.Импортная вещь подразумевает деформацию культурных «кодов (названий), функций,идеологий, стилей, повседневных практик» [Гурова, 2005]. Владелице иномарки приписывается более высокий социальныйстатус, поэтому отношение к ней несколько отличается от отношения кводителю-женщине отечественного авто: «простопосредственное отношение, небольшое издевательство, оно выражается так всигналах, но никогда такого нет, чтобы кто-то вылезал там, орал матом» (Елена,20 лет, Toyota Celica); «на меня там чутьли не матом с кулаками: «Ты чё здесь стоишь?!» (Светлана, 27 лет, ВАЗ21063).
Вождение является жизненным опытом, сопровождающимсяприобретением новых навыков, освоением раннее девственных социальныхпространств. Но по-прежнему существуют стереотипы о немногочисленностиобщественных женских ролей, согласной которым управление автомобилемвоспринимается как нечто маргинальное, как покушение на «мужское дело» (Оксана, 32 года, ВАЗ 2110). Между тем, навыквождения как значимая составляющая жизненной стратегии обеспечивает самоопределениеженщины, проявляющееся в повседневных практиках. Рефлексивность в восприятиисобственных возможностей и оценке имеющихся ресурсов приводит к формированиюновых стилей действий, связанных со сферой автомобилеуправления. В рассказах ожизни прослеживается акцент на личной инициативе приобретения автомобиля,подробно описываются эпизоды, связанные с удачной ездой (парковкой, обгоном).
Любая практикавоспринимается символически, вождение выступает механизмом формирования личнойавтономии и тесно связано с технологическим средством, обеспечивающимпередвижение. Восприятие автомобиля как вещи, по словам Р. Барта, – «сугубоиндивидуальное прочтение» [Барт, 2003. С.424], не исключающее «простыхкодированных смыслов», созданных обществом. Противоречивые представления омашине как о женской вещи в репрезентациях опрошенных мужчин варьируются отлояльно настроенных до нетерпимых. Опрошенные женщины отмечают, что довольночасто сталкиваются с негативным отношением мужчин-водителей, объясняя егоревностью к автомобилю или тем, что «восновном, они, конечно, не любят женщин за рулем, потому что считают, что этоихняя как бы привилегия, что ли, водить машину, а мы тут вот мешаем. Женщинадолжна быть там, на кухне, где-нибудь в постели. Женщина должна свои местазнать. А она вот ихнее заняла» (Светлана, 29 лет, ВАЗ 2106).
Мнение информантов по поводу внешнего вида, размера машинысхожи в том, что на их взгляд «женскийавтомобиль, прежде всего, должен бытьминиатюрным и маневренным» (Светлана, 29 лет, ВАЗ 2106). Зачастую желание сесть за руль большого автомобиля деформируетсяв стремление приобрести все же женскую модель, так как «большой автомобиль – это все-таки для большого, крупного состоятельногомужчины» (Елена, 20 лет, ToyotaCelic). Однако общественные представления о габаритах женскоготранспортного средства влияют на желания автолюбительниц, расставляющихприоритеты в пользу миниатюрных авто, так как «милая блондинка на такой большой дрыне будет выглядеть как-то смешно»(Светлана, 27 лет, ВАЗ 21063).
Выпуск различных микро и мини моделей иномарок – этологическая реакция производителей авто, маркетологов на возрастающуюобщественную потребность, основанную на росте женской активности в публичнойсфере (в том числе в профессиональной реализации и обеспечении себяматериальными благами). «Дамский» автомобиль теперь становится привычнойсоставляющей транспортных потоков и ассоциируется с особым классом женщин,представляющих независимость, мобильный образ жизни в условиях городской среды,но при этом нередко отдающих предпочтение гендерной идентификации, использующих«женские» стратегии и демонстрирующих сексуальность. Такие атрибуты, как мягкиеигрушки, намекающие на инфантильность и, следовательно, на скидку за ошибки надороге; наклейки предупреждающего знака с дамской туфелькой – подчеркиваютстатус владелицы и намекают на сексуальные отношения. Демонстрация гендера впрактиках вождения, подкрепляемая владением определенной марки автомобиля,противоречива. Порождаемую нестабильность считываемых смыслов можно отнести ксоциокультурному дискурсу о женской идентичности, «таящей в себе опасность»[Валковиц, 2004. С.79] и граничащей с риском.
***
Советскаягендерная система, с одной стороны, поощряла женщин на работу и образование,предоставляя возможность получать профессию, самостоятельно работать изарабатывать на жизнь. Эмансипация женщин происходила в направлении гендернойдесегрегации сферы занятости в условиях нехватки мужской рабочей силы. Женскоеучастие в экономическом развитии, техническом прогрессе, в том числе и освоенииавтомобилизма выступало частью советского гендерного контракта, которыйпредусматривал эмансипацию женщин, их высокую степень участия в экономике,одновременно с женственностью и материнством. Женщина-эмансипе – это был неединственный образ женщины, пропагандировавшийся в советское время. СМИпредставляют противоположные образы женщин: индустриальный и романтический.Советская власть пропагандировала женственность и материнство, программируяобщество на гендерную дискриминацию, на соблюдение основного советскогогендерного контракта «работающая мать».
Символическийсмысл образа женщины за рулем транспортного средства, с одной стороны,подчеркивал эмансипацию и технический прогресс, улучшение жизненного уровня, ас другой – указывал на вторичность ее значимости. На то, что женщина вторична вмире водителей, указывал образ женщины как менее опытного водителя,допускающего казусы, ошибки, как смешного водителя. На пропагандистскихизображениях сталинского времени и в позднесоветской рекламе машин на экспортвозникает изящно-романтичный образ женщины-шофера. Имеет смысл говорить одвойственности образа «женщины за рулем»: во-первых, трудящаяся напроизводстве, в сельском хозяйстве, на фронте и в тылу, проявляющая силу, умение,сноровку, во-вторых, образ романтичный, женственный, но в то же время, но вчем-то чужеродный, забавный… В этом проявляются противоречия гендерной системысоветского периода.
Впостсоветский период среди водителей легкового транспорта появилось большеженщин, чем ранее, но при этом стереотип о несовместимости женщины и автомобилядаже усилился в СМИ, массовой культуре и обыденном сознании. Но самореализацияженщины как автомобилистки продолжает изменяться и отвоевывать новые ниши вповседневной жизни и общественном сознании.
Текст написанпри поддержке Фонда Генриха Белля.
Андреева Ю.Проживание женского тела в нескольких эпизодах // В тени тела. Ульяновск:Издательство Ульяновского государственного университета, 2008.
Барт Р.Система Моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Издательство им. Сабашниковых,2003.
Вайсман Я.М.,Беккеров Г.И., Ягунов Ю.Н. Мой автомобиль «Жигули». М.: Транспорт, 1978
Ваксман С.А.,Додров А.С. Параметры использования легкового индивидуального транспорта вкрупном городе // Проблемы развития транспортных систем городов и зон ихвлияния. Материалы XII международной (пятнадцатой екатеринбургской)научно-практической конференции. Под ред. С.А.Ваксмана. Екатеринбург: Уральскийгосударственный экономический университет, 2006.
Валковиц Дж.Р. Опасная сексуальность//Гендерные исследования. №11, 2004. ISSN 1682-3265.С.78-101.
Груздева Е.Б., Чертихина Э. С. Труд и быт советских женщин. М.: Политиздат, 1983.
Дашкова Т.Визуальная репрезентация женского тела в советской массовой культуре 30-х годов// Логос. 1999. № 11/12. http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999_11_12/10.htm
Женщины,мужайтесь! // Зеркало недели. 1999. № 4
Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМпроведён 21-22 февраля 2009 г. Опрошено 1600 человек в 140 населенных пунктах в42 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает3,4% // ВЦИОМ
Историяпродаж авто в СССР // Сто тысяч дорог позади
Лебедев Б.Боевая подруга. На собственном танке Мария мстила фашистам за гибель мужа//Советская Россия. 2003. № 102 (12445). 13 сентября.
Мурманцева В.С. Советские женщины в Великой Отечественной войне. М.: Мысль, 1974.
Перевалов В.В. История С.С.С.Р и России в автомобилях, 2006.
Савельева О.О. "Бывают странные сближенья..." // Человек. 2003. № 3.
Темкина А.,Роткирх А. Советские гендерные контракты и их трансформация в современнойРоссии //Социологические исследования. 2002. № 11. С. 4-15.
Чепурная О.Автономная женщина: жизненная стратегия и ее эмоциональные издержки//Новый бытв современной России: гендерные исследования повседневности. – СПб.:Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009.
Шумакова Е.Опрос населения «Автомобиль в жизни россиян». Опрос населения в 200 населенных пунктах 63 областей, краев и республик России.Интервью по месту жительства 31 мая – 1июня 2008 г.. 3000респондентов. Статистическая погрешность не превышает 2,5%
Siegelbaum L. Cars for comrades. Thelife of the Soviet automobile. Cornell University Press, 2008
