Больница называется Рамбам. Это знаменитая больница. Она сейчас переполнена из-за Хайфского пожара, этажом ниже днем раньше в больнице «Рамбам» скончалась начальник полиции Хайфы Аува Томер.
Инна Львовна рада гостям. Проснулась и обрадовалась, Лена Макарова говорит: светится, а еще, что дух и физика остались. Из духа и физики получаются стихи, еще переводит. Это все удивительно. И, слава Богу, она все еще с нами и все еще с нами.
Больница хорошая. Там между корпусов такой переход, как балкон и прямо море с одной стороны, а с другой прямо гора с городом. Море, гора, красиво. Инну Львовну посадили в прогулочное кресло и выкатили к морю.
Но тут пошел дождь. Инну Львовну укутали в платок, она сообщила, что всегда вызывает дождь, и ее покатили обратно в палату.
Дмитрий Ицкович
******
С детства мечтала попасть в многоцветный Китай.
Но слишком поздно стали меня приглаша…
Мечта моя-бабочка, крылышко в снег не макай,—
Даже несбывшаяся мечта хороша.
В туман завернулся Лондон, Париж — в дожди.
Если б не книги, не знала бы вовсе о них.
Крылышками трепещи, бабочка, но улетать подожди
Пока я еще держусь на своих двоих.
Видишь, синее море льнёт к моему окну,
Твой трепет пошёл на зыбь, на солнце — твоя пыльца.
Я в горизонт трехперстье сейчас обмакну,
А там не будет конца, не будет конца.
21 марта 2010
БУДИЛЬНИК
Умолкни, рокот волнопада.
Будильник мой, звени, звени!
Вчерашний день искать не надо,
Он канул в завтрашние дни, —
И перезвон и перекличка
Времен уведомляет нас,
Что у истории привычка
Держать былое про запас.
Волной накатит и откатит
И старый преподаст урок.
Лишь паруса упругий катет
Здесь горизонту поперек.
Бьет ветер в этот треугольник,
А я любуюсь и дивлюсь
А я, будильника невольник,
Повторов времени боюсь.
23 марта 2010
НА КЛАДБИЩЕ
Надежда и тут на стрёме —
Где четное роз число.
Мне в трансовой полудреме
На мысли вслух повезло.
Не стоит смолы позолоту
С сосновых досок счищать!
В Лазареву субботу
Есть о чём помечтать.
28 марта 2010
******
Не стыжусь уже при всем народе
Долгие разматывать бинты.
Жизнь моя, ты и стихов отродье
И грехов родительница ты.
Вот и дожила я до расплаты,
Жизнь моя, привет тебе привет
Из ортопедической палаты,
Из спасенья никакого нет.
На себя саму смотрю сквозь марлю,
Годы не оставили зеркал, —
Ни в Марию не пошла, ни в Марфу,
Прочной рифмы профессионал.
И опять в изделье шелкопряда
Я вплетаю марлевую прядь.
Уходи — мне ничего не надо,
Подожди, ещё минуток пять.
******
Плёнка тумана и выхлопы дыма
Тайну сгущают. В конце колеи
Всё объяснимое, не объяснимо,
Годы мои, ах вы годы мои.
Холод ума, проясняя разгадку,
Водит по памяти как по стеклу.
Мальчик натягивает рогатку,
Пухлый амур запускает стрелу.
Дедушка крутит свою самокрутку,
Бабушка мажет помадою рот,
Дует пастух в старомодную дудку,
Дух песнопенья поэта пасёт.
Всё происходит всегда и повсюду —
Много туману за жизнь набралось.
А за туманом целует Иуду
В мертвые губы воскресший Христос.
27 марта 2010
******
А теперь начни читать с конца:
Не велик лексический запас.
Мир по обе стороны лица
Шире широко раскрытых глаз.
Так и надо,— кулаки сожми
И протри солёные глаза,
Утешаться длинными слезьми
И неэкономно и нельзя.
Для начала их прибереги,
До начала — ровно сто страниц.
Что ты умудрилась в сон реки
Выронить из-под своих ресниц?
У реки, где всяк младенец свят,
У реки, где жалок всяк старик,
Слёзы высыхают, мысли спят,
Лодка — вечность, люлька — материк.
28 сентября 2010
******
Ночью главные вещи с тобою уходят в сон:
Койка, столик, аптечка, над головой плафон.
Из окна вид на море, слева — дверь на балкон,
Кресло, шкаф, вентилятор и с кислородом баллон.
А когда-то был письменный стол и на нем сова —
Два янтарные глаза мешали уснуть. С ума
Первоклашку сводили. И ночью она сама
Догадалась, что выход страху дают слова.
Был распев этих слов неодинаково нов
Птица-мрамор-ночник твоих избегала снов
В снах цвели облака и парили стаи цветов
И летели твои паруса быстрее ветров.
А теперь всё стабильные приобрело черты,
Свет смешался с пятнами темноты,
Кислород в твои ноздри втекает. Вещи просты:
Страхом полон плафон, и печально бесстрашна ты.
5 октября 2010
******
Как ты близко, о Господи,
Боже мой, как далеко!
Я говорю, что ни попадя:
Что-то чирикнуло в проводе,
Солнце привстало на море, да легло
На синеву соленую. Пегие облака
Словно пилюли сонные
Туманят картину оную. Онемела щека
Под тяжестью сновидения,
Мой сон — откровенный гнёт
На мне, с моими сомненьями —
На этой бочке с соленьями, —
С трудом я смотрю из-под
Как в море солнце встаёт, —
О Боже, Око Твоё в ресницах лучей!
11 октября 2010
