Прочитал прелестный фантастический рассказ Владимира Каденко – «Матерные слова»!
Особенно поразило присутствие в нём французов, и даже Наполеона III! Посмотрел в Интернете, настолько всё забыл, как-то всегда при осаде Севастополя упоминаются англичане, а то, что там была целая коалиция!..
Стал пересказывать рассказик своим, и мама сразу же смекнула, что под псевдонимом Ростов выведен граф Толстой, который даже Лев Николаевич, а я чувствовал что-то знакомое, но не узнавал!
Смутно припоминаю, что эвфемизмы, приведённые в повествовании, действительно придуманы Толстым.
Толстой, наряду с Кантом, был одним из главных ориентиров в жизни моего Учителя. Он любил рассказывать историю о том, как Горький, попав в гости ко Льву Николаевичу, был до глубины души оскорблён и уязвлён употребляемыми своим кумиром матерными выражениями в задушевной беседе. Поэтому Лесскис считал употребление мата в соответствующей ситуации проявлением аристократизма и при лингвистической необходимости делал это без страха и упрёка.
Но думаю, что Толстой обманул Георгия Александровича и так разговаривал с Пешковым из соображений своего душеведенья, чтобы посильнее задеть визитёра.
Поэтому Г.А. не стеснялся выражений, если они казались ему «художественно» оправданными. Как-то я привёл к нему сына для знакомства, и мы вышли погулять по Лаврушинскому переулку. Это было летом, уже после перенесённого Лесскисом инсульта, от которого мне довелось его лечить.
Надо сказать, что инсульт явился следствием именно кантианских взглядов этого великого человека.
Однажды жарким душным летним вечером, подобным тому, который каких-нибудь полвека назад случился на Патриарших прудах, к моему Учителю пришла посетительница и засиделась у него на всю ночь, слушая рассуждения о русской литературе.
Но Георгий Александрович как истинный джентльмен, поклонник Канта, мог находиться в присутствии дамы только в полной тройке. Естественно, к концу этого застолья ему сильно поплохело. Он ещё вывел утром погулять собаку, но обратно едва добрался.
Это был далеко не самый вопиющий случай в его жизни. Однажды он тяжко заболел, как раз по прочтении многотомника известного любителя критики чистого разума, и когда к нему пришёл врач, поднялся, опираясь на стул, в своём великолепном туалете, заявив, что не может лежать в присутствии стоящего человека!
К счастью, брат мне сообщил о случившейся беде довольно быстро, и я прибыл к месту происшествия одним из первых.
Выдающийся этик лежал на полу, рука и нога уже отнялись!
С помощью его младшего сына мне удалось частично снять с него доспехи, переложить на одеяло и провести первичную терапию. Набрать в морозильнике льда и обложить им завёрнутым в полотенца больную голову. В довершение ко всему я стал массировать больному шею.
Через несколько минут такого массажа произошло чудо - на просьбу поднять парализованную руку или ногу, страждущий сделал это без особого напряжения.
Но тут случилось страшное – вернулась с дачи супруга Г.А. и привела с собой врача из поликлиники, страдавшую, по видимости, неизлечимым неврологическим заболеванием, потому что некоординировано тряслась паркинсоническим тремором.
Я уже тогда подозревал, что все неврологические болезни несут за собой психические отклонения, но не был в этом убеждён.
С порога дребезжащая последовательница Эскулапа завопила: «Массаж при инсульте нельзя!»
И меня уволили.
Уходя, я пообещал Учителю, что вернусь через две недели, когда его больные члены окончательно станут обездвижены, и меня позовут вновь.
Так и произошло.
Довольно быстро мне удалось восстановить мышечный тонус в руке и ноге, но пациент никак не мог самостоятельно пойти. Я хотел вывести его гулять, но через родственников получал указания докторши о том, что в таком состоянии об этом не может быть и речи!
У Лесскиса была глаукома, и передвигаться самостоятельно в тесных коридорах своей квартиры он был не в состоянии, так как при таких болезнях приходится обучаться движению, контролируя зрением.
Поэтому я пришёл, когда никого не было дома, одел выздоравливающего в полную боевую выкладку и вывел погулять на улицу. Назад он уже шёл сам.
Возвращаясь, я вспоминал слова брата, как-то дежурившего с больным. Передавая мне дежурство, Дима молвил, что только теперь заметил, как Г.А. постарел.
На что я недоверчиво воскликнул:
– Но отчего же он тогда такой красивый?!
– А разве мы замечаем, какие дрова, когда костёр горит! – возразил мне и Канту единокровный.
Так что прогулка с Женей была частью завершающей терапии.
В это время происходила предвыборная кампания, которую Георгий Александрович бурно обсуждал, особенно в литературно-этическом плане.
Ведущий ТВ Доренко отметился эвфемизмом в скабрезной поговорке:
– Кто девушку заказывает, тот её и танцует!
И Г.А. ничтоже сумняшеся объяснил мне и моему ребёнку, какое слово там должно было быть употреблено!
Не знаю, какое впечатление это произвело на моего первенца, но у меня осталось воспоминание самое тяжёлое. Я взглядов своего наставника на аристократизм не разделял и в таком их проявлении не принимал попросту!
Беседуя, мы вышли по Лаврушинскому переулку на набережную, откуда открывался завораживающий вид на Москву, с возвышающимся великим творением Тона в виде лужковского новодела.
Я хотел пожаловаться педагогу – какой это был великий храм, и как он испорчен недоброкачественной копией!
Но тот неожиданно заметил:
– Ой, как в детство попал! Мальчиком всегда любовался с этой точки храмом Христа Спасителя!
*******
Это странное русское слово "езда"
Рифма терпкая ждёт постоянства!..
Запашок новизны – и везут поезда
Одуряющий опий пространства.
Что ж, и я наркоман на езду, я ездок,
А привычка привязна донельзя...
Но скрипит колесо, и везенья возок
Не везёт – а заучен, как вензель!
Не везёт, потому что не хочет везти,
И в сердцах озираясь, как нищий,
Я скажу: "Не грусти и, короче, прости! –
Здесь пространства не больше, чем пищи!"
Я достал бы такую чудесную мазь –
Мажь полозья, колёса и шею,
Подвези на мази и, хотя бы, не сглазь,
Я с попуткой до жизни успею.
11-12 декабря 1981г.
******
Смысл и живых и мертвых плыть из чрева
В волненье вдохновений и трудов,
Где стол накрыт между корнями Древа,
Чтобы вкушать не смерти, но плодов.
Садовник и Рыбак у створок Сада,
А сеть на яблоне – живая седина.
Она в устах прозрачная преграда.
– Преодолей! – Я преодолена!
Наивность… век… не скроешь яблок глаза,
Хрусталь внутри – ворочается – вздох,
Но выпадет не камень – перстень-фраза:
Се – Человек! Се – Истина! Се – Бог!
И, закипая, пенятся мгновенья,
Стекая в лоно, где рука – река…
И снится мне, что смертны сновиденья...
Я счастлив, жизнь! Я верую! Пока!
02.05.1999
******
А дни, увы, остроконечны,
И я на пиках их забот,
Все умираю целый год,
Все не умру... Мы вечны! Вечны!
Даруй мне, Боже, небеса,
В которых сладкая могила,
Чтоб тело бренное укрыло,
Как смертным пологом леса.
Нет слов. Зарыты звуки в губы,
Они припухли от судьбы,
Уже ль Архангеловы трубы
Поднимут ветхие гробы?
Мы ждем на дне тысячелетья
Предвиденья – любить, и жить...
Что делать мне, что должен спеть я,
Чтоб душу оплодотворить?
А музыка растет из чрева,
Смешались в Сыне Бах и плод...
И волны смертного посева,
Пробившись к телу, входят в рот.
май 1999
